Без(д)умный прыжок в никуда (СИ) - Климова Маргарита Аркадьевна

Последние часы старой жизни, наполненные прогрессом, усовершенствованными технологиями и привычным комфортом. Последние минуты тоски, одиночества и бесполезного ожидания. Последние секунды для прощания, осознания и смирения.

На территории никого не было, а из строения проходной вывалился сонный боров в мятых штанах и майке-алкоголичке.

- Что надо? – из-под бровей глянул на Таню, почесав волосатой лапой объёмное пузо.

- У меня встреча с Анатолием, - немного оробела Татьяна, сползая взглядом с округлой достопримечательности охранника.

- Ещё не приезжал, - сплюнул и затёр пыльным ботинком. – Жди здесь.

Таня посмотрела на экран телефона, проверяя время, и пошла к скамейке, скривившейся под раздвоенной берёзой, создающей приятную тень. Ещё не такое яркое солнце гладило ласковыми лучами ноги и путалось в волосах, где-то в кустах свиристела птица, нарушая звенящую тишину. Во всю эту безмятежность ворвался звук двигателя, и на площадку лениво вполз автомобиль инструктора.

- Обойдёмся без инструктажа, - вместо приветствия бросил он, спрыгивая с подножки. – Надеюсь, не забыла?

- Нет, - мотнула головой Татьяна. – Где народ?

- Рабочий день с восьми, так что будем только мы и пилот, - кивнул борову на проходной и устремился в ангар. – Если ты снова выкинешь фокус, никто об этом не узнает. Обойдёмся без поисков и скандала.

Они прошли мимо тумб для прыжков и перекладин с растяжками, и Танюша вспомнила тот день, когда она старалась, выполняя команды мужчины, и представляла свободное падение с высоты двух тысяч метров. Села бы девушка в самолёт, если бы знала, что парашют не раскроется и она попадёт в чужой мир?

В ангаре тоже стояла тишина, и сегодня он показался намного больше, чем тогда. Скорее всего, такое впечатление создавалось из-за пустоты и отсутствия других участников группы. Звонкое эхо отражалось от жести стен, прокатывало под потолком и возвращалось назад, чтобы соединиться в сплошную песню со следующим звуком.

- Я его перепроверил несколько раз – ткнул Татьяне в грудь рюкзак со сложенным парашютом. – Комбинезон, шлем, перчатки. Одевайся.

Анатолий не отличался разговорчивостью, скупо выплёвывая редкие слова. Волновался ли он? Нет. Мужчина был уверен, что всё пройдёт хорошо, и он избавится от надоедливой психопатки. Что у девчонки в голове? – задавал он себе вопрос, заводя автомобиль и накручивая километры. Вернуться сюда после того, как неудачно прыгнула и, по её словам, пролежала с потерей памяти больше месяца. Ненормальная.

Двигатели взревели, и на полосу вырулил маленький самолёт, похожий на кукурузник, ну или чуть побольше. С таких, в документальных фильмах, сбрасывали пестициды на поля и на леса, заражённые вредителями. Внутри располагалась открытая кабина пилота и две узкие скамейки у стены, под маленькими, затянутыми грязью, иллюминаторами.

- Сейчас взлетаем, прыгаем, приземляемся и прощаемся навсегда, - прокричал Анатолий, сидя напротив и жестикулируя руками. – Напоминаю, дёргаешь за это кольцо, когда датчик скажет «пип-пип». Если купол не раскрывается, тянешь за вот это, что поменьше. Я лечу следом. Буду контролировать, чтобы тебя не унесло куда не следует.

- Я всё помню. Спасибо, - покивала болванчиком Танюша и поправила лямки рюкзака.

Для неё время тянулось резиной, в ожидании момента соприкосновения с землёй. Для неё все эти дни растянулись в длинную-длинную жизнь, в которой было слишком много часов в сутках. А если их перевести в секунды…

Через открывшуюся дверь проник ледяной ветер, врезающийся в Танюшу и придавливающий её к стене. Дыхание перехватило, горло сжалось, сопротивляясь сильному порыву кислородного движения внутри самолёта. Новый порыв, новая жизнь.

Таня смело встала, подошла к краю небесной бездны, повернулась к Анатолию, улыбнулась, натянула очки и упала спиной в пропасть, держась за основное кольцо. Мужчина сиганул за ней следом, не выпуская из поля зрения, но Татьяне было уже не до него – она считала мгновения.

