Золотой ястреб - Фрэнк Йерби

Джейн улыбнулась:

- Она не теряет времени.

Она кивнула ему и взялась за повод. Гилберт Вильямсон протестующе поднял руку.

- Останьтесь ненадолго, - попросил он, но леди уже мчалась по узкой улице.

В доме капитана Нельсона Розалинда сама открыла дверь, потому что ее служанка была занята каким-то другим поручением. Джейн опустила руку в мешок, и ее пальцы нащупали небольшой, отделанный серебром пистолет.

- Могу я войти? - спокойно спросила она.

Розалинда отошла в сторону и дала ей дорогу. Джейн подошла к креслам и села.

- Ты знаешь, почему я пришла? - спросила она.

Розалинда покачала головой.

- Нет.

- Я здесь, чтобы обвинить тебя, - Джейн говорила медленно, тщательно выговаривая слова, - в том, что из-за тебя был повешен человек. - Она замолчала, вглядываясь в лицо Розалинды.

Но в нем не было ничего, кроме удивления и вопроса. - Я... я любила этого человека. Это высокий мужчина с лицом, похожим на морского ястреба, и с золотистыми волосами.

- Кит! - прервала ее Розалинда.

- Да, Кит, - подтвердила Джейн и внезапно вытащила пистолет. - Но прежде чем ты умрешь, расскажи, почему своей ложью ты послала его на смерть.

Розалинда едва дышала.

- Ты неправа! - наконец вымолвила она. - Его не повесили! Он сбежал. И я помогла ему в этом!

Черный глаз пистолета на мгновение дрогнул, а потом снова занял первоначальное положение.

- Ты лжешь! - категорически заявила Джейн.

- Нет, нет! - заплакала Розалинда. - Видит бог, я не лгу! Это правда, что я предала его, но только потому, что он пренебрег мною. Но потом меня замучили стыд и угрызения совести. Я пробралась ночью в тюрьму и помогла ему выбраться на свободу - ему и его команде. Верь мне, Джейн, он не умер!

Снова пистолет дрогнул.

- Если твой змеиный язык не сказал мне правды...

Розалинда порывисто подошла к двери. Она открыла дверь на улицу и позвала старого уличного разносчика, который громко рекламировал свои товары.

- Зайди на минутку. Мне надо тебя кое о чем спросить.

Старик почесал затылок и зашел.

- Вот! - сказала Розалинда. - Спроси его!

Джейн посмотрела на старика и задала ему свой вопрос.

- Нет, мадам, - ответил старик дрожащим голосом, - они все убежали и снова захватили свой корабль, так что охрана ничего не смогла с ними сделать. Они не смогли остановить их!

Розалинда выдвинула ящик, достала золотой соверен и положила его в морщинистую ладонь торговца. Потом она обернулась к Джейн и увидела, что из ее зеленых глаз текут слезы.

- Я никогда не любила тебя, - сказала она Розалинде. - Но с этого момента мы - друзья. Бог благословит тебя, Розалинда, потому что ты спасла две жизни - его и твою собственную.

Розалинда умоляюще протянула руки к Джейн.

- Поезжай к нему, - прошептала она. - Подари ему всю любовь и нежность, которых он заслуживает, и... и роди ему много высоких сыновей! с этими словами она выбежала из комнаты.

Джейн на мгновение застыла от изумления, потом вышла на улицу и вскочила на лошадь. Через минуту она уже мчалась по направлению к уединенной бухте, где ее ждала "Чайка". Она должна выйти на поиски Кита, а когда найдет его, то больше никогда с ним не расстанется.

- Помоги мне, Боже, - пробормотала она, - найти его как можно скорее.

Джейн пригнулась к шее лошади и помчалась как стрела.

ГЛАВА 16

После поразивших его слов Бианки, ослабевший от раны, нанесенной ему Рикардо Голдамесом, дон Луис много часов пролежал между жизнью и смертью. Застав его в таком состоянии, Бианка звонком вызвала слуг, чтобы они перенесли его в постель и раздели.

Пока они хлопотали над хозяином, Бианка опустилась на колени перед алтарем, устроенным в маленькой нише в ее спальне. Но она молилась не за дона Луиса, а за себя. Стоя на коленях перед образом Мадонны, казалось, ожившим в мерцающем пламени свечей, она молча плакала. Это была тяжелая борьба между святостью принесенных обетов и искушением, перед которым не устоял бы даже Святой Антонио.

Она молила Пресвятую Деву наставить ее. Она хотела только расстаться с доном Луисом, но совершенно не желала его смерти. Но ни один из индейских слуг не будет выхаживать графа, а доктора в Лиме слишком невежественны. Да, ей остается только ждать, пока ее муж не отправится на тот свет. Тогда она сможет уехать на Ямайку и подождать там некоторое время, пока не появится на свет его отпрыск, а потом сесть на небольшое береговое судно и добраться до голубых гаваней Санто-Доминго. И тогда... ее мысли мешались, когда она думала об этом.

