Укротить Генерального (СИ) - Лакс Айрин

— Если что-то знаешь, скажи. Я просто хочу… отпустить Кира.

Дядя моего мужа помолчал, потом кивнул, будто соглашаясь.

— Мы с Киром дружили. О том, что Дашка, младшая сестренка друга, перед ним вдруг начала задом вертеть и открыто на секс приглашать, я знал. Как-то даже предложил, мол, присунь девке пару палок, чтобы успокоилась. Со своим интересом, — признался. — Думал, поведется или нет? Я уже тогда о тебе думал… Кир послал меня нахрен. Он тебя любил по-настоящему. О вашей ссоре я знал. Когда случилась трагедия, я первым сопоставил факты и решил, будто он все-таки с этой шлюшкой переспал. Даже в расследование влез! Использовал все связи, рьяно за дело взялся. Думал, найти доказательства того, что он гульнул на стороне, а дальше… В общем, цели у меня были далеко не благие. Рыл я плотно и глубоко. В итоге понял лишь то, что на празднике Дашка к Киру как только не липла, но он с ней не уединялся ни разу. Он вообще быстро с дня рождения уехал.

— Так почему мне звонили с ее номера? — поинтересовалась я.

Валентин рассмеялся:

— Я тоже этим вопросом задался и даже эту соску на допрос вызвал, представь! Молодая, наивная, наглая настолько же, насколько глупая. Созрев для постели, решила, что предложения секса будет достаточно… Я разговаривал с ней так, будто она совершила тяжкое преступление. Дурында разревелась и во всем созналась.

— И? — спросила я.

— Она начиталась каких-то книжонок, а ля “Стерва. Уведу твоего мужа”. Провоцировала ваши скандалы, посылала фото. Подкинула Киру в машину свой телефон, чтобы потом был повод встретиться и спрятала свои трусики там же. Хотела, чтобы ты их потом нашла и поругалась с мужем. Но секса у них не было… Если бы что-то было, будь уверена, я давно бы пустил это в ход, для своей пользы, — добавил. — Как сволочь, блин.

— Не наговаривай на себя. Был бы сволочью, подставил Кира…

— Это я его поторопил, — внезапно помрачнел Валентин.

Он достал телефон, покрутил его между пальцев, нашел архивный чат.

— Мы голосовыми обменивались. Кир сказал, что подумывает, ехать ли домой. Я сказал, что на его месте поспешил… Типа ты собираешься пойти погулять, без мужчины… Съязвил, что уведут женушку, пока он бухает с друзьями, и клювом щелкнуть не успеет. Он и поспешил. Ехал в дождь, с превышением скорости.

— Господи, ты же не давил ногой на педаль, Валентин!

Валентин поставил на воспроизведение, я улыбнулась, услышав голос Кирилла. Наверное, в последний раз.

Больше не стоит. Да, не стоит…

— Спасибо, что рассказал, Валь. Мне это было нужно. Очень нужно.

— Угу, — кивнул он. — Мне тоже…

В коридоре забегал обслуживающий персонал. Оживились у палаты Гордея. Я привстала, в ожидании.

Сердце было готово выскочить из груди.

— Мерзликин Гордей пришел в себя.

Друзья Гордея бросились обнимать друг друга, поздравляя шумно. Я вытерла слезинки, выступившие на глазах.

— Вы знаете, кто такая Владислава? — поинтересовалась медсестра. — Гордей просит пригласить к нему…

— Я, это я…

Я уже бежала к палате, не слушая никого.

Глава 41

Глава 41

Влада

Забежав в палату, я застыла возле двери. Сердце колотилось о ребра нещадно, долбило пульсациями.

Перед глазами плыло.

Момент был безумно напряженный, значимый. Мне даже казалось: всю свою жизнь я шла именно к этому пику, накалу страстей и просто не могла рухнуть вниз, балансировала на вершине всех своих эмоций, чувств, будто держалась на острие иглы, когда вокруг бушевал ураган.

Слезы снова покатились из глаз.

Переломало Гордея, ох. Лицо опухшее, глаза еле видно.

Ноги понесли меня к нему.

Рука потянулась и застыла, пальцы задрожали.

— Мой хороший… — едва слышно всхлипнула я. — Где же мне тебя коснуться, чтобы тебе не было больно?

Пальцы Гордея, лежавшие поверх простыни, с запекшейся кровью, дрогнули. Я осторожно накрыла их своими, он вцепился крепко.

— Владислава? — прохрипел он, с трудом приоткрыв один глаз.

— Я.

— Как? — удивился. — Я же только что… Ты… Ты ведьма, что ли? — попытался шутить. — По воздуху летаешь? Телепортируешься?

— Нет-нет, я просто в больнице была. Ждала, что ты очнешься.

— В больнице. Ты. Ждала?!

Каждое слово было произнесено глухо, но било наповал эмоциями.

— Ждала. Больше всего на свете ждала.

— Кто сказал? Друзья?

— Я пыталась до тебя дозвониться, узнала, что ты в больнице. Они не сообщали адрес. Но мне помогли узнать, где ты.

— Я не думал, что ты в больнице. Я вообще просто хотел, чтобы ты… Чтобы тебе… Просто… Не говорили, что, все так вышло, — высказался. — Вообще ничего не говорили. Сказали бы, что уехал, и все. Приплели что-нибудь.

— Это жестоко! Жестоко и глупо, Гордей! Я переживала, — снова вытерла слезы. — Но все позади. Ты жив, это главное, пришел в себя, помнишь все-все. Остальное приложится!

— Я даже в скалолазании так не ломался, — сипло выдохнул Гордей.

— До свадьбы доживет, — рассмеялась я через слезы. — Правда, придется просить твоих родителей, чтобы они повременили с подбором невест для тебя.

— Что-о-о?

— У тебя есть невеста, в курсе?

— В курсе, — кивнул Гордей.

Я застыла на месте.

Что это вообще такое?

Я прилетела к нему на крыльях любви, но этот свинтус заявляет, будто знает о невесте, предложенной ему родителями?!

— Дай сказать… Пздц говорить сложно, еще на одно сложное изъяснение меня не хватит! — попросил Гордей, крепко сжав мои пальцы. — Помнишь наш разговор? Я сказал, что одной ночи мало. Это была лучшая ночь в моей жизни. Лучшая. Не только из-за секса, хотя трахаешься ты богически. Это все… Наше общение, шутки. Я был как будто… Как в своей обстановке, в своей шкуре. Мне было уютно и легко даже делиться стремным и неприглядным. Я предложил тебе… содержание. Содержание. Пентхаус. Себя, блин, рядом. То есть жить вместе. Почему ты отказала? Почему сразу “нет”? Содержание — это ответственность, это же достойный поступок… И это большой шаг для меня. Я вообще никогда подобного не предлагал. В принципе. Жить вместе — это большая ответственность. Ступенька к следующей вершине. Ты бы стала моей невестой, в дальнейшем — женой.

Сердце замерло.

— Я привык двигаться поступательно. Один шаг, потом следующий, потом еще один. Перепрыгивать нельзя. Так… Наверное, горы тренируют, я иначе не умею. В общем, я не успел тебе это сказать. И не считал нужным раскладывать весь план. По сути, я его сам не осознавал, пока не полетел с трассы, как смятый фантик. Я просто сам увидел все это со стороны и понял, к чему шел. Весь план, задумки, настоящие желания в отношении тебя, как на ладони. Ясно увидел и понял. До этого не понимал. А ты… Ты сразу в отказ, — добавил обиженно.

У меня рот как приоткрылся, так и остался в этом положении.

— Теперь предложение достойное, я считаю, — выразился Гордей.

— Боже… — выдохнула я.

— Это “да”?

— Это… Это… Люблю тебя, дурака! Дурака прозревшего…

Я осторожно наклонилась, коснувшись треснувших губ Гордея. Даже тут вкус его крови, трещинка глубокая. Как бы мне хотелось каждую его ранку, царапинку и ссадину залечить!

— Любишь? — переспросил Гордей.

— Люблю. Очень… Я бы не пережила, если бы ты… Если бы с тобой…

Гордей с трудом и охами поднял руку и погладил меня по волосам.

— Обо всяких шарфиках и узлах думать не смей. Я тебе запрещаю. Слышишь? Запрещаю!

— Да-да…

— Хорошо. Вот так и надо. Ласковая Коброчка. Надо же… Укротил тебя…

Он выпустил несколько глубоких выдохов, выматерился:

— Смеяться больно. Хотел пошутить про то, что если бы знал, что нужно разбиться в лепешку, сделал бы это сразу, но что-то не могу сообразить, как это все… Сказать смешно…

— Ничего не говори. Тебе отдохнуть надо.

— А ты будешь…

Гордей не договорил, я подхватила: