Мечтай, создавай, изменяй! - Сара Лейси

Одним из основных преимуществ Индии считается представительная правовая система. Хотя на бумаге она и хороша, в действительности потребуется не менее 300 лет на рассмотрение всех отложенных дел в индийских судах. Это превращает деловой мир Индии в настоящий Дикий Запад коррупции и устрашения. Всемирный банк включает ее в число двадцати наихудших для ведения бизнеса стран; а по показателю соблюдения условий заключенных контрактов она занимает предпоследнее место из 183 стран мира. Здесь слова «Я подам на вас в суд» не имеют никакого значения.

Китай известен потогонным ручным производством, а Индия — как центр аутсорсинга интеллектуальных рабочих мест. Считается, что здесь сосредоточена интеллигенция развивающегося мира. Почему же индийские реки несут тонны мусора прямо через центр самых роскошных и развитых городов страны? Когда китайские предприниматели утверждают, что демократия не работает в стране с миллиардным населением, американцы обычно замечают: «А как же Индия?» Типичный ответ китайца в этом случае: «Вот именно!»

Трудно связывать ту Индию, на каждом шагу оскорбляющую ваши чувства, с Индией, о которой миллионеры из Кремниевой долины говорят как о динамично развивающейся стране, а правительство США ассоциирует с новой сверхдержавой, способной уравновесить влияние Китая. Уроженцы Индии, возвращающиеся на родину из эмиграции, говорят, что просто не могут поверить в происходящие здесь изменения. Правда, обычно они живут в закрытых городках с множеством прислуги, которая ходит по магазинам, выполняет поручения и забирает детей из школы. Бакалейщики? Преподаватели йоги? Массажисты? Все они приходят на дом.

Нарен Бакши основал компанию по разработке программного обеспечения Versata в Кремниевой долине, ставшую акционерным обществом в конце 1990-х. Кроме того, он был соучредителем индийской сетевой предпринимательской ассоциации TiE с местом дислокации в Долине и отделениями по всему миру. Вернувшись в родной Джайпур, Бакши построил там потрясающий дом площадью почти 10 тысяч квадратных метров с прекрасными мраморными полами, балконами в каждой спальне и залом для вечеринок, занимающим целый этаж. IP-телефон фирмы Vonage звонит, когда кто-то набирает его номер в Кремниевой долине, как будто Нарен оттуда и не уезжал. Немецкая машина по нескольку раз моет покупные салат латук и фрукты, поскольку его жена — кстати, родом из Индии — параноидально боится «делийской диареи». «Условия жизни в доме почти такие же, как в Тремонте, — говорит Бакши. — К сожалению, мы не можем контролировать условия вне дома». И он старается расширить сферу своего контроля: уже убедил соседей по коттеджному поселку очистить территорию от мусора, обнести ее забором и поддерживать чистоту в дальнейшем. Бакши честно пытается навести порядок в стране, хотя бы поэтапно. Но индийская реальность приведет в растерянность кого угодно. Если страна так быстро меняется к лучшему, почему же возвращающиеся индийцы прячутся от повседневной жизни? А если перемен к лучшему нет, почему они возвращаются? На эти вопросы я получила несколько ответов. Во-первых, 10–20 лет назад дела обстояли неизмеримо хуже. «Конечно, антисанитария приводит к высокой заболеваемости, но теперь можно хотя бы рассчитывать на медицинскую помощь, — констатирует Маной Тивари. — Раньше люди просто умирали».

Статистика подтверждает это заявление. Индия действительно меняется, просто слишком медленно. Коэффициент качества жизни, рассчитываемый с учетом коэффициентов бедности, грамотности, ожидаемой продолжительности жизни, в среднем ежегодно вырастает на 1 процент[26]. Возможно, это все равно что наблюдать за ростом травы, особенно на фоне стремительного развития Израиля и улучшения благосостояния китайцев. Тем не менее трава растет.

Индийцы в большинстве своем националисты, и отчасти в основе утверждений об улучшении качества жизни лежит национальная гордость, стремление выгодно представить свою страну за рубежом и вера в лучшее. Индия — страна экспрессии, трепещущих цветов и вечного шума. Ветхие грузовики, разъезжающие по улицам ее городов, увешаны красочными рекламными щитами, вокруг фар нарисованы глаза тигра, ветровые стекла украшены лентами и гирляндами. Женщины носят желтые, оранжевые и сиреневые сари, их руки унизаны золотыми и серебряными браслетами. На бампере каждого грузовика крупными буквами написано «Берегись!» — это объявление обращено к водителям мопедов, автомобилей и других транспортных средств, которые могут случайно попасть под колеса. Особенно на севере страны индийская культура основана на лозунге «Мы — здесь! Мы — сверхдержава! Смотрите же на нас!»

Честно говоря, США очень желали видеть Индию в роли третьей сверхдержавы. В марте 2005 года пресс-секретарь администрации президента Джорджа Буша заявил, что «.. США намерены помочь Индии занять место одной из ведущих мировых держав XXI века». Примерно в то же время отчет ЦРУ об Индии определяет страну как «колеблющуюся». Много раз США отзывались о ней как о «естественном союзнике»[27]. В этом четко просматривается определенный подтекст — Китай. Становилось ясно, что Индия и Китай — хотя бы только из-за численности населения — приобретают все большее влияние на международной арене, и если США придется выбирать одну из них в качестве стратегического союзника, то, скорее всего, это будет демократическая страна, говорящая на английском языке и использующая его как язык межнационального общения.

Кремниевая долина редко придерживается одного с федеральным правительством мнения, но в данном случае оно совпадало полностью. Именно индийцы оказались самой успешной этнической группой Кремниевой долины. За последние десять лет они основали в США ИТ-компаний больше, чем выходцы из Британии, Китая, Тайваня и Японии вместе взятые. Более четверти всех созданных иммигрантами стартапов в данной области принадлежали индийцам[28]. Но эта сухая статистика не отражает степени влияния выходцев из Индии на Кремниевую долину в годы ее процветания.

За исключением сооснователя Sun Microsystems и одного из наиболее известных венчурных предпринимателей в мире Винода Хослы, большинство индийских предпринимателей мало известны широкой публике, поскольку они создавали стартапы эротического направления. Что же касается компаний, производящих чипы, роутеры, программное обеспечение и компьютеры, то можно сказать, что ни одна другая группа в Кремниевой долине не смогла добиться успеха на столь разных уровнях бизнеса. Индийцы составляли значительную часть «рабочих лошадок» и технической элиты и заслужили это упорным трудом. Многие приехали в Кремниевую долину с пустыми руками и сумели заработать деньги, авторитет и уважение. Поэтому выбор Индии в качестве следующего центра предпринимательства и высокоприбыльных венчурных компаний казался вполне логичным. Она обещала стать новым Израилем, но совершенно иного масштаба, с колоссальным внутренним рынком, нашпигованным стероидами и растущим с невероятной скоростью. Венчурный и приватный капитал в конце 1990-х тек в страну потоком, поскольку все ожидали бурного развития веб-экономики на субконтиненте. PricewaterhouseCoopers бросила клич по всем ключевым городам страны, обращенный к любому предпринимателю, имеющему более-менее интересную интернет-идею: порвите все ваши бизнес-планы и создайте нечто действительно грандиозное, способное привлечь внимание всего мира — и все это при помощи американских денег. Ее сотрудники так объяснили суть венчурного капитала наивному девятнадцатилетнему Вишалу Гондалу из Indiagames: «Это все равно что получить кредит в банке, который не придется возвращать». Не имея представления о негативных последствиях такого финансирования, Гондал ответил, что это прекрасно, и поинтересовался, где нужно поставить подпись.