Ты мне не нравишься (СИ) - Мария Перевязко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как только я оказываюсь на улице, в голову приходит план действий. Ли права. Я даже не попытался помочь ей. А ведь на неё разом столько всего навалилось. Поэтому я стараюсь исправиться и уверенно шагаю к ее дому. Даже не представляю, что я скажу ее матери, но это и неважно. Мне интереснее, что мне скажет она.
Мнусь перед дверью в ее квартиру, считаю про себя до трёх и нажимаю на звонок. Сердце уходит в пятки. Но ничего не происходит. Давлю на чёрную кнопку ещё раз. И ещё. Звонок работает, слышу его приглушённую веселую трель. Когда я почти убеждаю себя, что квартира Ли пустая, вхожу во вкус и давлю на кнопку, не отпуская, резко распахивается дверь. Отдергиваю руку и открываю рот. На пороге стоит мама Ли в уже знакомом мне бледно-розовом платье.
Она окидывает меня ледяным взглядом и сухо говорит:
— Лизы дома нет.
И таким же внезапным рывком закрывает дверь. Семейное сходство налицо. В последний момент я успеваю просунуть в щель ногу. Ожоги на ступнях напоминают о себе, и я морщусь от боли. Женщина вопросительно смотрит на меня.
— Знаю. Я хотел поговорить с вами.
Она сужает глаза, и у меня возникает чувство, что, будь у неё в руках скалка, она бы пустила ее в ход.
— Заходи, — с поддельным дружелюбием говорит она через мгновение, пропускает меня вперёд и закрывает дверь на щеколду. Во что я ввязался?..
— Как Ли? — интересуюсь я, пока женщина наливает в чайник воду из-под крана.
— Мою дочь зовут Лиза.
— Она предпочитает краткую версию.
Я стараюсь говорить добродушно и непринужденно, но в обществе этой женщины мне неуютно, и я ловлю себя на том, что каждую минуту бросаю взгляд на дверь.
— Она в больнице. Но ты и так это прекрасно знаешь, верно? Ты — один из ее поклонников? Самый смелый, я полагаю?
— Я — ее парень, — выпаливаю я.
Мама Ли снисходит до того, чтобы обернуться и выразительно покачать головой.
— Даже так?
— Что-то вроде того, — бурчу я, смутившись. — Вы в курсе, что с ней происходит?
— В курсе ли я? — растягивая слова, переспрашивает она и заливает кипятком пакетик с чёрным чаем, устанавливает дымящуюся кружку напротив меня и нависает надо мной, как тень. — Я знаю, что она — непростая девочка. С своими причудами. Ей не хватает воспитания.
Меня так и подмывает спросить: «интересно, как так вышло?», но я сдерживаюсь.
— Видишь ли, она росла без отца, — флегматично вещает она, странствуя по кухне, — а я много работаю. Наверное, в том, что произошло, есть и моя вина…
— Послушайте, — прерываю я ее, — Ли — прекрасный человек, душевный собеседник, она сильная и смелая, никому не даст себя обидеть. Но она нуждается в вашей любви, разве вы не видите?
Женщина замирает посреди кухни и смотрит на меня так, будто бы только что я сморозил самую глупую вещь на свете. Молчание затягивается. Я кошусь на пол в надежде, что земля разверзнется и наконец поглотит меня.
— Она отправится в интернат, — твёрдо говорит женщина, не шевелясь. — Там у неё будет все необходимое.
Я вскакиваю со стула, не в силах больше сдерживаться.
— Там у неё будет мама?! Ей нужна материнская любовь. Ей нужна семья. Она ведь просто подросток!
— Умолкни! — она мгновенно остужает мой пыл. — Не учи меня, как мне обращаться с дочерью. Это тебя не касается. Я рада, что у Лизы появился мальчик, которому не все равно, но я — ее мать, и я решаю, что для неё лучше. И сейчас ей лучше отсюда уехать. А теперь тебе пора.
Я смотрю на эту женщину и вижу Ли через двадцать лет. Если ничего не изменить, она станет такой же холодной и бессердечной, как ее мать. Я покидаю квартиру Ли с ощущением, что за одно утро умудрился облажаться дважды.
Глава 47. Ли
В такси мы молчим. Думаю, мы обе знаем, что разговоры ни к чему не приведут. Нет, до скандалов не доходит никогда. Мама что-то говорит, я возражаю. Но мои слова отражаются о ее ледяное сердце и улетают в никуда. И так всегда. Наш разговор, если уж таковой случается, по обыкновению заканчивается паузой, которая растягивается на неопределенный срок.
Однако мама меня удивляет и решает заговорить со мной в подъезде, пока мы ждёт лифт.
— Это ты прислала его ко мне? Думала, милый мальчик сможет разжалобить меня?
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
— Все ты понимаешь. Но это не сработало. Решения я не изменю.
Мне очень хочется ответить грубостью, убежать и хлопнуть какой-нибудь дверью. Но двери лифта, к сожалению, автоматические. Мама ждёт, пока они разъедутся в стороны, и заходит внутрь, высоко задрав подбородок. Я не шевелюсь, стою напротив и смотрю на неё. Пытаюсь понять, есть ли в ней хоть что-то материнское? Это же природа. Есть такое желание или нет, мать заботится о своём детёныше, на то есть инстинкты. Принимать пищу же она не забывает. А об этом почему забыла?
Мама разводит руки в стороны и смотрит на меня, будто бы ожидает, что я брошусь ей в объятия. Двери лифта с шумом закрываются и открываются снова: мама нажала специальную кнопку. Я почти что вижу, как в ней растёт раздражение.
— Почему? — спрашиваю я, замирая рядом с ней в тесной кабине лифта.
— Что?
— Почему ты не хочешь быть моей матерью?
Специально кошусь на ее лицо, вдруг хоть один малюсенький мускул дрогнет. Но лицевые мышцы матери полностью под ее контролем. Она сдержана и надменна. В этот момент я даже завидую ей. Примерно к такому хладнокровию я и стремлюсь.
— Я — твоя мать. Что бы ни думала ты и этот твой парень. И хватит об этом.
— Ник правда был здесь? — спрашиваю я и нервно пытаюсь стащить верхнюю одежду, не причинив боли самой себе. Вот ведь дурак, а. Кто его просил это делать?! Теперь только хуже будет.
— Понимаю, почему ты подослала его, — игнорируя мой вопрос, добавляет мама из ванной. — Он мне понравился. Напористый. И неглупый.
Мне наконец удаётся раздеться. Я усмехаюсь и закатываю глаза. Почему бы не обсудить с мамой мальчиков? Ничего ведь особенного не происходит. Обычное дело, черт возьми!
— Можешь не делать вид, что тебе интересна моя личная жизнь, — бормочу я, снимая обувь. Шум воды заглушает мои слова, но мама все