Густые, зелёные поля, перечёркнутые рыжими полосками дорог, разноцветные крыши домов, увеличивающиеся в размерах, шевелящиеся точки коричневых коров с белыми пятнами, приближающаяся земля, ожидающая прикосновение.

- Всё должно быть как в прошлый раз, - повторила Татьяна, услышав сигнал, и дёрнула за кольцо.

Секунды растянулись в минуты, в часы, в бесконечность. Холодные потоки трепали комбинезон, забивались в ноздри, царапали покатый шлем, от шума скорости закладывало уши, зрение переключилось в нереальный режим. Кровь нагревалась, кипела, бурлила, языки пламени ластились и пытались прорваться, каждая травинка, каждая букашка прорисовывались в сознание. Первый раз на Земле огонь дал о себе знать, напомнил, ожил при приближении домой.

Хлопок над головой, резкий рывок вверх, и солнце закрыл серый купол. Ветер нежно прошёлся по щекам, ласково подхватил, плавно спуская на землю. Осознание накрыло сразу, стоило кроссовкам потонуть в траве.

- Не получилось. Я не смогу вернуться к Гору, - прошептала Татьяна, оседая и снимая шлем. По щекам текли слёзы, рот кривился в безмолвном рыдание, а сердце вздрагивало от очередного разрыва на нём. Она не видела Анатолия, шлёпнувшегося в десяти метрах от неё, не слышала крик взлетевших рябчиков, напуганных приземлением с неба людей, не замечала пробуждающийся день, входящий в свои привычные права.

***

- Я хочу пойти с вами… с тобой, - сонно прошептала Торри, лёжа на груди Тайлерона и вырисовывая пальцами узоры на животе. – Здесь больше нет смысла оставаться.

- Хорошо, что ты решила сама, - на мгновение прижал Тайл девушку к себе сильнее и удовлетворённо улыбнулся. – Думал, придётся тебя уговаривать.

Тор заснула, тихо посапывая в тишине, а Тайл смотрел в незадёрнутое шторами окно, любовался огненными всполохами огня, возникающего в различных частях города и озаряющего черноту ночи, и думал. Было что-то в этой женщине, совсем не подходящей для королевской особы, какое-то спокойствие, к которому тянуло неугомонную душу тигра. В её объятия хотелось возвращаться, в её руках зверь утихал и урчал, от её касаний тоска о неразделённой любви сходила и не смела вернуться, пока Тор находилась рядом.

Что это, если не парность. Хотя, какая парность может быть у кошек. На более глубокий анализ внутреннего мира и чувств времени не осталось – надо было поспать пару часов перед сложным путешествием, чему Тайлерон и поддался, бережно притягивая к себе своё лекарство от раненого сердца. Он разберётся потом, когда будет время.

Утро выдалось пасмурным, но тяжёлые облака, затянувшие угрюмой серостью небо, отказывающие пропускать лучи оранжевого солнца, совсем не предвещали спасительный дождь, так необходимый новым возгораниям на чёрной земле.

Город почти опустел. Лишь внутри торговых домов с разбитыми витринами слышались шумы из-за мародёров, пришедших поживиться на пепелище остатками забытых в спешке ценных вещей. Тор несколько раз оглянулась на свой салон, который получила взамен испорченной молодости, выдохнула и решительно направилась за Тайлом.

Никакого сожаления, никаких переживаний и никому не нужных вопросов зачем и почему. Только вперёд, к призрачному счастью, скорее всего зажатому по протяжённости в границы похода. Куда идти потом, она решит. Деньги, опыт, мастерство не дадут ей прозябать в других королевствах, так что Торри всё переживёт, чтобы не случилось.

Им понадобился день на пересечение гибнущего королевства, и было сложно не заметить изменения, произошедшие в нём. Цветы стремительно увядали, листья на деревьях скручивались и чернели, густой ковёр под ногами поник и начал гнить.

- Это конец, – озиралась по сторонам Тор, сжимая кулаки и вглядываясь вдаль. – Конец старой жизни и начало новой.

Какой она будет, новая жизнь? Об этом задумался каждый, шедший к ней через умирающие земли, совсем недавно пышущие здоровьем, благосостоянием и красотой.

То, что новая жизнь уже началась, бросилось в глаза сразу при пересечении границы с белыми. Среди вездесущей ватницы пробивались молодые, зелёные ростки, а вдалеке, на горизонте виднелись полосы дождя, прорезаущие пересушенное годами пространство и надвигающиеся на них.