Однако, к своему несчастью - или благословению - Бианка обладала необычайной ясностью мысли. Женщина, которая не пошевелила пальцем, в то время как могла спасти жизнь собственного мужа, сама будет повинна в убийстве. Если она позволит ему умереть, разве это не будет означать, что она убила его? И если она бросится в объятья Кита, разве она не будет проклята за это и не будет вечно гореть в адском огне? Было мгновение, когда мятежная кровь призывала ее пренебречь всем этим. Но воспитание, полученное у добрых сестер в монастыре, и годы исправных посещений мессы нельзя было так просто отбросить.

Когда она поднялась на ноги и подошла к неподвижной фигуре мужа, лежащей на кровати, ее внезапно охватили совершенно иные чувства. Она чувствовала действительно жалость к этому большому человеку, наблюдая, как жизнь уходит из его крепкого тела. Опустившись перед ним на колени и глядя на бинты, горячую воду для припарок, которые слуги принесли для нее, она вспомнила, что лежащий перед ней человек был ее мужем и господином, отцом ее не родившегося ребенка. Она вспомнила также, что несмотря на свой характер, он никогда намеренно не обижал ее, и что дон Луис на самом деле был ничуть не лучше, но и не хуже, чем другой гранд его времени. Наконец она вспомнила, что ее муж подарил Киту жизнь, когда она полностью была в его руках. Могла ли она чем-нибудь помочь ему?

Три дня и три ночи она не отходила от него ни на минуту. Она подносила ему воду и поила бульоном. Когда наконец на четвертое утро она задремала от непомерной усталости, ей приснилось, что рядом с ней стоит Кит и с одобрением смотрит на нее. Но когда она проснулась, то увидела, что на нее смотрят черные глаза дона Луиса, незамутненные больше лихорадкой.

- Я был несправедлив к тебе, - прошептал он. - Если бы ты была такой, как я о тебе думал, ты позволила бы мне умереть. Я благословляю тебя, моя маленькая голубка, и хочу, чтобы ты простила меня.

Бианка взяла его за руку.

- Я очень рада, Луис, - просто сказала она. - Я бы не хотела, чтобы наш сын появился на свет в доме, раздираемом ссорами. С этого дня между нами не должно быть разногласий. Ты должен верить, что я никогда не предам тебя.

Дон Луис быстро поправлялся, но из-за беременности Бианки они не могли оставить Лиму и отправиться в Картахену. Но теперь их роли переменились: Бианка очень тяжело переносила беременность, и граф заботился о ней. В декабре 1694 года она уже была на седьмом месяце.

Однажды утром на рождественской неделе она проснулась с ощущением, что одеяло всю ночь душило ее. В Лиме, холодной Лиме, температура достигала, казалось, шестидесяти градусов, а стоявшая тропическая жара была более характерна для Панамы или Перу. За окном она слышала топот множества ног и людские голоса.

Повинуясь ее приказу, Квита отворила ставни, и голоса зазвучали более отчетливо.

- Эль ниньо! - выкрикивали они. - Эль ниньо!

- Эль ниньо? - удивленно переспросила Бианка.

Эти слова означали "маленький мальчик" или, в это время года, "святой младенец". Но почему они произносят имя святого младенца с таким страхом? Она посмотрела на Квиту, но та была так же заинтригована, как и ее госпожа. Бианка откинула покрывала и опустила ноги с кровати. Квита встала на колени, чтобы помочь ей надеть комнатные туфли, и в этот момент в комнату вошел дон Луис.

- Что там, Луис? - спросила Бианка. - Почему они кричат?

- Они боятся бедствия, - нахмурившись, ответил дон Луис. - И если честно, то я тоже боюсь. Ты чувствуешь жару?

- Да, очень сильную. Что это значит?

Дон Луис опустился на стул. Было заметно, что он очень озабочен чем-то.

- Каждый год в это время, - начал он, - с севера, из горячих районов у экватора начинают дуть ветры. Они несут с собой массы горячей воды, которая сталкивается с холодными прибрежными водами. Раз в тридцать лет северный ветер дует гораздо сильнее, чем обычно и поток теплой воды увеличивается в тысячу раз. Местные жители называют этот поток "Эль ниньо", потому что обычно это происходит во время Рождества.

- Но почему они боятся его? - недоумевала Бианка.

- Потому что обычно он все сметает на своем пути. Подожди, и ты сама увидишь. Ты знаешь, что здесь никогда не бывает дождей? Хорошо, а теперь слушай.

Бианка прислушалась. Как будто вдалеке она услышала первые раскаты грома, а потом появились первые капли дождя. Но вскоре эти капли превратились в сплошные потоки. Через пять минут гром стал таким сильным, что невозможно было даже выйти на улицу. Дождь шел и шел час за часом, не прерываясь ни на минуту.