Х-ассенизаторы: Ответный плевок - Алексей Лютый

Француз, впрочем, хоть и смог сказать немало, но ничего столь эффектного, как лазер японца, предложить слушателям не сумел. В основном все открытия Гобе сводились к конкретизации данных о физиологии пойманного пришельца, особенностям его языка и некоторым выводам о психосоматической работе человеческого мозга. Француз, хоть он сразу и пытался говорить на вполне доступном языке, вызвать интереса к своей речи не смог, и для того, чтобы его слушали, вынужден был прибегнуть к своему излюбленному способу – моральному терроризму.

Необходимо сказать, что несмотря на примененную спецназовцами защиту – Пацук запел, Зибцих принялся считать овец, Шныгин стал изобретать новые матерные ругательства, а Кедман взялся комментировать финал NBA – довести до белого каления бойцов доктору все равно удалось. И не вмешайся в это шоу Раимов, может быть, лазер на живой мишени уже на этом же собрании ребята успели бы испытать.

– Все! Хватит, – рявкнул майор, прерывая вводившую в отупение речь доктора. – Объявляю собрание закрытым. Все свободны!

* * * Земля. Хотя нет, земля немного ниже. Километра на три. Под килем. Трехпалубная яхта “Белый папуас”. Владелец не установлен, поскольку на палубе народу тьма, но само по себе, даже без капитана, судно плавает под марокканским флагом. Местное время: где-то между Гринвичем и Нью-Йорком. Извините, господин секретарь Президента, точных сигналов передать не можем…

Полосатый шезлонг тихо скрипнул под массивным телом, прогнулся, затем почти скрючился, после чего вывернулся наизнанку, вылинял, разбросал полосы по ветру, а ножки по палубе. Наконец испустил облегченный треск и спокойно отдал концы. Блондинка, одетая в бикини и только что усевшаяся на шезлонг, удивленно осмотрелась по сторонам, отказываясь верить, что сидит на палубе, а от складного полустула-полукровати остались лишь тряпочка под ее попой да щепки, раскиданные вокруг. С трудом вернув обратно все три подбородка, раскрывшиеся от удивления, блондинка попыталась оторвать от палубы необъятную пятую точку и, колыхая вымяподобными грудями, завопила на всю палубу:

– И это называется обслуживанием пассажиров? Капитан, быстро сюда! Иначе до конца жизни будешь управлять списанным тральщиком в порту Находка.

Элегантный, подтянутый капитан, еще секунду назад безмятежно попивавший пиво в тени козырька на мостике, побледнел так, что Майкл Джексон просто лопнул бы от зависти, узнай он, что негры бывают настолько белыми. Впрочем, если и был на свете человек, о котором капитан яхты сейчас думал меньше всего, то именно Джексон им и являлся. На что, естественно, поп-идол тут же обиделся и послал е-mail лично Президенту Соединенных Штатов с нотой протеста по поводу наглости зарвавшегося капитана. Джордж, что тоже естественно, сослался на марокканский флаг над яхтой и послал Майклу мыло, веревку и пожелание впредь слать электронную почту на адрес золотаря Ненюхова из города Кривопрыщинска.

Впрочем, о компьютерном общении Президента с идолом на яхте знали немногие. А вот о встрече милой двухцентнеровой дамы с капитаном “Белого папуаса” услышали все пассажиры, члены команды, пролетающие мимо чайки, проплывающие рядом акулы и дрейфующие льды у Северного полюса. При этом последние тут же остановили свой дрейф и поспешили намертво вмерзнуть в побережье Гренландии. Капитан, естественно, то же самое сделать не мог, как и не имел полномочий использовать чехол от спасательной шлюпки в качестве кляпа и засунуть его в пасть очень, конечно, элегантной, но уж слишком крикливой леди. Капитан был джентльменом и подобного обращения с дамой позволить себе не мог. Тем более что оная была о-очень большой шишкой. Никто, правда, не знал, где такие шишки растут, но зато все были прекрасно информированы о том, что с пышнотелой дамой в бикини лучше не связываться.

Капитан поспешил утащить женщину в свою каюту, от крена подальше, дабы там постараться хоть как-то успокоить разгневанную фурию, но едва они переступили порог, как дамочка страстным поцелуем впилась в обескровленные уста капитана. Тот истошно хрюкнул и попытался вырваться, но способности к сопротивлению у доблестного морехода хватило лишь на несколько секунд. Затем он обмяк и, едва дамочка разжала свои объятия, бесформенным желе сполз на пол каюты. Дамочка посмотрела на него, презрительно сплюнула и с досадой в голосе произнесла:

– Слабак! А еще говорят, что все моряки любвеобильные… – и тут же кардинально изменила внешность, превратившись в секретаря Президента понятно какой страны.

– Отдыхай, доходяга. Я пошла… Тьфу ты, пошел! – заявил то ли секретарь, то ли пышнотелая “шишка” и, открыв дверь на палубу, замер. – Вот идиот, блин! Замаскироваться забыл.

