Шамбра - Владимир Тетерин

Другой жизни он не знал и искренне считал, впрочем, как и все его сверстники, что ему очень повезло со страной, в которой он родился.

Из прошлых жизней: Шах Персии

Предлагаю вновь посетить, уже по традиции в конце каждой нашей главы, Пещеру Творения. И обратиться к нашему многогранному кристаллу с записями жизней Ангела Влада. На этот раз это будет немного не мало, а персидский Шах.

Шах Персии Мэхрдэд, полулежал, опираясь локтем о мягкий подлокотник своего ложе, который он предпочитал использовать вместо трона. Трон, наследованный от отца, по-восточному вычурно украшенный драгоценными камнями и золотом, был жесткий для сидения и потому стоял рядом. Шах был еще молод и деятелен. Он не любитель лежать, но государственные дела требовали вести прием, как подданных свое страны, так посланников и различных просителей с иных земель.

Если его посетитель был официальным лицом, то Шах садился на трон почтительно выслушивал приветствия и многочисленные пожелания в свой адрес. Но после того, как официальный обмен любезностями заканчивался, и начинался предметный разговор, он чтобы придать беседе более доверительную атмосферу пересаживался на мягкое ложе. Собеседнику предлагалось тоже присесть.

Но все равно между ним и посетителем оставалось расстояние не менее пяти, шести метров и двое стражников в полной боевой экипировке стояли по бокам от Шаха, чуть ближе к посетителю и внимательно следили за каждым его движением. Увы, эти меры предосторожности не лишние на Востоке и сложились они в результате опыта правления его предков.

Владения, которые он унаследовал, вот уже несколько поколений правителей удерживалось в относительно стабильных границах. После длительного нашествия арабов, вновь удалось восстановить Персию, возродить родной язык, культуру.

Но Восток бурлил, вновь образованные государства меняли свои очертания и названия, вслед за частой сменой правителей. Сильные страны предпочитали иметь более слабых соседей. Поэтому, всегда найдутся доброжелатели, заинтересованные в смерти шаха. И нужно быть постоянно начеку.

Особенно активно стали вести себя турки – сельджуки. Они, под мусульманскими знаменами, старались подчинить себе народы востока. Но пока еще разрозненность и стремление к единовластию ханов не позволяли им это сделать. Их орды многочисленные и беспощадные постоянно находились в боевой готовности. И только силой можно было сдерживать этих завоевателей.

Основной религией его государства, как и многие века до того, являлся зороастризм. Как не пытались арбы обратить его народ в мусульманскую веру, но зороастризм пока выстоял. Однако уже, в его столице и в других городах было много мечетей. Впрочем, были и синагоги, появлялись христиане. Зороастризм был терпим к другим религиям, как и к человеческим слабостям, потому в его городах были довольно свободные нравы.

Это способствовало притоку художников, ремесленников, поэтов, ученых и мыслителей самого различного толка. Творческие люди стекались в его страну со всего восточного мира и не только. Однако именно за это шах Мэхрдэд подвергался постоянной критике со стороны мусульман.

Повелитель и сам любил поэзию, увлекался мистицизмом Аристотеля, знаком был со многими науками. И в этом зале он неоднократно проводил время в беседах с известными учеными и философами. Впрочем, он был и умелым военачальником, любил охоту, не прочь был провести время, предаваясь веселью и прочим плотским наслаждениям. Как у любого восточного правителя у него был большой гарем. Все это в нем успешно сочеталось.

Посетители сменялись один за другим. Сегодня он вел прием послов иностранных государств. Поочередно в зал запускались небольшие делегации. С послом, если он сам не владел языком, был переводчик иногда помощники. Вначале обмен любезностями, подарками, все это занимало немало времени и только потом о делах. Как правило, эти дела заключались в том, чтобы заручиться поддержкой сильного государства.

За спиной шаха находился штат советников, переводчиков, готовых по его сигналу прийти на помощь. Впрочем, были и музыканты, и прекрасные наложницы, готовые в любое время помочь снять напряжение очередных переговоров, поднести угощения или вино удостоившемуся такой чести посетителю.

Шах вел себя с разными посланниками по-разному. С одними был строг и суров, как например, с только что покинувшим зал гонцом одного турецкого хана. Он требовал, чуть ли не в ультимативной форме, наказания за неучтивость к его повелителю, со стороны наместника одной из провинций Персии.

