Принцесса Намонаки - Мария Николаевна Сакрытина

– Как мне купить твою верность? – спросила я Рен.

Рен мгновенно посерьезнела.

– Господин… – Она подняла взгляд и отставила кипарисовую коробочку-масу, из которой здесь пьют рисовое вино. Считается, что, если налить напиток в чашу, оно потеряет вкус, а если в деревянную коробочку – маленькую, как кубик, – то наоборот, станет ароматнее.

Я приготовилась к чему-то заоблачному. Титул? Деньги? Первое я еще могла состряпать, а вот второе означало проблемы. Я до сих пор не знала, как здесь выглядят деньги.

Но Рен меня удивила, тихо заметив:

– Господин, верность невозможно купить. Если она продается, то какая же это верность?

Я изумленно посмотрела на нее в ответ.

– Но ты была верна мне.

– Да, господин, – склонила голову Рен, и у меня вдруг мелькнуло странное предположение, что она совсем не так проста, как хочет казаться. – Мне нравится служить вам.

– Что это значит? Может быть, ты хочешь другую должность? Более высокую? – растерянно нахмурилась я.

– Господин, на что может рассчитывать бывшая наложница, простолюдинка без покровителей? – Рен улыбалась, и ее улыбка пробирала меня буквально до костей. – У меня есть все, что только можно пожелать. Благодаря вам.

Повисла тишина. Мы уставились друг на друга в молчании. Некоторое время спустя я увидела, как вернулась заботливая простушка Рен, к которой я привыкла. Словно змея кожу сбросила.

Я отметила эту перемену и задумалась. Кем могла быть Рен? Убийцей? Не новость, во дворце все через одного убийцы. Кем-то еще? Колдуном? Шепчущим?

Кстати, об убийцах. Со слугами познакомиться труда не составило: Рен позвала их по моему приказу, выстроила в шеренгу и заставила рассказать о себе. Я честно попыталась запомнить, кто из какой провинции ко мне приехал, у кого во дворце есть родственники и кто в чем нуждается. Оказалось, служить наследному принцу совсем не почетно. То есть было бы почетно, не будь принц из Лянь – почти чужестранец, слабак, а в последнее время еще и сумасшедший.

Так что моих слуг во дворце не жаловали. Однако я уже знала, как употребить влияние принца – какое-никакое, а оно было – и замолвить словечко кому надо, например, за комнатных девушек, которые помогали мне в купальне, или тех, что пробовали мою еду, следили за одеждой. Рен обещала все исполнить.

Сложнее пришлось с телохранителями.

– Как вы ко мне попали? – спросила я их.

И услышала предсказуемый ответ: канцлер прислал, причем полным составом. А до этого все они служили императору. Уточнять, кому они доносят на меня сейчас, нужды не было. И так ясно, что обоим – и Его Величеству, и Его Сиятельству.

– Хочу посмотреть, что вы умеете, – сказала тогда я.

И до вечера мы со слугами любовались импровизированным турниром. Если честно, было грустно. Из императорской стражи этих молодцев точно выперли за профнепригодность. Только трое сносно попадали в мишени из лука, то есть примерно как я. Еще двое владели кинжалом – впрочем, лучше меня. И все посредственно фехтовали. Их поединки напоминали театральное представление, призванное меня впечатлить, но я понимала, что в настоящем бою мои телохранители ничего не стоят.

– Рен, я хочу набрать новых телохранителей, способных и верных только мне, – сказала я потом. – Как это делается и за сколько я могу купить их верность?

– Продающаяся верность недорого стоит, – повторила Рен. – Но среди новобранцев есть отличные кандидаты, которые еще не успели послужить ни Его Сиятельству, ни Его Величеству.

– Замечательно. Приводи, посмотрим и на них.

– Как пожелаете, господин. Между прочим, гарем к вашему визиту готов… – Кто о чем, а Рен, как всегда, о гареме.

Но она была права, оттягивать визит к наложницам я больше не могла. И так при дворе не умолкали слухи о немощи принца.

Я ожидала что-то арабское: ковры, вино, кальян, танец живота, полуголые красавицы, но все оказалось довольно чинно. На закате со свитой слуг во главе с Рен мы явились в еще один дворцовый комплекс, очень похожий на тот, в котором живет принц: два этажа с галереей вокруг каждого. Только назывался он как-то по-цветочному. Павильон Глициний или Павлоний, я не запомнила.

Внутри, впрочем, ничего цветочного не было – панели разрисованы птицами, потолки без узора. Для меня поставили столик, девушкам же приготовили подушки или, в лучшем случае, местную разновидность пуфиков – подушки на низком деревянном каркасе.

Девушки в гареме были на любой вкус: и набеленные, и совсем без краски, и с лакированными черными зубами, и с обычными, и стройные, и толстенькие, и низкие, и высокие. Выбирай не хочу! От одежд – вот где цветник – у меня закружилась голова, а от запаха благовоний защипало в носу. Я понятия не имела, как себя вести, зато Рен здесь была как рыба в воде.

– Господин, посмотрите на Джун, она отлично музицирует на сямисэ́не. А поет как сладко – не желаете ли послушать? Или Ма́и, она танцует так, словно по воздуху летит. Желаете взглянуть? А Умэ́ко – вы должны ее помнить, господин, – она рассказывает сказки, волшебные истории далеких стран. Раньше вы так любили их слушать!

Наложницы кокетливо закрывали лица рукавами своих ярких одежд и стреляли глазками: мол, ну же, принц, не стесняйся. Мне понадобилось время, чтобы прийти в себя и вспомнить, для чего я здесь. Когда я спросила, голос прозвучал слабо:

– Рен, кого-то из них я выбрал лично?

Вообще никого. Даже Рен принцу подарил император, когда стало ясно, что несчастный Рюичи в Дайкоку задержится. Заботливый государь знал, что его единственному сыну нужно как-то снимать напряжение, а в Лянь у принца был гарем в сотню девушек. Тогда Его Величество щедро подарил принцу две сотни – Дайкоку же богаче, чем какая-то там Лянь. А что девушки – простолюдинки и держать себя при дворе не умеют, так и ладно. Принц тоже, по меркам Дайкоку, не обладает утонченным вкусом.

Я совсем приуныла. Получалось, все эти красавицы обязаны своим возвышением именно Его Величеству. Значит, и преданы, скорее всего, ему. Двести потенциальных шпионок! Что мне с ними делать?

Девушки, впрочем, старались. И спели, и станцевали, и вином угостили, и даже сказку попытались рассказать. Но стоит ли говорить, что принц слушал с неохотой, отвлекался, пока в один момент не зацепился взглядом за красавицу, прислуживавшую за столом? Необычного в ней ничего не было: лицо в штукатурке, губы в помаде, одежды красно-розовые – куколка куколкой. Вот только у этой куколки на руках были очень знакомые мне мозоли, с некоторых пор такие же украшали и руки принца.

Я поймала