Последний барсук (СИ) - Абрамов Владимир "noslnosl"

     - Не знаю, но вам всем что-то надо...

     - Да уж, наверное, ты права.

     - Так значит, я права? - хищно оскалилась и как-то недобро обрадовалась Уступова.

     - Права, Сауле. Мне тоже от тебя кое-что было нужно...

     - Вот! - радостно вздернула она вверх указательный палец правой руки. - Я же говорила! И что ты хочешь?

     - Хотел... Я хотел пригласить тебя куда-нибудь, например, в итальянский ресторан. Вспомнить юность, поговорить по душам и просто пообщаться, как старым добрым знакомым.

     - Что?! - опешила она.

     Выдвинув табурет, девушка села на него и с недоумением уставилась на гостя.

     - Видишь ли, Сауле, так сложилось, что когда-то ты мне нравилась. Долгие девять лет после возвращения из армии я жил с мыслью, что неплохо бы признаться тебе в своих тёплых чувствах. Но всё опасался сделать что-то не так, начать общение не с того.

     Девушка слушала откровения Ивана с вежливым интересом. Он спокойно продолжал:

     - Посмотрим правде в глаза: в детстве и в подростковом возрасте мы мало общались друг с другом. В моей голове сохранился совершенно иной образ Сауле Уступовой. Нежной, доброй и отзывчивой девушки. Веселой, немного саркастичной и ироничной, при этом гостеприимной и заботливой.

     На самом деле он описывал свою супругу, какой её помнил, а не школьницу, с которой толком не общался.

     - Откровенно говоря, высокопочтенная, я увидел совершенно другого человека. Но смею надеяться, что ошибся. У всех случается плохое настроение. Если ты сейчас не желаешь меня видеть, мы могли бы увидеться позже, сходить в приятное место.

     - Нет, спасибо, - отмерла Уступова. - Я поняла... Ты ко мне клеишься!

     - Можно и так сказать. Разве ты против?

     - Против! - резко заявила она. - У меня есть молодой человек. Он москвич. Я не хочу общаться с каким-то там деревенским парнем! Понятно?

     У Ивана слова девушки отзывались кровавыми ранами на душе. Она даже не представляла, насколько сильно его убивает. В уголках глаз защипало, но он сдержал слёзы, потому что мужчины не плачут. Так учил его приёмный отец, ставший ближе родного, о котором он ничего не слышал. Он учил быть мужчиной, а не тряпкой.

     С каждым мгновением пребывания в обществе этой Сауле, она ему всё меньше нравилась. Это была не та милая и добрая девушка, нежная и заботливая жена. Перед ним сидела высокомерная и меркантильная стерва.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

     Он не понимал, как так могло получиться? Ведь всего три с половиной года разделяло их знакомство в этой и другой жизни. Разве способен человек, попав в иные условия, за столь короткий срок так кардинально измениться? Или это таким образом на людей влияет окружение и слава?

     - Прости, что?! - нашёл в себе силы прямо посмотреть на девушку Ваня.

     - Я говорю, что у меня есть парень! Я не собираюсь встречаться с каким-то барсуковским зачуханом. Так понятней?

     - Это я зачухан?! - опешил Иван.

     Он придирчиво изучил свою внешность. Одежда новая и чистая, не мятая, пусть и не нарядная. Но не во фраке же ему стоило приходить? Как минимум это не привычная для него повседневная роба, которая вся в масле и пятнах смазки. Очень даже приличные синие джинсы от Левайс, глаженая голубая рубашка и дорогой тёмно-синий свитер двойной вязки из бутика от бренда, который предпочитает не выставлять напоказ огромный шильдик, а ставит в нижнем левом углу небольшой и неприметный значок. Проведя рукой по подбородку, он не обнаружил щетины. Голова чистая, волосы причесаны.

     Он не мог понять, что не так? Упакован на тысячу долларов и не воняет. Ведь на самом деле он не ехал всю ночь, а прибыл в столицу поздно вечером. Ночь же он провел в гостинице и перед поездкой сюда привёл себя в полный порядок: помылся, побрился, почистил зубы и надел новые шмотки.

     - Да! - запальчиво продолжила Уступова, тем самым добив Ивана.

     Он медленно отставил в сторону бокал и начал подниматься из-за стола.

     - Спасибо этому дому за хлеб-соль, - сдерживая клокочущую в груди ярость и жуткую обиду, вежливо кивнул он. - Как бы солоно тут ни встречали, - всё же прорезался у него сарказм, - пора и честь знать. Мир этому дому. Счастья хозяевам. Был рад увидеться, высокопочтенная, но мне пора вернуться в свой хлев на пятьдесят соток земли, с десятком квартир в Челябинске и зачуханскими акциями Майкрософт, чтобы продолжить влачить жалкую жизнь рантье...

     Резкими размашистыми шагами он направился прочь с кухни. Обуваясь под ироничным взглядом Уступовой, он с горькой иронией, которую скрывал под резким сарказмом, продолжил:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

     - Вы в Москве совсем зажрались, если наряд за штуку баксов считаете зачуханским, йогуртом вам по губам, высокопочтенная! Честь имею!