С другими послами дружественных стран и правителей, учтивым и вежливым. Один из таких послов сегодня сообщил ему, что турки – сельджуки собирают войска для похода на Персию. Сказал он и о некоторых подробностях, под чьим предводительством и откуда ждать непрошеных гостей.

Этому послу шах предложил угощения и вина. Посол из вежливости попробовал то и другое, оказав почтение, но не более того и лишнего времени не отнял у занятого правителя. Все, как требует восточный этикет.

Шах Мэхрдэд всегда помнил об угрозе со стороны воинственных соседей. Потому его армия, состоявшая из наемных воинов, всегда была готова к походам. Ею командовал старший брат Шаха, Бахадур. Кроме того, на случай более масштабных действий, армия многократно могла быть увеличена за счет части мужского населения страны. Каждый воин этого резерва был хорошо обучен и имел все военные доспехи, и оружие на случай военных действий. В таких крупных походах все войско возглавлял сам Шах.

Мэхрдэд не был прямым наследником шахского престола. Он был третьим по старшинству сыном своего отца шаха Джэхэнджира. Сыновья, рожденные в гареме от разных матерей отличались друг от друга. Но они могли, помимо обязательной военной науки, изучать всё, что было им по душе.

И здесь надо отдать должное матери Мэхрдеда, прекрасной Шэнез. Она старалась воспитать сына разносторонне развитым человеком. Впрочем, ее желания совпадали и с устремлениями юноши. Он с детских лет мечтал о том, чтобы приумножить славу Персии, развивая науку и искусства. Когда отец спросил его однажды, еще совсем юношей, что бы он сделал, придя к власти, он так и сказал ему. Великому Шаху это очень понравилось.

Состоялся этот разговор при его матери, умудрявшейся долгие годы оставаться и любимой, и первой женой шаха. Кстати, эти должности у шаха могли занимать и различные женщины. Мать была не только на редкость красива, но и умна. Поэтому шах постоянно нуждался в ее способностях дать вовремя нужный совет.

Впрочем, Шэнез в действиях по продвижению сына, руководила не только любовь к нему. Это была ее борьба за выживание. Шахи того времени не жили по долгу и если не раны на поле битвы, то болезни сокращали их время. Законы были суровы и даже любимая жена, но не имеющая детей, могла в течение суток покинуть дворец шаха, после его смерти.

Шэнез подобная участь уже не грозила. У нее был сын, и она в любом случае останется при дворце. Но на каких ролях? Женщина не может быть шахом. Однако, если сын становиться шахом, то статус его матери взлетает до максимально возможного при дворе, свойственный для женщин. Она становиться второй, после шаха. И даже в случае смерти сына она все равно остается при дворе на почетных ролях.

Поэтому Шэнез было за что бороться, и она со свойственной ей решительностью и напором, добивается своего. И если со вторым наследником, в силу его слабого здоровья, проблем не было, то со старшим сыном шаха пришлось повозиться. Он рос крепким, здоровым, амбициозным и решительным. Научными знаниями он себя не обременял, но для шаха как раз это не самое главное. Правитель из него мог получиться властный и честолюбивый. Надо отдать должное и воин он был отменный.

Но вот проблема. Он с юных лет вдруг чрезмерно стал предаваться утехам с женщинами, увлекался вином и наркотиками. Это не было запретным для молодых людей благородных кровей. Однако он, почему-то, чересчур этим увлекся. Шах отец долго сомневался и ждал, что может сын одумается. Тот вроде-бы временами выправлялся, но потом опять продолжал, с еще большим усердием, предаваться своим порокам. Это и перевесило чашу весов в пользу Мэхрдэда. Шах ещё при своей жизни назначил его своим преемником.

Но уже потом, после внезапной смерти отца, старший брат все еще вынашивал планы захватить престол, принадлежащий ему по старшинству. Он делал разного рода попытки, вёл тайные переговоры с противниками молодого шаха. Однажды, только бдительность Шэнез, помогла предотвратить его коварные замыслы и спасла жизнь молодому правителю.

Уличенный в намерении убить шаха, Бахадур, должен был быть казнен. Но Мэхрдэд простил его, и это послужило тому, что Бахадур смирился. С тех пор он возглавил войска и нашел себя в этом. После этого случая, он даже значительно меньше стал предаваться своим пагубным пристрастиям.