Невесты Шерраби - Кей Грегори

— Ты сказал "сложности"? — спросил Саймон, пропуская мимо ушей все остальное.

Зак пожал плечами.

— Перестань разыгрывать из себя строгого отца. Она не твоя дочь.

— Слава богу, нет. Потому что, если бы она была моей дочерью, я бы тебя четвертовал.

— Хотелось бы видеть, как тебе это удастся.

— А мне бы не хотелось. — Саймон встал и посмотрел на друга сверху вниз. — Ей больно, Зак. Ты сам знаешь, какая она. Будет ломаться, хихикать, злиться… а потом сорвется и сотворит очередную глупость. Вроде Ари Андракиса. Или этого банкира, за которого она снова взялась вчера вечером.

— А чем плох этот банкир?

— Он вдвое старше ее и замешан в грязной истории с разводом.

— Мой развод тоже был не слишком гигиеничным.

— Нет. Но ты, по крайней мере, ее любишь.

— С чего ты взял?

Саймон понял, что нужно уйти, пока он не дошел до белого каления. Похоже, предсказание Зака о крахе их партнерства походило на правду.

— Я знаю тебя больше десяти лет, — сказал он, открывая дверь. — Мы работали вместе. И привыкли быть наблюдательными. — Дверь стала закрываться. — Я возвращаюсь на свадьбу. Эмма ищет тебя. Сказать ей, что ты здесь?

Он ждал, повернувшись к Заку спиной. На несколько секунд воцарилось молчание. А затем — как раз в ту минуту, когда забили стоявшие в углу старинные напольные часы, — Зак пробормотал с таким видом, словно эти слова вырвали у него клещами.

— Если хочешь.

— Ладно. — Саймон так хлопнул дверью, что чуть не рухнули стены.

Зак посмотрел ему вслед и буркнул:

— Тебе хорошо, Сай. Ты нашел себе женщину, которая согласна быть покладистой.

Но в Эмме не было ни капли покладистости. Стоит мисс Колфакс увериться, что Зак у нее в руках, как она в ту же секунду сбежит с очередным Ари Андракисом. Или с этим проклятым банкиром. А даже если и не сбежит, что получится из их брака? У них нет ничего общего, кроме постели.

Он откинул голову на спинку дивана. Постель — это другое дело. Если бы он мог держать ее там и не позволять вставать…

При этой мысли его губы раздвинула слабая улыбка.

Эмма, чувственно оскалив мелкие зубы, лежит под ним обнаженная и извивается всем телом…

Не будь дураком, Кент, резко оборвал себя Зак. Ты уже превратил один брак черт знает во что и слишком хорошо знаешь, что семейная жизнь — это куда больше, чем постель. Например, дети. Вдруг он представил себе Эмму, носящую ребенка, и проглотил слюну, чтобы унять жжение в горле.

— О чем ты думаешь? — спросила Эмма, заставив его вздрогнуть.

Она стояла в дверном проеме. В полупрозрачном зеленом платье, с гирляндой полевых цветов в волосах, она казалась хрупкой и воздушной, как лесной эльф. Но перед мысленным взором Кента стояла Эмма, которую он видел в ту ночь на Лонг-Айленде. Тогда в ней не было ничего воздушного. В ее глазах горело желание. И желала она именно его, Зака Кента.

— Я думал о том, что с удовольствием лег бы с тобой в постель и не выпускал оттуда.

— О!.. — Кажется, эта идея ее не вдохновляла.

— Что, не нравится?

— Не очень.

Он должен был почувствовать облегчение, но, как ни странно, ощутил желание оскорбить ее.

— Как пришла, так и ушла, да? Обратно к Ари?

Она посмотрела на Зака как растоптанная кукла, и Кенту захотелось надавать себе по морде.

— Я сказала тебе, что все это в прошлом, — пробормотала Эмма, теребя складки платья. — И никогда не повторится.

Зак кивнул и протянул к ней руки.

— Извини. Я не хотел. Иди сюда.

Эмма посмотрела на него прозрачными глазами печального щенка (сегодня они были бирюзовыми), и на мгновение Заку показалось, что она откажется. Но потом девушка неохотно двинулась к нему. Тонкий аромат ее духов дразнил обоняние.

Зак усадил ее к себе на колени.

— Я сдаюсь, — быстро сказал он, не давая себе возможности передумать. — Ты победила. Выходи за меня замуж.

О дьявольщина! Какой демон вырвал у него эти роковые слова? Зак ждал, наполовину убежденный в том, что Эмма упадет к нему на грудь и разразится счастливыми слезами. Но она величественно встала и сказала:

— Нет. Спасибо. Очень любезно с твоей стороны, но я знаю, что ты не хочешь на мне жениться. Это Саймон придумал?

Она отказала ему. После восьми лет преследования Эмма Колфакс ему отказала!

— Очень любезно? — взорвался Кент. — Очень любезно! Нет, это не Саймон придумал! По-твоему, я не могу сам принять решение в таком вопросе, как женитьба?

— Конечно, можешь, — сказала Эмма тем тоном, который использовала Мораг, чтобы успокоить капризничающего малыша. Тогда это только подливало масла в огонь. Сейчас картина повторилась.

— Так ты выйдешь за меня или нет?! — Зак прекрасно знал, что нельзя рычать на девушку, которой делаешь предложение. Но его подзуживал какой-то бес. К раздражению от слов Эммы добавилась досада на то, что девушка из осторожности отошла подальше. А она так уютно сидела на его коленях, как будто родилась для этого…

— Нет, — сказала она с напускным самообладанием. — Спасибо, но не выйду. Ты сам говорил, что это не поможет.

— Почему? — Зак подавил отчаянное желание приказать Эмме перестать валять дурака. — В Нью-Йорке ты отдала бы за это все на свете.

— Да. Но тогда я мало что понимала. Теперь понимаю.

— И что же ты понимаешь? — Он схватился одной рукой за валик дивана, а второй попытался разорвать в клочья твидовую подушку. Помоги ему бог! Если она не перестанет смотреть на него так печально и в то же время так упрямо, он непременно совершит один из тех актов насилия, о которых обожают писать газеты!

— Я понимаю, что ты хочешь быть добрым, — сказала она, снова теребя складку на платье. — И что Саймон воззвал к твоему чувству долга. Но не волнуйся, я не собираюсь принимать твое предложение. Можешь продолжать дуться, злиться и прятаться от всех. Я обещаю тебя больше не беспокоить. — Она повернулась и спокойно пошла к двери.

— Эмма! — крикнул Зак. — Куда тебя понесло, черт побери?

Эмма не оглянулась. Когда Кент бросился следом, она закрыла дверь перед его носом.

Он прислушался к ее шагам по коридору, затем надел пиджак и одернул его. У дверей еще витал запах ее духов.

На полпути в холл к Кенту вернулся здравый смысл. Что он делает? Он не хотел жениться на Эмме. Но если он не хотел этого и сделал предложение сгоряча, то пустота в животе объясняется только одним: он перепил шампанского.

Зак насупился и остановился, чтобы поправить воротник. Все это прекрасно. Однако если дело в шампанском, то какого черта он чувствует себя так, словно лишился чего-то жизненно важного? Проклятье! Он годами пытался отучить Эмму гоняться за ним. Не потому, что не желал ее, но потому, что это желание не имело никакого отношения к браку.