Тайну хранит звезда - Галина Романова

– О чем?

– Что можно для тебя сделать, Анька.

– В смысле?

– В том самом, – он снисходительно хмыкнул. – Будем выручать старушку.

– Старушку?! – Она тут же машинально глянула на себя в зеркало.

Перебор! Явный перебор! Выглядела она сейчас так, как никогда при нем не выглядела. Похорошела, посвежела, если бы не постоянная тревога за сына, бьющая из глаз, можно было бы считать ее счастливой.

– Ладно, не обижайся, – миролюбиво протянул Сашка. – Это я так… По старой памяти… Мы же с тобой все-таки почти друзья.

– Замечательно! – вырвалось у нее с горечью.

– Не злись. Я что-нибудь придумаю.

– Действительно?

– Да. Попрошу знакомых, может, на время приютят тебя.

– С ума сошел?! Каких знакомых? Тех самых, что визжали у тебя на днях?!

– Нет, зачем. Я же не совсем дурак, чтобы тебя селить у своих девчонок. – Он явно наслаждался ситуацией. – У меня есть приличные люди в знакомых, у них есть пустующее жилье. Могут, пока там у тебя все не утрясется, приютить. Согласна?

Она немного подумала, обводя взглядом свои стены.

Что она, в сущности, теряет? Ничего. Поменяет одну пустующую квартиру на другую. Переживет там опасный момент, а когда преступника поймают, она вернется. И Игорьку тогда тут будет не опасно.

– Согласна, – проговорила она и тут же взмолилась: – Саш, очень хочется поговорить с сыном. Дай ему трубку.

– А-а-а-а, а его нет, – соврал он.

Аня отчетливо слышала смех сына, доносящийся откуда-то из глубин их нового жилья. Или ей это только показалось?

– Как придет, скажу, чтобы набрал. Все! Давай, пока…

Тишина снова надвинулась, зависла над головой, принялась давить на плечи, застилать глаза. Погулять? Может, выйти, правда? Пройтись по магазинам, зайти наконец в кино, в которое она уже сто лет, кажется, собирается. Купить себе что-нибудь новенькое. На улице теплеет день ото дня, и у нее нарисовалась извечная женская проблема – ей нечего надеть.

Аня встряхнулась, начала собираться и уже причесывалась у зеркала, когда позвонил Володин.

– Да, Илья, слушаю вас, – проговорила она излишне чопорно.

А чего он?! Она ему звонит, а его нигде нет! И она вынуждена из-за его молчания говорить с дураком Сашкой, вынуждена унижаться перед ним, просить его о помощи.

– Анют, ну чего ты опять, а? – Володин тяжело вздохнул в трубку. – Что случилось?

– Случилось много чего. Разве нет? – ядовито поинтересовалась она. – Я обличила преступника, которого вы еще не поймали. Снабдила вас отпечатками его пальцев. А вы его все еще не поймали! И вместо того чтобы приставить ко мне охрану, вы… Вы не отвечаете на звонки!

– Я на работе, Ань. Ты звонила? – Володин повеселел, счастливо улыбнувшись в трубку. – Здорово!

– Да, я звонила! И радости вашей не понимаю! А теперь… – Она тяжело дышала, пытаясь одной рукой натянуть тесные ботинки и не упасть при этом, балансируя на одной ноге. – А теперь мне пора идти, так что извините, Илья.

– Ты еще меня по отчеству назови, – фыркнул он обиженно. – Два дня назад целовалась со мной, а сейчас выкаешь. Ань, ну чего ты?

– Ничего! – Ботинок налез, «молния» застегнулась, она выпрямилась, тряхнула волосами, сердито повторила еще раз: – Ничего!

– И кстати о прогулках… Не ходила бы ты никуда пока, а?

– С какой стати?! – возмутилась она.

– С такой, что это может быть опасно.

– Опасно ходить по улицам?!

– Может быть.

– О как! Мне что, без хлеба теперь сидеть?! Сидеть и ждать, пока вы наконец начнете работу?! Которую, к слову, вы не очень хорошо работаете!

– Согласен. Поэтому прошу, останься пока дома. Я приеду, и мы сходим за хлебом. Ага?

Он был очень нежен и терпелив, разговаривая с ней. Очень нежен и очень терпелив. Не то что Сашка, сумевший за десять минут заставить ее унизиться, ненавидеть себя, потом просить о помощи. Потом выслушать сначала его отказ в этой самой помощи, а потом все же милостиво ей предложенную. Она словно под контрастным душем побывала, поговорив с ним, честное слово. А результат? С Игорем так и не соединил, мерзавец. Хотя сын был дома. Или ей это только показалось?

Илья же…

Он не просто говорит с ней, он ласкает ее каждым своим словом. И он работал, между прочим, а не в шахматы играл с голой партнершей на разобранной кровати.

Господи! О чем думает?! Почему обязательно в шахматы-то? Почему с голой партнершей? Почему непременно в кровати? Что, больше поиграть негде?

С ума сошла! Совершенно слетела с катушек!

Он волнуется за нее и просит не выходить без него из дома. И обещает, что купят вместе они хлеба этого. Да он и не нужен, собственно. У нее целая буханка и батон в хлебнице. И кастрюля супа с фрикадельками. И голубцов целый сотейник. А еще печенье свежеиспеченное с орехами и сушеной вишней. Она десять человек может накормить всем, что у нее имеется. Удрать из дома хотела, лишь бы стены не давили и не думалось так тяжело и обреченно.

– Анюта, чего молчишь? Подождешь меня?

– Ладно, – выдохнула она через минуту. – Только… Только ты недолго давай! Сегодня же воскресенье! Мне совершенно нечем себя занять. Совершенно.

– Я быстро. Займешься мною. – Он нежно рассмеялся. – Но хочу предупредить – я уставший, злой, голодный. Справишься?

– Справлюсь, – пообещала она и начала снимать ботинок. – Жду тебя!

– Вот, уже лучше, – Володин продолжал улыбаться.

– Что лучше?

Аня отошла от двери, зависла у зеркала, решая, мыть ей голову или нет? Пожалуй, стоит вымыть, немного подкрутить локоны на «липучки» и чуть подкраситься. И сменить наконец эти домашние одежды на что-то более женственное. Так, а что у нее имеется? А у нее имеется красивейший шелковый халат, подаренный Иркой целую вечность назад. Длинный, яркий, с глубокими разрезами по ногам. Точно! Она его наденет.

Все это она успела подумать, прежде чем Володин отозвался странно хриплым, странно взволнованным, странно придушенным голосом:

– Лучше уже то, что никуда не пойдешь, что станешь ждать меня, что не выкаешь мне. Это здорово, Анюта. Здорово, что ты у меня вдруг теперь есть. Жди…

Глава 13

Володин убрал телефон в карман легкой ветровки, которую надел взамен тяжелой кожаной куртки. И со вздохом поплелся в кабинет домоуправления нужного ему дома. Что там он кого-нибудь застанет, он почти и не надеялся. Какой дурак останется там сейчас дежурить? Воскресный день набирал обороты. Солнце отрабатывало апрельское ненастье по полной программе. Распогодилось до голых коленок молодых парней, сразу облачившихся в шорты. И девчачьих кофточек без рукавов. Возле подъездов суетились молодые семьи, пакующие в багажники мангалы и корзинки с провизией. Народ спешно засобирался за город. Хоть два часа, хоть три, да глотнуть свежего воздуха.

Он вот, между прочим, тоже мог бы Анну куда-нибудь вывезти. Развели бы костер, он усадил бы ее на складной рыбацкий стульчик – подарок начальства к прошлому Дню милиции. Расстелили бы покрывало на земле, разложили тоже какой-нибудь снеди. Она молчала бы и улыбалась, глядя на него. А он бы болтал без умолку, все равно о чем. А она молчала, и улыбалась, и слушала его пустую болтовню с удовольствием. Он обожал, как она это делает. Красноречиво – вот как! И чувствовал, что и ей это тоже нравится – слушать его, смотреть.

А вместо этого он топчется теперь у запертой железной подъездной двери и молит бога, чтобы кто-то теперь, так же как и он, выполнял свой гражданский долг и торчал на работе.

Дверь пощелкала, потрещала запорами, совершенно, на взгляд Володина, бесполезными – убили же дядю, жестоко зарезали, и запоры не помогли. Потом железная дверь открылась, и в лицо ему глянула пара виноватых глаз щуплого мужичка в джинсовой куртке с большой картонной коробкой в руках.

«Дежурный», – вспомнил его Володин и чуть не прослезился от радости.

– Володин, – напомнил он ему и полез за удостоверением.

– Не нужно, я помню, – кивнул дежурный и сделал два шага навстречу Володину.

– Это хорошо, что помните. У меня к вам пара вопросов.

– Не нужно, – снова проговорил дежурный, обогнул Володина, слегка задев углом коробки, и начал спускаться по ступенькам подъезда к машине.

– С чего это не нужно? – возмутился Володин такому невниманию.

Он что же, рано радовался?

– Уволен я. – Мужик швырнул коробку в распахнутый багажник, осторожно закрыл. – Уволили меня.

– Давно? – Володин преградил ему путь к водительской двери.

– Нет, недавно. Но что это меняет? На вопросы ответить не могу. – Мужик маетно переминался с ноги на ногу, с силой тиская ключ замка зажигания.

– Почему?

– Не знаю потому что ничего, – огрызнулся дежурный и глянул с вызовом.

– А откуда ты знаешь, что именно меня интересует?

Володин прищурился. Он был взбешен так, что еле сдерживался, чтобы не схватить этого мужика за шиворот и не потрясти как следует. И пинка бы отвесил еще ему с удовольствием.