ДВИЖЕНИЕ ВВЕРХ - Сергей Белов

 Конечно, в разных странах были налажены устойчивые каналы, по которым можно было быстро продать и приобрести товар. Однако все равно этот этап был рискованным и самым противным. Особенно нелегко было лидерам команды, у которых было меньше всего времени и возможностей для осуществления бизнеса. В выигрышном положении были 11-12-е номера в команде, спрос с которых был невелик и которые могли себе позволить больше времени проводить за пределами спортивных залов. Секретом Полишинеля было и то, что нередко в состав выезжающих за границу команд включались баскетболисты, которые заведомо не должны были выходить на площадку и основная роль которых состояла в содействии команде в «затарке». Порой 12-ми местами в составе тренеры и функционеры просто приторговывали.

 Привозили мы в основном товары широкого потребления, пользовавшиеся в СССР спросом: одежду и обувь, стереоаппаратуру, грампластинки. Одно время самым выгодным товаром, перепродажа которого давала бешеную норму прибыли, стал мохер, почему-то очень полюбившийся советским вязальщицам. Маленькие и легкие мотки были удобны в транспортировке, а в комиссионных магазинах в Союзе улетали «на ура». Существовали какие-то ограничения по ввозу — не то по количеству мотков, не то по весу, не помню. Какое там! Мягкие мохеровые шарики утаптывали ногами, доводя их до войлочной плотности, и набивали ими хоккейные баулы.

 Третий этап — ввоз товара в страну — был самым рискованным. В зависимости от того, что ты вез, в каких количествах, какое настроение было у таможенников и еще от целого ряда факторов, зависела степень этого риска. Можно было отделаться легким испугом, а можно было загреметь по-настоящему, в том числе и под статью. Мы постоянно ходили по лезвию ножа, постоянно рисковали своими карьерами, спортивными званиями, делом всей нашей жизни. Поистине это была уродливая сторона жизни советских спортсменов.

 Эпопея пересечения таможенной границы советскими спортсменами временами приобретала и комические очертания. Помню, как уже в конце 70-х наш знаменитый центровой Владимир Ткаченко, бывший страстным меломаном, проходил таможню с грузом грампластинок с записями западных групп (вполне допускаю, что приобретенных им не на продажу, а для себя). Утомившись претензиями сотрудницы таможенной службы по поводу очередного диска и протестуя против перспективы его изъятия, Тканя, нависая своими 220 см над бедной женщиной, прогудел, как из бочки: «Дура, это ж Смоуки!»

 Чем лучше было выступление команды за границей, тем меньше были шансы на пристрастный досмотр ее на таможне. Доходило до того, что хоккеисты, ежегодно выигрывавшие для страны чемпионаты мира и Европы, просто позабыли о таком явлении, как таможенный досмотр. Границу они пересекали со своими огромными баулами чуть ли не под бравурные марши, по зеленому коридору. Когда однажды какой-то не в меру добросовестный таможенник попытался организовать досмотр сборной, это вызвало искреннее возмущение и праведный гнев полковника Тарасова[24]: «Вы что, молодой человек, Красную Армию собрались проверять?!?»

 Четвертый этап был самым легким, хотя формально именно он и образовывал состав преступления под названием «спекуляция» — шедевр советского уголовного права, объявлявший общественно опасным деянием то, на чем во всем мире основывается экономический оборот. Насколько я знаю, этот деликт вышвырнули из уголовного кодекса в самом начале 90-х, так что перед законом я абсолютно чист. А в 70-е комиссионные магазины, скупщики позволяли спортсмену- олимпийцу быстро и относительно безопасно сбыть привезенные вещи, положить в карман прибыль, засадить на радостях стакан и перевести дух. до следующего выезда.

 В те времена мы совершенно не понимали существовавшей разницы между уголовно наказуемой контрабандой и нарушениями таможенного режима. Руководство команд, выезжавших за границу, безусловно, знало о процветавшей «челночной» деятельности, но либо само не вдавалось в детали этих отличий, либо умышленно держало в неведении спортсменов, чтобы сохранять возможности контроля за их поведением.

 Если в качестве вывозимых или ввозимых предметов фигурировали более серьезные предметы, например валюта, риск повышался в разы, потому что это был уже настоящий криминал. Уже со стадии закупки для вывоза вам неизбежно приходилось контактировать с уголовниками. Несмотря на многократно более высокую норму прибыли, желающих заниматься таким бизнесом было немного, и это были явные «отморозки». Правоохранительные органы в то время работали достаточно эффективно, и контрабанда запрещенных к обороту предметов почти неизбежно заканчивалась поимкой и тяжкими последствиями. Я подобными делами не занимался никогда.

 Руководство команд и функционеры в спорткомитетах прекрасно знали об этом бизнесе и смотрели на него сквозь пальцы. Первые сами активно в нем участвовали, а последние — по сути его крышевали, получая «откаты» за каждую организованную и впоследствии снабженную лояльным чиновничьим отчетом поездку. Впрочем, тренеры старались контролировать и держать в разумных пределах масштабы торгово-закупочной деятельности спортсменов, ведь их «залеты» сказывались на тренерских карьерах.

 Сами тренеры участвовали в этом бизнесе по-разному. Кто-то, особо принципиальный, вроде Кондрашина, не «возил» ничего или делал это по минимуму, не желая рисковать карьерой и репутацией. Кто-то «челночил» наравне со спортсменами. Александр Яковлевич Гомельский в поездках брал на себя почетную и ответственную миссию организатора оптового сбыта икры. Сам он ее не возил, но оказывал услуги по подысканию покупателей, за что имел определенную «маржу». Как-то раз я невольно выяснил, каким был ее размер, когда Яковлевич из-за какого-то системного сбоя допустил мой прямой контакт со «своим» покупателем. От комментариев воздержусь.

 Органы тоже, разумеется, хорошо были осведомлены обо всем происходящем. Пресекали челночный бизнес в тех случаях, когда: а) требовалось отреагировать на наиболее дерзкие и опасные проявления (как это было в случае с ленинградской группой), б) проходили плановые мероприятия и рейды и в) поступал чей-то донос. В общем и целом милиция и КГБ предпочитали накапливать информацию, чтобы в дальнейшем держать спортсменов и тренеров за гениталии. В случае успешных выступлений и полной лояльности на наши подвиги глаза прикрывали. В случае неадекватного поведения или необходимости убрать из сборной в любой момент могли вытащить компромат.

 Выезжавшие с командами «заместители руководителей спортивных делегаций» вели себя по-разному. Некоторые активно следили за спортсменами, пресекали торговые контакты, собирали компромат. Но большинство сами подсаживались на это дело. Умные тренеры моделировали ситуации, в которых комитетчики попадали к ним на крючок и в результате проводили время за границей либо в пьянке и увеселениях, либо в торговых комплексах.

 Наряду с собственно спортивными амбициями, возможность вести такой бизнес была сильнейшим стимулом для спортсменов. Люди подчас выигрывали ответственные соревнования, чтобы получить возможность поехать за границу еще раз.

 Участие в соревнованиях и челночная торговля прочно сливались в сознании спортсменов в монолитное целое с самого начала их международной карьеры. Помню, как в 1973-м на игру ЦСКА в Швейцарию отправились два молодых баскетболиста — Виктор Петраков и Сергей Ястребов. Это был их первый или, во всяком случае, один из первых выездов на Запад. Буквально за 30 минут до отъезда в женевский аэропорт, чтобы отправиться в обратный путь, оба новобранца с понурым видом явились в мой номер. Помявшись, они сообщили, что нуждаются в моем совете. Вместо ответа на мой вопрос «что случилось?» парни просто отвели меня к себе в комнату.

 То, что я там увидел, потрясало воображение. Стоявший посреди их номера чемодан был невероятных, просто каких-то эпических размеров. И содержал он, как выяснилось из объяснений молодых армейцев... 100 пар приобретенных ими по случаю женских сапог-чулок (т. е. сапог с гладким мягким голенищем, бывших тогда в Союзе в крайне популярными)!

 С трудом сдерживая смех, я со всей суровостью, которую сумел изобразить, сказал: «Срочно изобретайте какую-то оправдательную версию для Гомельского. Если он узнает все, как есть, он вас просто убьет». Смех смехом, а «залет» в аэропорту мог и вправду пресечь неплохой старт спортивной карьеры этих баскетболистов.

 Креативный потенциал молодых дарований в самом скором времени обнаружил себя, когда перед самым отъездом в аэропорт ко мне подбежал Гомельский. «Ты представляешь, что эти два идиота удумали? — кричал он со смесью деланного гнева и снисходительной симпатии, — купили себе здесь. по паласу! Недавно женились, ты знаешь, вот и решили домой купить по ковру. Теперь их ковры половину нашего багажа занимают, ха-ха». Смоделированная бизнесменами версия оказалась, в полном соответствии с их деловым стилем, прямой, как рельс, но результативной. Дело было за малым — чтоб повезло при прохождении таможни в «Шереметьево».