Оружие в его руках (СИ) - Глебов

— Хосе просто сильно обиделся на меня из-за того, что я сорвалась на него, — врала я. — Сами понимаете, предстоящая свадьба, переезд…

Женщина кивнула, не став больше меня допрашивать. Посмотрев на нее, у меня закралась мысль, что она совсем не поверила в то, что я сказала. Впрочем, женщина сама понимала, что всей правды я все равно не расскажу. Уходя из комнаты, она пожелала мне выздоравливать.

Когда дверь закрылась, я укуталась одеялом с головой, зажмурилась и попыталась уснуть, но сон не шел. Я слышала каждый шорох в доме. Напротив, моей комнаты располагался кабинет отца, когда-то я специально выбрала эту комнату, хоть она была и меньше остальных, лишь потому, чтобы быть ближе к отцу.

Как же все противоречиво в этом мире! Люди, которых ты любишь больше всех на свете, в мгновение ока становятся для тебя чужими. И чем дольше ты живешь, тем меньше людей остается, которым можно было доверять. С начала из этой цепочки отсеялась мама, когда начала раз за разом заводить романы на стороне, следом за ней ушло мое доверие к отцу, а теперь…Хосе в последнее время для меня был самым близким человеком, а сейчас? Кем он был для меня сейчас? Я все еще была зла на него. Я хотела ненавидеть его так сильно, чтобы аж зубы сводило, но я не ненавидела его. Напротив, даже сейчас, когда он повел себя по-свински, я желала ему добра.

Пусть будет счастлив, только подальше от нашей семьи.

В чем-то я была согласна с папой — Хосе не нужно было работать у нас. Особенно сейчас, когда мне осталось просыпаться в моей постели каких-то несколько дней. Мы привязались все друг к другу, и я чувствовала, какой болезненной была бы разлука для всех нас.

Зазвонил телефон, и я, недовольно прорычав пару бранных слов, приняла трубку. Не заметив, что это был видео звонок, я приложила трубку к уху и хриплым едва сонным голосом пробормотала:

— Алло.

— Солнышко, а почему так темно? — Ехидный голос Стефано заполонил комнату из общего динамика.

— А? — Я посмотрела на экран и увидела ухоженное лицо мужчины. — Ой.

— Ой? — Рассмеялся мужчина. — Ты успокоилась?

— Успокоишься с вами. — Проворчала я и увидела озорную улыбку Россини. Через экран телефона он даже не казался мне геем. — Тоже решил спросить, как я себя чувствую?

— И это тоже. — Собеседник на той стороне разговора кивнул и потер подбородок. Причем сделал это так изящно, что моя рука тоже потянулась к подбородку, но я вовремя её отдернула.

— Сейчас хорошо. Правда, мои бока уже затекли валяться в кровати. — Я притворно вздохнула и выразительно посмотрела на него, из-за чего грудь мужчины снова разразил хохот.

— Тогда у меня для тебя прекрасная новость.

— И какая?

— Я только что разговаривал с твоим отцом, и мы пришли к решению перевезти тебя в Нью-Йорк раньше.

Я опешила. Я догадывалась, почему отец решил меня пораньше отослать в Нью-Йорк. Определенно, все из-за сегодняшней ситуации. Видимо, мой отец решил оградить меня наверняка от экс-друга.

Почему Стефано согласился? Неужели мой отец все рассказал? И как, черт возьми, я буду в Нью-Йорке, когда Стефано осталось работать ещё пару недель в Вашингтоне? И как я оставлю здесь Мон-Мон?! Она сойдет с ума!

Я уже представила, как она кидается в мою сторону первыми попавшимися ей под руки предметами. Я уже видела её заплаканные глаза и такие же, только полные гнева, глаза Хосе. От него это не скрылось бы. И я даже была уверена, что он присутствовал бы при всей этой сцене.

Все мысли клубились в моей голове, отображая на лице полное смятение. Это заметил мужчина и позвал меня по имени, но я не отозвалась.

— Эй, Венера?

Громкий голос Стефано вырвал меня из цепких сетей мох мыслей, и я растерянно посмотрела в экран.

— Ты слышала, что я тебе сказал?

— Да. Только вот одно меня смущает: почему опять все без моего ведома происходит?! — Мой голос принял нотки злости, что, казалось, только позабавило мужчину. Он никогда не относился ко мне серьезно, кроме той ночи в моем доме. — Тебе смешно?

— Вот что говорят про злых хомяков, — он еще шире улыбнулся, встретившись в моим недоуменным взглядом. Я была не то, что зла. Я была в гневе!

— Это не смешно, Стефано! — Рявкнула я. — Какой Нью-Йорк?!

— В Америке который, — продолжал веселиться Россини. Я сжала ладони в кулаки.

— Ты еще две недели будешь работать в Вашингтоне, Стефано. Что мне там делать две недели одной?

— Ты можешь взять с собой подругу и мать. Но только без твоего цепного пса.

— Он больше не работает на нас, — выпалила я. Стефано сжал челюсти, будто бы борясь с приступом злости.

Ох уж эти итальянские мужчины! Они заводятся с пол оборота.

— И почему? — Хрипло отозвался он. — Только, Андреа, без лжи. После того, как нас научили держать пистолет в руках, нас учат распознавать ложь. И поверь мне, в ней я очень хорош.

Я и не сомневаюсь.

И я все рассказала. Без утайки. Даже не упустила момента в тренажерном зале и признания Хосе. Раз мы с моим женихом теперь в одной упряжке, мы не могли иметь друг от друга секреты. И я первая решила выложить все карты на стол. Правда, уже на середине своего рассказа, я пожалела об этом. Его и без того черные, словно ночь, глаза теперь были едва различимы со зрачками. Словно демон вселился в тело мужчины. Он продолжал молчать, тем самым побуждая меня продолжать мой рассказ.

— То есть, — когда я закончила говорить, подал голос Стефано. — Он тебе предлагал секс? Да я убью его!

— Он был не в себе, — начала защищать я Хосе, прекрасно зная, на что способны эти мужчины. — Но ты же сам говорил мне, что я могу спать с любым мужчиной. — Я понизила голос. — Сам понимаешь почему.

— То есть, ты была бы не против? — Взревел жених, и я увидела белый потолок номера, в котором жил Стефано и звуки падения — он выбросил телефон в гневе.

— Я просто не понимаю тебя.

— А я тебе сейчас объясню, — он буквально кричал. И хоть я все еще продолжала таращиться на потолок в Вашингтоне, я видела тень, которую он отбрасывал из-за своих хождений. — Не я один заметил странные взгляды этого выродка! Моя мать, Луи и, черт тебя дери, отец! Андреа, ты хоть понимаешь, что моя семья только за одно слово такое должна убить его?!

— Но у нас с тобой