Звезда в ладони - Саманта Сноу Саманта Сноу

От этих невеселых мыслей ее оторвала Джина, медсестра из соседнего, травматологического отделения. Она просунула голову в дверь процедурного кабинета и сообщила:

— Лиззи, в зале для посетителей тебя ожидает какая-то женщина. Спустись, пожалуйста.

— Что за женщина? — удивилась девушка.

К ней никто никогда не приходил в больницу.

— Не знаю. Красивая женщина. Я просто пробегала мимо, а она обратилась ко мне с вопросом, не знаю ли я Лиззи Хоуп и не могла бы ее попросить спуститься вниз.

— Странно, — пожала плечами Лиззи.

Она недоумевала, кто же это мог быть. Единственной женщиной, которая могла бы искать Лиззи, была Дороти. Но они не так давно разговаривали по телефону, и заезжать в больницу Дороти не собиралась.

Лиззи закрыла стерилизатор, включила его, повернув ручку на нужное время, и вышла из процедурного кабинета.

Лифт гудел где-то наверху, и Лиззи решила не ждать его прихода, а спуститься по лестнице. Так будет быстрее. Надолго покидать отделение она не имеет права.

Женщина стояла у окна. Лиззи ее сразу заметила. Да и как не заметить? Во-первых, из-за вечернего времени в зале для посетителей почти никого не было, всего несколько человек. А во-вторых, такую женщину нельзя было не заметить. Джина не соврала, женщина была действительно красива. Во всяком случае, со спины. Женщина стояла, повернувшись к окну, и лица ее Лиззи видеть не могла.

Высокая, стройная брюнетка со спадающими на плечи волосами и удивительно гордой осанкой. Строгий костюм пепельного цвета, без единой складочки, идеально обрисовывал ее фигуру. Туфли на высоких шпильках делали еще более стройными ее длинные ноги.

Лиззи подошла к ней. В своих удобных тапочках без каблуков, которые она носила на работе, Лиззи оказалась на полголовы ниже женщины.

— Здравствуйте, — осторожно обратилась к ней Лиззи. — Вы меня ждете?

Женщина резко обернулась, быстро окинула взглядом девушку с ног до головы, и в глазах ее промелькнуло удивление.

— Вы Лиззи Хоуп? — спросила она глубоким, грудным голосом.

Лиззи не поняла, чему так удивилась женщина, взглянув на нее. На всякий случай она одернула халатик, рукой провела по коротким волосам и подтвердила:

— Да, я — Лиззи Хоуп.

Женщина как-то неопределенно хмыкнула. Ее красивое лицо сморщилось, что немного испортило его очарование.

— А я — Элизабет Мартин, жена Филипа.

Лиззи дернулась в сторону, словно готовилась пуститься наутек, но сдержала себя и осталась стоять на месте.

— Вернее, бывшая жена, — продолжила женщина, не дождавшись реакции Лиззи на свое сообщение. — Вчера нас благополучно развели.

Лиззи не знала, как в подобных случаях принято поступать: то ли поздравлять, то ли сочувствовать. Да и красавице, видимо, была безразлична реакция девушки, потому что она бесцеремонно продолжила:

— Мне просто интересно было взглянуть на избранницу Филипа. Я считаю себя ответственной за его судьбу.

Лиззи вспыхнула:

— Ну что, взглянули? Меня, извините, ждет работа. Прощайте!

Она что, манекен в витрине, который можно рассматривать? Внутри Лиззи разгорался гнев, и ей захотелось поскорее уйти прочь, чтобы он, этот гнев, не вырвался наружу. Еще скандала не хватает.

Но Элизабет остановила ее:

— Подождите, не кипятитесь. Я понимаю чувства, которые вы испытываете ко мне. Но поверьте, я не желаю вам зла. — Она немного замялась и добавила: — Я просто удивлена — не такой я вас представляла. Думала, что вы взрослее. А вы же совсем девочка.

— Мне двадцать четыре, — вскинула голову Лиззи.

— Двадцать четыре… Прекрасный возраст. Мне тоже было двадцать четыре, когда мы с Филипом поженились. И, как ни странно, он меня называл Лиззи. Все повторяется.

— Меня совершенно не интересует, как он вас называл! — Лиззи боялась только одного — разреветься.

Эта надменная женщина никогда не увидит ее слез. Не дождется.

— Да, да, конечно, — примирительно произнесла Элизабет. — Но я хочу, чтобы вы знали: мы с Филипом никогда не были по-настоящему мужем и женой.

Сейчас пришла пора удивляться Лиззи. Женщина, наверное, прочитала на ее лице удивление.

— Неужели вам Филип ничего не рассказывал? О, это так похоже на него! — воскликнула Элизабет Мартин. — Но вы должны это знать, Лиззи… Филип очень переживает ваш разрыв. Очень. И я боюсь, что все это из-за меня…

В голове у Лиззи стучало: «Уходи! Не слушай!», но ноги не двигались с места. Она, как кролик на удава, завороженно смотрела на женщину.

— Как я сказала, в тот год мне исполнилось двадцать четыре, — между тем продолжила Элизабет. — Это был страшный год для меня. Почти одновременно я потеряла мать, умершую на операционном столе от простого аппендицита… И любимого человека, погибшего в автокатастрофе. Я осталась одна на всем белом свете, я не хотела жить. И если бы не Филип Мартин, ушла бы из этой жизни без сожаления.

Мы с ним учились на одном курсе в университете, но до того страшного года даже почти не разговаривали. А тогда Филип, видя, в каком состоянии я нахожусь, взял на себя заботу обо мне. Он нянчился со мной, как сиделка с лежачим больным, чуть ли не с ложечки кормил.

После смерти матери — отца своего я никогда не знала — я не могла даже содержать квартиру. И Филип предложил переехать к нему. Во избежание всяких разговоров, мы оформили брак. И Филип, и я знали, что никогда не сможем полюбить друг друга как супруги. Мы были просто друзьями, а брак наш — чисто формальным. Мы сразу договорились об этом и поклялись никогда не вмешиваться в личную жизнь друг друга.

До сей поры ни мне, ни Филипу не мешало, что мы как бы состоим в браке. Но он встретил вас, Лиззи, и все переменилось. Филипу потребовался развод, и я на него согласилась. Тем более что и у меня намечаются некоторые изменения в личной жизни. Вчера нас развели.

Элизабет замолчала, погрузившись в свои воспоминания. Молчала и Лиззи. Эх, Фил, Фил! Почему же ты сразу не рассказал обо всем? Разве можно было начинать отношения с обмана? Разбившееся однажды невозможно склеить.

— Спасибо, конечно, что вы мне все рассказали, — произнесла тихим голосом Лиззи. — Но это вряд ли что-то изменит в наших отношениях с Филом. До свидания!

Лиззи повернулась, чтобы уйти. Но ее остановил окрик Элизабет:

— Подождите! Неужели вы настолько бессердечны, что допустите отъезд Филипа из Нью-Йорка? Вы же должны понимать, что для него значит работа в этой больнице!

Лиззи резко остановилась, словно перед нею выросла стена.

— Какой отъезд?! — воскликнула она, повернувшись к Элизабет. — Я ничего не знаю.