Полшанса (СИ) - Силаев Глеб

Статус: непригодно.

Как я и думал система распознаёт только цельные объекты. Части и фрагменты конечно тоже может опознать, но больше ничего. Свои свойства предмет теряет. Тогда возникает резонный вопрос. Если перековать одно оружие в другое, предмет будет считаться уничтоженным или просто сменит наименование. И если можно, то возможно ли добавить больше несистемной стали той же марки чтобы, к примеру, из кинжала сделать меч. Нужно этот вопрос тоже прояснить.

Теперь осталось решить, что делать с мечом. Это как никак два килограмма веса, вместе с ножнами. Оставить? Будет плохо если окажется, что одно оружие можно превращать в другое. Тогда бы я мог сделать к примеру, из меча пару метательных ножей, если сам клинок мне не нужен. Пришлось помотать головой отгоняя мысли о теориях. Моя главная задача сейчас выжить. Я и так нагрузился бурдюками, все шесть, считая те что с водой весят килограмм семь. Может сумка и делит вес на два, это всё равно значительное утяжеление. Даже если попытаться засунуть меч в вещмешок, его рукоять будет торчать наружу. Стоп, а это интересная мысль. Сработает ли? Всунув меч, я приподнял сумку. Нет так это не работает. Вес прибавился на полных два кило. Жалко, но справедливо. Оглядевшись, я отправил меч в земляную расселину. Прости, я пытался найти компромисс, но ты бы меня замедлил.

Закинув вещмешок на спину, подтянул лямки бодро зашагав подальше от места разборки. На запах крови может кто-нибудь выйти, да и темнеть начинает. Пора бы уже искать укрытие на ночь.

Блуждания по стремительно темнеющим руинам начали угнетать. За каждым углом, под каждым кустом мерещатся шурды. Уже не раз приходилось прятаться от несуществующих противников. Так и до паранойи не далеко.

Вот и сейчас сидя за очередным углом я размышляю — мне снова слышатся несуществующие звуки или там действительно жужжа что-то похрустывает. Без спешки взвожу арбалет. Сначала выглядывает он, затем я. В этот раз мне не показалось.

За поворотом странной любви предавалась необычная парочка. Иначе я назвать это не могу. Дорога, на ней очерчен условный круг, в котором брусчатка выглядит так, как будто её положили только вчера. Ни камешка, ни травинки на ней. Только маленький медного цвета пучок в самом центре из которого выходит множество нитей, похожих на обычную медную проволоку. Они, не спеша двигаются по часовой, испуская слабое свечение. В метре над землёй с той же скоростью вращается шурд, оплетённый этими нитями, проникая ему под кожу оплавляя плоть, оголяя красные мышцы и белые сухожилия. Кровь не льётся, оставаясь внутри продолжая бежать по венам неся жизнь агонизирующему в боли телу. Залезая в нос, уши и глаза нити создают рыжие проборы на морде. Он то и дело конвульсивно дёргается, а изо рта непрерывным потоком течёт слюна. Некоторые его части так обуглены, что ничего кроме чёрной корки не видно. Не смотря на такое положение, шурд всё ещё жив.

Он смотрит на меня своим уцелевшим глазом. Его рот открылся, закрылся и вновь открылся. Я не слышу ни звука, не знаю его языка, не понимаю выражения его морды, но осознаю, он молит меня прекратить его мучения, ему плевать что я человек, добыча, дичь. Страдания его столь велики и всеобъятны, что для него не имеет значения кто прекратит его мучения прервёт агонию души.

Встав, подхожу к самому краю круга. Подняв арбалет прицеливаюсь. В траве неподалёку лежит окровавленное копьё, нетрудно догадаться, чья на нём кровь. Болт всё ещё смотрит на шурда. Расстояние смешное, но я тщательно выцеливаю его голову. В уголке глаза у шурда скапливается слеза, рот снова смыкается и открывается. Слова благодарности или может молитва.

Присев поднял камешек щелчком отправляя его в круг. Одна из нитей лениво опустилась на него. Подумала немного, да и выкинула его за пределы своей территории. Неужели оно разумно? Или просто рефлекс как у хищных растений? Съедобное хватай — несъедобное выплёвывай.

Мои пальцы плавно поглаживают спусковую скобу. Медленно в след за движением тела поворачиваю арбалет. Всё должно быть точно. Шурд оказывается повёрнут ко мне перевёрнутой мордой. Идеальный момент для выстрела, расстояние меньше трёх метров, промахнутся невозможно. Втянув воздух задерживаю дыхание сжимая крепче цевьё. Единственный глаз жертвы вот-вот выпадет. Так сильно он выпучен. Я на мгновенье прикрываю глаза и… Опускаю арбалет, снимаю болт и ослабляю тетиву.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Желаю, долгой смерти тварь.

Не стоят несколько единиц ОС моего удовлетворения, а вот его мучений, вполне. В спину доносится надсадный хрип на что я лишь похлопал арбалет.

Уже вторая встреченная мной подобная аномалия, нарушающая законы физики. Каков принцип её работы? От чего получает энергию? Кто установил или как она возникла? Какими свойствами помимо виденных мною может обладать? Пока что я могу сказать лишь одно. Нужно внимательнее смотреть под ноги. Хорошая идея, пожалуй, буду придерживаться её.

Как же всё-таки трудно найти себе место под ночёвку. Казалось бы, в опустошённом городе откуда взяться подобной проблеме. Дело в том, что по ходу своих брожений я всё дальше и дальше уходил от опасных окраин, где преимущественно были одно или двухэтажные здания. Тут тоже всё ещё окраины как не крути. Тем не менее домов ниже пяти этажей тут нет.

Казалось бы, в чём проблема? В размерах. Каменным постройкам малой этажности по сути ничего не угрожает при исчезновении владельцев. Их вероятнее занесёт землёй со временем, нежели они обрушатся под своим невеликим весом. С высокими домами всё наоборот. Из-за их высоты требуется увеличивать сечение здания на два метра на каждый этаж. В следствии чего требуют увеличения ригели. Чем больше размер, тем больше вес. Добавить к этому массу крыши и ежегодные осадки. В следствии проваливается сначала крыша, нередко забирая несколько этажей вместе с собой, а затем складываются внешние стены.

Таких призраков архитектуры полно. И найти среди них того, кто не развеется сегодня ночью, забрав меня вместе с собой довольно трудно. Не знаю сколько бы я ещё так бродил, прежде чем плюнул бы завалившись спать на холодной земле. В предыдущие ночи в этом мире я ночевал не один. Да, с сомнительными личностями, но всё же людьми. Лишь нежелание проснутся на утро в обнимку с утко-медведо-свином или не проснутся вообще, заставляло искать дальше.

Пристанищем я выбрал пятиэтажный дом, который, в отличии от своих соседей, сохранился значительно лучше. Честно, не знаю почему. Ведь насколько мне известно, удаление части конструкции не делает её крепче. А у этого дома отсутствовала часть крыши и вся правая сторона. Точно кто ластиком провел. Края не иначе как среза были видны на стенах и межэтажных перекрытиях. Гладкие, с запёкшейся на них коркой из оплавленного камня.

Сон не шёл. То и дело я проваливался в полудрёму через десяток минут вновь просыпаясь. Твёрдый пол никак не способствовал улучшению сна, а холод постоянно заставлял подниматься, растирая замёрзшее тело. Может температура тут и нормальная, вот только из-за влажности озноб пробирает. Да и каменный пол тепло вытягивает не хуже насоса. Если придётся вернутся сюда, обязательно нужно будет достать тёплый плащ.

Тихое постукивание, едва слышный скрежет чего-то каменного. Мне это не могло помешать пытаться заснуть. Если бы не два «но». До этого этих звуков не было, и они приближаются. Медленно, словно кто-то крадётся и его не смущает, что я нахожусь на четвёртом этаже. Вполне можно было не услышать этих звуков, но в этом мире нет привычной ночной жизни. Лишь ветер листвой деревьев играет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вглядываясь в темноту пытался понять кто там. Вдруг обычный мелкий зверёк или змея. Как бы сейчас пригодилось ночное зрение. Ничего страшного если это зверь — я с ним должен справится. Щелчок взведённого арбалета прозвучал громовым раскатом в мёртвой тишине. Ненадолго звук пропал ему на смену пришли отчётливые шаги чьих-то лап. Поднявшись напротив окна, до боли в глазах прищурился. Давай, покажись уже!

И он показался из-за дверного проёма. Всунулась здоровая голова с двумя идеально круглыми глазами ярчайшего синего цвета. Волна усталости и смирения накатила. Желание бороться исчезло. Ноги стали подгибаться. Существо давя волю стало приближаться.