Пару мгновений у него ушло на то, чтобы принять облик капитана яхты, и единственным свидетелем этого перевоплощения оказался заблудившийся папарацци, от скуки решивший поснимать дверь капитанской каюты. Экс-секретарь, бывшая леди Балластный Груз, некогда еще и кухарка президентской дачи, а ныне капитан “Белого папуаса” в одно мгновение оказался рядом с фоторепортером и, со словами: “У вас солнечный удар, сэр”, стукнул папарацци кулаком по лбу. Тот мгновенно отключился, успев, правда, удивиться, как больно умеет бить солнце, а капитан-оборотень, подхватив фотографа на руки, отнес его в каюту и положил рядом с настоящим капитаном.

– Хм, это уже превращается в хобби, – задумчиво проговорил двойник, глядя сверху вниз на два бездыханных тела. – Надо будет проанализировать такую странную тенденцию.

Выйдя на палубу, “капитан” поправил китель и, поднявшись на мостик, вызвал в столовую всех секьюрити, имевшихся на яхте. После чего спустился вниз сам и, выстроив охранников в одну шеренгу, поблагодарил за хорошую службу, наградив каждого теплым, отеческим поцелуем. Ну а поскольку телохранители всегда не очень резво соображают в неординарных ситуациях, таких, как странные повадки капитана и еще более странные падения закаленных на тренажерах охранников на пол после жарких капитанских поцелуев, то, когда последний парень в строю секьюрити сообразил, что нужно делать ноги из столовой, оборотень был уже рядом с ним. Страстный поцелуй – и охранник присоединился к своим коллегам, застывшим на полу. Ну а еще через минуту все телохранители были свалены в одну кучу в глубине подсобки. Хмыкнув, двойник капитана запер дверь и вызвал официантов.

– Итак, друзья мои, приказываю вам угощать всех пассажиров лучшим вином, водкой, коньяком и любым алкоголем, который те пожелают принять! – скомандовал дубликат ошалевшему обслуживающему персоналу. – Да, и замените воду в бассейне на водку.

– На водку, сэр?! – окончательно оторопел старший официант.

– Именно на водку. Пусть народ тешится, – капитан-два широко развел руки в сторону. – Все-таки скоро начнется самое знаменательное событие за последние годы…

* * * Земля. А точнее, подземелья экс-колхоза “Красное вымя”. Год тот же, та же осень. Те же рожи, но в профиль. В общем, начало главы, но с той разницей во времени, которое вам потребовалось, чтобы добраться до этих строк… Пи-пи-пи… Сколько там на часах?.. Правильно! Столько этих часов и есть.

Пацук с упоением брился уже третий раз за день и все равно никак не мог получить удовлетворения от состояния черепа вокруг оселедца. Ну, не хотела отросшая за неделю щетина исчезать бесследно! Прописалась она там. Выросла несгибаемой перед волей есаула. И, завидев лезвие бритвы, тут же пряталась обратно в поры, появляясь наружу, стоило только Миколе убрать станок и поднести к черепу ладонь.

– А ты соляной кислотой ее, – посоветовал Шныгин и едва успел увернуться от пущенного в полет свободной рукой есаула левого десантного ботинка.

Сергей долго думать не стал и отправил на стыковку с плохо выбритой лысиной украинца попавшуюся под руку баскетбольную кроссовку Кедмана. Мастерски выполнить бросок старшине, правда, не удалось, поскольку “морской котик” попытался поймать улетающее имущество и, задев кончиками пальцев за пятку башмака, изменил направление его полета.

Баскетбольный башмак ударился о стену намного выше головы есаула и свалился Миколе прямо в руки. Украинец просто не мог не воспользоваться этим подарком и тут же зашвырнул туфлю обратно, стараясь попасть точно в лоб Шныгина. Сергей сидеть и ждать, пока нечто сорок последнего размера прибудет к конечной станции, естественно, не собирался. Он нырнул вниз с кровати, словно уходя из-под пулеметного огня, и предмет баскетбольной экипировки всей своей ребристой подошвой чмокнул хозяина в щеку.

Кедман, забыв, что до этого момента пытался не позволить своей обуви отправиться в полет, с диким рыком швырнул обувку обратно. Шныгин снизу, из прохода между кроватями, прекрасно видел траекторию полета башмака и понял, что не миновать есаулу ребристой печати на челе, но Микола каким-то чудом в последний момент поднял руку, и кроссовка, задев об нее, изменила траекторию. И закончила баскетбольная обувь свой полет точно в районе солнечного сплетения Зибциха. Удар вышел не сильным, но немца разозлил. Ефрейтор, посчитав виноватым американца, тут же запустил в него пластмассовым совком, в который сметал мусор за секунду до знакомства с обувью Кедмана. И быть бы в кубрике настоящей бойне, если бы в динамиках внешней связи не раздался голос Раимова: