Коммандос из демиургов - Екатерина Казакова

Особенно лектор упирал на то, что разведчика может спалить как незнание этикета, так и невладение жаргоном. А когда полковник сделал акцент на том, как одежда и макияж меняют человека, на меня пару раз насмешливо покосились, мол, такую преобразить ничто не может. Зря, ой зря, ребятки, вы подумали, что я руки о скатерть вытираю, круглей ведра ничего не видела и слаще морковки ничего не ела. Я, может, и редко бываю воспитанной, но зато в сволочном настроении пребываю постоянно.

Вполуха слушая, что помимо искусства маскировки Кровавый будет учить недоумков основам вербовки, шифровальному делу, системе налаживания связи, способам организации явок, разведке на местности, методам ведения допросов, высадке десанта и еще куче всяких полезных вещей, я строила планы мести. Ибо не фиг меня было задевать как женщину! Я не финалистка конкурса «Мисс опупенная красота», но если меня пригласят сниматься в фильмах ужаса, то гримерам точно понадобится пара часов, чтобы придать мне облик зомби.

Пройдясь в очередной раз по способностям Крыса, опытный контрразведчик сообщил, что Альфонс для уготованной ему мной роли не подходит — слишком красив. Мальвина победоносно взглянула на меня: мол, я же говорила, что моя кандидатура лучше. Но после фразы учителя: «Вот эта кочерыжка с красным пухом на голове — идеальный шпион», — быстро сдулась. Я была полностью согласна с Федором. Цветочек из всех демиурчиков была самая маленькая, худенькая и, если так можно выразиться, невзрачная, хотя та же Летиция Каста отдыхает на фоне моего цыпленка. Ей легче всего будет прикинуться хоть маленькой девочкой, хоть древней старушкой.

В общем, две мои идеи были похерены одним махом. Но я и не думала возражать профессионалу, слишком часто в реальности дилетанты гибнут как раз потому, что считают себя умнее. И мне плевать на самодовольные смешки сопляков: чистка картошки очень способствует раскаянию в своем плохом поведении.

Когда наступила практическая часть занятия, сенсей приказал всем перевоплотиться в кого-то другого. Пока мои зайки развлекались, примеряя на себя местную одежду: то рыцарские латы напялят, то бородавок налепят — я шимором метнулась в дом. Пора было расставлять приоритеты. Час ушел на создание образа, но чтобы мне снова редактировать нетленки, оно того стоило.

Коко под впечатлением недавнего посещения Недели высокой моды в Париже сшила мне умопомрачительное платье. Моя личная модистка прекрасно знала, что высочайшее искусство заключается как раз в том, что одеть клиентку надо так, чтобы пробудить к ней интерес, а не здоровую эрекцию. Платье было сшито из дымчатой ткани, идеально подходящей по цвету к моим глазам. Никаких декольте, стразов, аппликаций, вышивки — ничего. Длинные рукава, воротник стойкой, сзади разрез почти до попца. Наряд идеально подчеркивал фигуру и переливался при каждом движении. Вроде ничего особенного, но, увидев взгляд Эдика, я так и не рискнула нацепить обнову, да и есть в таком шедевре было весьма затруднительно. Платье настолько плотно облегало меня, что, подозреваю, даже проглоченная мной маслинка моментально проявилась бы в районе живота отвратительным бугром.

В качестве украшений я выбрала всегда благородный жемчуг. Полупрозрачный макияж, нейтральный маникюр, ненавязчивый запах духов, элегантная прическа, делающая шею длинной, как у гусыни, открытые босоножки (надеюсь, не подверну ногу), прямая спина — и я была готова показать этим задохликам, как шмотки и визаж могут изменить любую. Только перед этим решила заглянуть в сарайчик, где видела плащ-палатку с капюшоном и косу.

Глодавший в кустах мосол Сосискин при виде меня заявил:

— Никак не избавлюсь от плебейских привычек, — и поспешил затолкать кость подальше. А потом, узрев, в каком я виде, заржал и поинтересовался, по какому календарю сегодня Хэллоуин. Показав язык, я гордо понесла свое тело дальше, тихонько матерясь, выдергивая каблуки, которые так и норовили навечно застрять в земле. Пес увязался следом, предвкушая представление.

Зайдя в палатку, я скромно притулилась в уголке и стала рассматривать гневающегося вампира. Как и предполагала, мамзельки не придумали ничего лучшего, как размалеваться и оголиться. Теперь передо мной были три дорогостоящие шлюхи, одна девочка-травести и классическая хозяйка борделя в роли Плюшки. Весь мой публичный дом «Курятник» носился по классу и пытался увернуться от лупящего их розгой переодевшегося в свой стандартный черный костюм Федора. У мальчиков, за исключением Кабана, хватило ума только на то, чтобы прикинуться наемниками. Кабан, как всегда, отличился и прикинулся нищим. Если ребятки рассчитывали на похвалу, то их ждал большой облом. Сменив прутик на дубинку, полковник популярно разъяснял, что даже тролль привлечет к себе меньше внимания, чем вольный стрелок, а жирных побирушек не бывает. Зачет не получил никто. Дав дяде Феде проораться и разъяснить, в чем заключались ошибки, я скромно кашлянула, привлекая к себе внимание.

Видимо, смерть везде изображают одинаково, иначе с чего бы это все так дружно завизжали и кинулись на выход? Я поудобнее перехватила косу и отрезала путь к отступлению. С душераздирающими воплями детки кинулись за защитой — под крылышко к сурово нахмурившейся крестной-фее. Вампир вдруг шумно втянул в себя воздух и расплылся в довольной улыбке, а перепуганные демиурчики жалобно запищали, наблюдая, как зловещая фигура надвигается на них.

Все испортил Сосискин, который не нашел ничего лучшего, как спеть «Косил Ясь конюшину» и издевательски заржать. Я скинула плащ, поставила садовый инвентарь, приняла соответствующую позу (правую ножку чуть вперед, подбородок повыше), и перед потешавшимися недавно недоумками предстала королева.

Когда детки получше меня разглядели, раздалась барабанная дробь, выбитая упавшими челюстями. Альфонс даже попытался изобразить поклон, но поскользнулся и грохнулся на задницу. Дядя Федор оказался самым невозмутимым. Быстро подошел, вежливо поклонился, припал надолго к ручке, игриво сжал мои пальчики и весьма галантным тоном произнес:

— Прошу, ваше величество! — после чего повел меня к обалдевшим ученикам.

Ну не сволочь, а? Забыл, какую я ему сцену в замке устроила? Опять за свое взялся, ловелас перепончатый. Нет, надо просить драконов усилить защиту, спинным мозгом чувствую, попытается прорваться в мой бастион под кодовым названием «Девичья светелка». Эх, как же мне хотелось вцепиться своими когтями ему в глотку и вырвать за подобные вольности кадык… Но нельзя, где я еще такого учителя возьму? Вместо членовредительства грациозно склонила голову, плавным движением взяла его под ручку и гордо прошествовала под аплодисменты тщеславия, самолюбия и очнувшихся от спячки хороших манер.

Проходя мимо застывшего Крыса, вампир скроил зверскую рожу и прошипел:

— За то, что не догадался распознать вошедшую по запаху, сегодня получишь дополнительную тренировку по маневренности!

А я шла и наслаждалась их растерянностью, восхищением, непониманием и откровенной бабской завистью. Только одна Цветочек смотрела на меня с таким восторгом, что мне даже стало стыдно за свое издевательство с машинкой для стрижки. Дойдя до конца класса, я повернулась и так высокомерно на всех посмотрела, что даже Сосискин постарался втянуть свой живот.

«Мать, сдается мне, ты только что приобрела пять потенциальных поклонников, смотри, не войди глубоко в образ, а то мальчишки завалят тебя букетами и конфетами», — присвистнула интуиция.

«У них нет денег на конфеты и навыков общения с этой гадиной», — злорадно хихикнула стервозность.

Какой-то чертик внутри меня дернул за язык и вместо того, чтобы подбавить в голос сексуальности и поинтересоваться, как выгляжу, я ляпнула:

— Ну, придурки, поняли, о чем вам учитель говорил?

Ответа я не дождалась, в учебный класс, чеканя шаг, зашла бывший начальник гарнизона Лесного торжища. Вошла и замерла, увидев наш дружный коллектив, напоминавший актеров из цирка шапито, гастролирующего исключительно в глухой провинции, ну кроме меня, конечно. Взяв себя в руки, она подошла ко мне, чуть склонила голову и, щелкнув каблуками, отрапортовала:

— Варрла Даррья, Треола Таисан прибыла к месту прохождения дальнейшей службы.

Мы обменялись рукопожатиями, я представила Треоле вампира, который при появлении нового объекта женского пола принял стойку гончей, и, махнув рукой в сторону притихших демиурчиков, удручающе проскрипела:

— Вот, майор (вы же позволите присвоить вам новое воинское звание?), с этим сбродом придется иметь дело.

Начальник гарнизона орлиным взором окинула детишек, презрительно нахмурила брови, процедила:

— Ничего, капитан, через месяц-другой вы этих слизняков не узнаете!

Рывком повернувшись, она попросила меня показать лагерь, и мы, прихватив вампира и Сосискина, удалились. Помимо протяжного стона, вырвавшегося при виде моего тыла, я отчетливо услышала, как Бестия прошептала: