Личный пилот Гитлера. Воспоминания обергруппенфюрера СС. 1939-1945 - Ганс Баур

Я не стал вегетарианцем

19 июня 1937 года мне исполнилось сорок лет. Канненберг получил от Гитлера приказ приготовить мое любимое блюдо – жареную свинину с картофельными клецками. Гитлер обнаружил мое пристрастие к подобной еде следующим образом. Однажды он сказал мне: «Баур, вегетарианская диета, которой я придерживаюсь, лучше всего подошла бы и тебе. Она успокаивает нервы и, кроме того, чрезвычайно вкусна. Становись вегетарианцем, и ты будешь чувствовать себя более здоровым».

На это я ответил: «Я и так здоров. Я не отношусь к числу льстецов, которые изображают из себя вегетарианцев в вашем присутствии, а простившись с вами, идут к Канненбергу и просят у него кусок колбасы. Я вам скажу честно и откровенно, что для меня кусок жареной свинины с картофельными клецками в десять раз приятнее, чем все ваше вегетарианское меню. Вы никогда не обратите меня в свою веру». Гитлер громко рассмеялся. После этого Канненберг получил приказ готовить это блюдо каждый год на мой день рождения.

На этот день рождения Гитлер не только поздравил меня, но и выразил благодарность, что я пилотирую его самолет без существенных происшествий уже в течение шести лет. Генеральный директор завода «Мерседес» герр Верлин также присутствовал за столом. Как обычно, Гитлер покончил с едой первым, поскольку он ел меньше, чем все остальные. Как только я закончил свой десерт, он извинился перед людьми, с которыми я беседовал, и сказал, что не может далее скрывать от меня свой подарок ко дню рождения. Затем он взял меня за руку и повел через зимний сад в сад во дворе рейхсканцелярии. Все это время, разумеется, я гадал, что это за подарок. Поскольку я недавно построил дом, я думал, что это может быть фонтан или статуя для сада. Повернув налево, мы остановились перед черным «мерседесом» с откидным верхом, который как раз и был подарком Гитлера. Сперва я даже не мог поверить своим глазам и был весьма взволнован. Гитлер открыл дверь и, сев за водительское место, сказал: «Смотри, Баур, какие удобные здесь сиденья, обитые кожей серого цвета». Затем он вылез из машины и погладил у нее крыло: «Какая прекрасная лакированная поверхность – настоящее сокровище!»

Гитлер рассказал мне, как выбрал такой подарок. Сперва он посоветовался со своими товарищами. Борман, который знал, что я люблю ездить на рыбалку, предложил подарить удочку. Затем Гитлер вспомнил об одном случае, который произошел уже довольно давно. Я ездил из мюнхенского аэропорта к себе домой на Пильзенское озеро на машине, и это занимало около часа. Однажды Гитлера посетила идея последовать за мной на другой машине, чтобы посмотреть, такой ли я хороший водитель, как пилот. Он хотел понаблюдать, как я несусь по дороге с бешеной скоростью, поскольку полагал, что раз я летчик, то так и должен ездить. Он следовал на некотором расстоянии и мог наблюдать за мной примерно в течение получаса, вплоть до Пасинга. Он остался доволен всем увиденным. Его не устраивало только одно обстоятельство: что я, летный капитан и личный пилот фюрера, езжу на американском «форде». Поэтому заказал для меня «мерседес», который и был доставлен в рейхсканцелярию лично директором Верлином. Гитлер не возражал, когда я пожелал лично отогнать машину в Мюнхен. Следующей ночью я отправился на этом «мерседесе» домой, к своей жене. Я был счастлив. Теперь у меня был прекрасный дом, жена, дети и этот прекрасный автомобиль. Я часто повторял своей жене, что не желаю больше ничего, лишь бы только сохранить то, что уже у меня есть. Однако счастье крайне переменчиво в этом мире. Эта машина оставалась у меня только до конца войны. Затем ее отобрали американцы.

Конфликт из-за полета в Африку

Было две причины, по которым мы заказали новые самолеты «Юнкерс» в том году. Во-первых, нам требовалось все больше и больше самолетов, а во-вторых, старые самолеты со временем надо было менять. Осенью я снова оказался на заводе Юнкерса в Дессау, подписывая контракт на самолеты и обсуждая вопросы их оснащения. Когда все переговоры завершились, директор Тидеманн пригласил меня пообедать в заводской столовой.

Он хотел посоветоваться со мной. «Юнкерс» только что продал тридцать Ju-52 в Южную Африку. Эти самолеты изготовили в кратчайшие сроки и начали перегонять в Южную Африку. Однако в распоряжении завода было очень мало летчиков. «Юнкерс» мог выделять только два экипажа для перегона. Остальные совершали испытательные полеты вокруг Дессау. «Люфтханза» также ничем не могла помочь, поскольку сама переживала острый недостаток летчиков на многих рейсах. Оставались только германские военно-воздушные силы. Они очень хотели помочь, но их пилотам недоставало опыта, особенно в полетах на дальние расстояния. Об этом задумались, вспомнив о неточности имевшихся карт. У военных же не хватало опыта, чтобы прокладывать курс по компасу и ориентироваться по навигационным приборам. Уже случилось несколько инцидентов, когда экипажи совершали аварийные посадки в африканской саванне. Требовалось много усилий, чтобы спасти людей, а машины просто приходилось бросать. Они так и пропадали в глуши. Конечно, страховые компании покрывали все издержки, но при этом они поднимали ставки, так что весь проект становился невыгодным.

Герр Тидеманн спросил меня, могу ли я предоставить им два или три экипажа, способных справиться с подобной задачей. Я пообещал выделить два экипажа немедленно и, поскольку приближалась зима, сказал, что смогу полететь и сам. Тидеманн был в восторге. Я подчеркнул, что сперва должен получить разрешение у «шефа». Тем не менее заверил, что два других экипажа будут у него в распоряжении в любом случае.

В тот же вечер, во время ужина, я пересказал весь этот разговор Гитлеру. Он согласился, что мы можем летать на «Юнкерсах» в Южную Африку, но категорически возражал только по одному пункту. Лично я не должен в этом участвовать. Я заметил, что мне практически не приходится летать за пределами Германии и что для этой цели могу использовать свой двухнедельный отпуск, который я обычно тратил на лыжные прогулки. Это его нисколько не убедило. «Баур, это не подлежит обсуждению. Как ты только мог о таком подумать. Если ты совершишь аварийную посадку где-нибудь в дебрях и тебя съедят львы, то я буду здесь сидеть и ждать тебя! Я не могу этого допустить!» Итак, не разрешил!

Я был так разочарован, что день за днем сидел за завтраком и обедом, не произнося ни слова. В конце концов Гитлер спросил: «Баур, что с тобой случилось?» Я ответил ему, что он прекрасно знает причину. Я хотел полететь в Африку. Когда Гитлер понял, насколько это важно для меня, он дал свое согласие. Но я должен был обещать каждый вечер отправлять телеграммы с сообщениями о том, когда и где совершил посадку. Конечно, я обещал это делать, и сдержал свое обещание.

В Дессау меня застал рассвет уже следующего дня. К концу декабря машины, которые предполагалось перегонять в Южную Африку, были готовы к вылету. Я собрал все карты и планы. Они оказались слишком маленького масштаба. Один сантиметр на такой карте соответствовал 60 километрам на поверхности земли. От этого мало проку. Горы и возвышенности обозначали пятном, их высоты не были отмечены. В случае если придется лететь по навигационным приборам, это создавало громадные трудности. В дополнение к картам имелись списки аэропортов, способных принять самолеты, и сведения о населенных пунктах. Последними собрали экипажи, которые ранее уже летали в Йоханнесбург. Шесть или семь самолетов добрались до Южной Африки, а два совершили аварийные посадки по пути следования.

В ходе переговоров относительно причитавшегося мне вознаграждения я сказал, что просто хочу покрыть свои расходы. Компания Юнкерса хотела выплатить мне гонорар. В конечном итоге мы пришли к соглашению, что в качестве вознаграждения мне будет позволено взять с собой жену. Они с радостью на это согласились. Итак, моя жена, обычно недовольная тем, что должна оставаться дома, теперь получила возможность своими глазами увидеть большую часть земного шара.

Мы вылетаем в декабре

В соответствии с нашей договоренностью, я прибыл в Дессау в декабре. Опробовав самолет, я поднялся в воздух 31 декабря с бортинженером-англичанином на борту, сотрудником южноафриканской компании. Он прошел на заводе Юнкерса трехмесячную стажировку, изучая устройство двигателя и другого оборудования. Делалось это на тот случай, если потребуется какой-нибудь ремонт. Теперь он возвращался в Йоханнесбург, где и проживал. Мы сделали короткую посадку в Мюнхене, чтобы забрать мою жену, и в тот же день прилетели в Рим. В Вечном городе, где я уже бывал сотни раз, мы отправились в германское посольство, чтобы встретить там Новый год. На следующее утро мы вылетели из Рима и направились через Сицилию и Мальту в Триполи. Там мы дозаправились и провели ночь. Я показал жене город и арабский базар в его старой части. Крупные отели, построенные итальянцами, имели привычные для европейцев удобства.