Экономический кризис: кто виноват и что делать - Николай Конюхов

Да, на время процесс навязывания платных услуг в школе приостановлен. Но сколько принято подобных решений в масштабе страны. И это не случайно.

Изменился тип людей, которые находятся и могут реально находятся у власти. Сейчас это в основном общественники, хотя наиболее эффективны в понимании сути происходящего и в принимаемых решениях — предметники, но в своей области. Сплошь и рядом они на услугах у общественников и живут по их заповедям и нормам. Соотношение этих психотипов циклически меняется. Однако, только с приходом к власти резонаторов происходит рывок в развитии общества, и не имеет значения является резонатор сам по себе предметником или общественником. Важны те условия, которые складываются объективно, важен лидер нации, способный почувствовать, осознать и понять как эти условия следует использовать в интересах развития общества.

При увеличении количества резонаторов во власти наступает период, когда развитие общества может стать более целесообразным, более управляемым, более прогрессивным. Различие между людьми, которые обеспечивают прогрессивное, успешное развитие общества от тех, которые это развитие бессознательно, иррационально тормозят — малозаметное, кумулятивное. Оно «на глаз» не видно. Циклически обостряющееся противоречие между предметниками и общественниками является следствием действия мало понимаемой и почти не управляемой нами мягкой силы, и потому часто становится тормозом развития общества.

В настоящее время в обществе бесспорно главенствуют не просто общественники, а общественники постпострезонаторы. Принимаемые правительствами, элитой решения чаще укладывались в логику факторных причин. Хотя внешне, на первых этапах, и то не всегда, они ведут к улучшению социально-экономического положения элиты и всего населения. Но на уровне микропричин эти решения нередко запускают разрушительные эффекты, но которые проявятся незаметно, кумулятивно через много лет.

Так, раньше жизнь своих родителей в старости обеспечивали дети. Поэтому воспитание подрастающего поколения в духе уважения старших ранее было естественным и жизненно необходимым. Жизненно необходимым было и воспитание детей в труде, в послушании, добродетельных, в готовности всегда помочь своим престарелым родителям. Родители были кровно, экономически заинтересованы в воспитании детей с соответствующими качествами, установками. По мере роста производительности труда государство стало обладать возможностями обеспечивать экономически, социально старшее, нетрудоспособное поколение. Получаемые пенсии снизили, в некоторых странах весьма существенно, экономическую зависимость родителей от своих детей. В результате стала падать рождаемость (зачем возиться с детьми, если в старости на накопления, на пенсию можно прожить), степень заинтересованности родителей в том, чтобы дети росли с определёнными нравственными качествами упала.

Это драматическое изменение нравственности населения произошло не сразу, не мгновенно. Вот одному ребёнку уделяют меньшее внимание, чем надо, второму, третьему… Вот дети стали чуть реже навещать своих родителей. Ведь ничего катастрофического не произошло. Вот стало меньше на одного ребёнка в семье, вот увеличилось количество таких семей на одну, на две и т. д. Кажется ничего не произошло, просто семьи стали чуть меньше по количеству детей. Но за этим — целый комплекс проблем в будущем. И это не только в резком возрастании расходов на содержание домов престарелых через десятки лет. Это не только экономические траты государства. Это изменение людей на психологическом, интеллектуальном уровне. У младших и единственных детей в семье интеллект менее предметный, он у них более социальный, более эмоциональный. Одно поколение прожило, второе, третье… и вот уже тип личности, тип интеллекта всего населения страны стал иным. Он стал более эмоциональным. Это реально произошло в США и некоторых других странах за последние десятилетия. Специалистов по математике, в области компьютеров уже заманивают из Китая, Индии… А чем эмоциональнее интеллект, тем на меньший срок он способен прогнозировать последствия тех или иных решений. И это на всех уровнях, где стало больше единственных детей в семье.

Не будь достаточного для выживания прибавочного продукта, то голод, холод, война, кризис или ещё какой-то иной катаклизм быстро бы привели интеллектуальные, иррациональные размышления элиты к норме, обеспечивающей выживание. А так всё потребление смещается с удовлетворения рациональных, объективных потребностей к иррациональным, субъективным. И это мы почти не замечаем. Просто фиксируем рой возникших проблем через десятилетия после того как они возникли.

Данные изменения происходит одновременно у большой массы людей, у элиты и экономически активного населения. И это происходит кумулятивно, постепенно, малыми порциями. А мы по привычке пытаемся манипулировать факторными, осознаваемыми причинами. Мы продолжаем принимать решения в плоскости тех детерминант, которые уже не столь эффективны в новой ситуации. Нашему сознанию нужна серьёзная встряска, серьёзная внешняя опасность, чтобы оно вновь заработало эффективно. Такой встряской и выступает кризис. Если его нет — мало что меняется. Или нужны решения по запуску мирокфакторов, кумулятивных причин в нужном направлении.

Запуск кумулятивных причин нужной направленности — это путь бесконфликтного, не революционного изменения общества в нужном направлении. Возможности мягких сил в этом отношении огромны. Например, можно и нужно связать размер пенсии с количеством детей, которых человек вырастил, которых он выкормил и воспитывал до достижения ими трудоспособного возраста. Размер пенсии можно и нужно связать с объёмом налогов, которые платят в бюджет страны дети. Этими цифрами располагают налоговые органы, и все расчёты могут производиться автоматически. Это минимальные управленческие траты.

Но прежде чем говорить об этих проблемах, важно уяснить, что рационально и иррационально мыслящие люди при принятии решений оперируют разными критериями и доверяют разным показателям.

Так, у лиц с иррациональным мышлением развита потребность объяснять окружающий мир с помощью так называемых защитных реакций, то есть придумывать себе объяснения, которые успокаивают эмоции и душе от этого становится приятно. Но сами проблемы при этом не исчезают. Например, каким родителям понравится, когда постоянно говорят, что современная система обучения, преподавания не даёт их детям достаточно глубоких и практических знаний для успешной жизни в современном мире. Эта информация будет «вытесняться» из сознания через убеждённость, что обучение сына или дочери на курсах MBА повысит их капитализацию на рынке труда.

Лица с чертами иррациональности, повышенной эмоциональности больше верят общим, так называемым «пухлым» фразам, понятиям. С их помощью людей вводят в транс, наводят на них так называемых эриксонианский гипноз, и люди становятся более управляемыми. Есть целая наука как это надо делать — NLP. Увеличение количества повышено эмоциональных лиц с чертами иррациональности запускает постепенный процесс избавления от конкретных понятий и наращивания в применяемом словаре «пухлых», достаточно общих, трудно верифицируемых понятий.

Казалось бы совсем недавно достижения страны отмечали такими показателями как количество потребляемого хлеба, молока, мяса, яиц и т. п. на душу населения. Теперь эти простые и понятные критерии оценки эффективности экономики канули в лету, а на слуху такие как ВВП, прибыль, маржинальная прибыль и т. п. И главное, всё выглядит достойно, солидно, научно, когда оперируют такими словами. Однако, эти слова — пустой звук для конкретного человека. Но чем они «хороши»? Этими словами легко манипулировать. Если вдруг ВВП перестал расти, то можно просто перейти на новую технологию его учёта, добавив в ВВП, допустим, стоимость образовательных, финансовых услуг и т. п. Питаться население может быть стало хуже, но «всё в порядке», так как ВВП вырос, и народу не о чем беспокоиться.

Чем больше употребляется «пухлых» слов, чем чаще при анализе ситуации применяются подобные «занаученные» до уровня потери верифицируемости, понятия, тем больше «чешут языками» специалисты по таким понятиям, то есть общественники. Таким лицам нет необходимости вникать в суть проблем, так как свою маржу они имеют через систему межличностных отношений. Могут, например, убедить остальную часть населения, что пирамиды, в результате которых многие потеряли свои средства, — естественный элемент современного рынка. Надо быть просто современным, умным, развитым и вовремя соображать какие решения можно и нужно принимать…

А если они сами попадают в такую пирамиду? Нет проблем — они быстро найдут тех, кто компенсирует им потери. Это будет, конечно, государство, то есть налоги с тех, кто уже научен опытом подобных пирамид, но которых обвинили в экономической некомпетентности и несовременности. Причём, это чаще предметники, то есть те, кто больше вкалывает на заводе, в поле, на строительстве, но в силу типа своего труда не очень-то активно влияет на нужных людей через систему межличностных отношений.