История российского сыска - Пётр Кошель

Служа в свой подпольной работе двум господам – Департаменту полиции и РСДРП, Малиновский и как член Государственной думы был таким же «двуликим». Верховной следственной комиссией установлено, что он произносил в Думе речи частью от себя, частью же заранее приготовленные Лениным, Зиновьевым и другими лицами. Эти заранее приготовленные речи Малиновский представлял и на просмотр вице-директору Департамента Виссарионову, делавшему свои поправки.

Из выступлений Малиновского в Думе особенно замечательны 30 октября 1913 года и 22 апреля 1914 года. Подписав первым запрос к министрам внутренних дел и юстиции по вопросу о провокации социал-демократических депутатов И Гос. думы, Малиновский 30 октября 1913 года произнёс горячую речь в защиту спешности этого запроса. Речь эта, вызвавшая ряд сочувственных отзывов и приветствий, напечатанных в газете «Правда», создала Малиновскому широкую популярность. 22 апреля 1914 года состоялась бурная обструкция со стороны левого крыла Государственной думы против председателя Совета министров Горемыкина, причём 21 депутат, в том числе и Малиновский, были исключены на 15-м заседании. По словам членов Государственной думы Бадаева и Муранова, Малиновский возмущался создавшимся положением и настаивал на том, что «с этими карами парламентскими способами бороться нельзя», что «нужны другие приёмы борьбы», что «возвращение в Думу было бы позорным, необходимы более революционные выступления в виде уличных манифестаций рабочих, которых депутаты должны были поднять на защиту».

Этот взгляд Малиновского не встретил сочувствия среди левых элементов Думы, и 7 мая 1914 года депутаты, по окончании срока исключения, возвратились в Думу. Здесь они по очереди читали декларацию с выражением протеста против насилия, причём председатель лишал говоривших слова. Когда после членов Думы Керенского и Хаустова выступил Малиновский и упорно продолжал читать декларацию, несмотря на лишение его слова председателем Думы, последний был вынужден поручить приставу Государственной думы предложить Малиновскому покинуть кафедру. И только после этого Малиновский ушёл на своё место. В тот же день председатель Думы М. В. Родзянко узнал от товарища министра внутренних дел В. Ф. Джунковского, что Малиновский является сотрудником «охранки». 8-го того же мая Малиновский внезапно сложил с себя депутатские полномочия и немедленно выехал за границу. Как видно из показаний допрошенного в качестве свидетеля генерал-лейтенанта Джунковского, когда он узнал о том, что ещё до его назначения на должность товарища министра, в Государственную думу был проведён при содействии Департамента полиции сотрудник охраны, «твёрдо решил прекратить это безобразие», но так, чтобы не вызвать скандала ни для Думы, ни для министров.

После неоднократных совещании с директором Департамента полиции ВА Брюн де Сент Ипполитом было решено выдать Малиновскому годовое жалованье в размере 6000 рублей, потребовать от него выхода из Госдумы и отправить его немедленно за границу. Все это и было вслед за тем исполнено, причём, как оказалось, Малиновский не счёл нужны представить какие-либо объяснения своего ухода софракционерам. По приезде же в Австрию он явился к Ленину и там, несмотря на противоречивые объяснения причин своего ухода, был партийным судом оправдан по обвинению в провокаторстве по недостаточности улик Появившиеся же сначала в Госдуме, а затем и в печати, и в обществе слухи о сношениях Малиновского с деятелями охраны были энергично опровергаемы в печати как самим Лениным, так и другими представителями большевиков.

Про дальнейшую судьбу Малиновского достоверно известно лишь, что он оказался в одном из лагерей военнопленных в Германии, но как он туда попал – не установлено. По словам Ленина и Зиновьева, Малиновский неоднократно им писал после этого из Германии; из писем к ним других военнопленных выяснилось, что Малиновский открыл там партийные занятия, читал лекции, разъяснял Эрфуртскую программу, причём слушатели присылали главе большевизма восторженные отзывы о нынешней деятельности Романа Малиновского.

Таковы данные, добытые Верховной следственной комиссией по делу об этом провокаторе. К ним мы можем добавить один любопытный документ, имеющийся в архиве дел Московского охранного отделения. Это телеграмма помощника начальника Московского охранного отделения подполковника Знаменского московским частным приставам от 17 февраля 1917 года, т. е. за десять дней до начала революции, следующего содержания:

"Прошу иметь наблюдение за прибытием в Москву бывшего члена Государственной думы из крестьян Плоцкой губ. Романа Вацлавова Малиновского и по прибытии срочно сообщить Охранному отделению.

Подполковник Знаменский".

Ненавидевшая революцию

14 августа 1909 года Центральный Комитет партии социалистов-революционеров опубликовал следующее сообщение:

«ЦК п. с. – р. доводит до всеобщего сведения, что Зинаида Федоровна Жученко урождённая Гернгросс, бывшая членом п. с. – р. с сентября 1905 г., уличена как агент-провокатор, состоявшая на службе Департамента полиции с 1894 года».

Началом её деятельности была выдача так называемого распутинского дела (подготовка покушения на Николая И в 1895 году). В партии эсеров Жученко работала, главным образом, сначала в московской организации, а потом и при областном комитете центральной области.,

12 октября 1909 года И. А. Столыпин представил следующий всеподданнейший доклад:

"Летом текущего года, благодаря особым обстоятельствам последнего времени, старому эмигранту-народовольцу Бурцеву удалось разоблачить и придать широкой огласке долговременную секретную службу по политическому розыску жены врача Зинаиды Федоровны Жученко, урождённой Гернгросс.

На секретную службу по Департаменту полиции Гернгросс поступила в 1893 году и, переехав весной 1894 года на жительство в Москву, стала работать при местном охранном отделении. За этот период времени Жученко успела оказать содействие обнаружению и преданию в руки властей деятелей «московского террористического кружка» (Распутин, Бахарев и др.), подготовлявшего злодеяние чрезвычайной важности.

Будучи привлечена к ответственности по этому делу, Гернгросс, на основании высочайшего Вашего Императорского Величества повеления, последовавшего по всеподданнейшему министра юстиции докладу в 14-й день февраля месяца 1896 года, была, по вменении ей в наказание предварительного ареста, выслана под надзор полиции на пять лет в город Кутаис, где в 1897 году и вступила в брак со студентом, ныне врачом Николаем Жученко, и перешла на жительство, с надлежащего разрешения, в город Юрьев, откуда с малолетним сыном своим в апреле 1898 года скрылась за границу и занималась там воспитанием горячо любимого сына, оставаясь несколько лет совершенно в стороне от русской деятельности, но затем, весною 1903 года, видя усиление революционного движения в своём отечестве и тяготясь своим бездействием в столь тревожное для России время, возобновила свою работу по политическому розыску и оказала правительству ряд дельных услуг по политическому розыску и освоению деятельности укрывавшихся за границей русских политических выходцев. Осенью 1905 года Жученко была командирована по делам политического розыска из-за границы в Москву, где во время мятежа работала при особо тяжёлых условиях, с непосредственной опасностью для жизни, над уничтожением боевых революционных партий, свивших гнездо в столице.

Проживая до февраля текущего года в Москве, с небольшими перерывами, вызванными служебными поездками за границу, Жученко проникла в боевую организацию партии социалистов-революционеров, где и приобрела прочные связи, благодаря чему была выяснена и привлечена к ответственности вся летучая боевая организация московского областного комитета партии, а также произведён ряд более или менее крупных арестов.

Работая таким образом долгое время вполне плодотворно и обладая солидными связями в революционных сферах, Жученко доставляла правительству очень ценные сведения и приносила политическому розыску огромную пользу; так, благодаря названной личности, удалось обнаружить и разгромить целый ряд тайных организаций и предать в руки правосудия многих серьёзных революционных деятелей, а равно своевременно предупредить грандиозные террористические покушения.

Жученко является личностью далеко не заурядною: она одарена прекрасными умственными способностями, хорошо образована, глубоко честна и порядочна, отличается самостоятельным характером и сильной волей, умеет ярко оценивать обстановку каждого случая, делу политического розыска служила не из корыстных, а из идейных побуждений и фанатически, до самоотвержения, предана престолу, ввиду сего относится к розыскному делу вполне сознательно, и постоянно заботится только об интересах дела.