Рыцарь Ртуть - Кристофер Сташеф

Телохранительницы расступились и пропустили ее брата.

— Да, сестра?

— Свяжи разбойников, оставшихся в живых. Будет неверно хладнокровно убить их! Надо потом судить их — под лесным деревом или в замке Лаэг.

— Как скажешь, Джейн.

Он повернулся, собираясь уйти.

Корделия удивилась:

— Джейн?

— Только члены моей семьи зовут меня так, — поморщилась Ртуть, — и больше никто! Пойдем посмотрим раненых, но предупреждаю тебя, девушка, мое лечение самое жесткое.

— А мое самое мягкое, — ответила Корделия, — я думаю, что вдвоем у нас получится хорошо. Разве ты лечишь не так же хорошо, как убиваешь?

— Пойдем, я покажу тебе!

Женщины отошли, а Ален, удивленно качая головой, нагнулся к Джеффри.

— Какая горячая! Я снова и снова восхищаюсь своей невестой, даже такую гордячку сумела приручить, и так быстро!

— Да, она может, — согласился Джеффри, — но смогу ли я?

Ален озадаченно повернулся к нему.

— Как это?

— А никак, — выпалил Джеффри. — Она, может, и атаман разбойников, но дело у нее справедливое.

— Кажется, так, судя по ее словам о графе Лаэге. Она ведь убила его?

— Ага, — Джеффри понизил голос до шепота, — значит, Логайры знают о событиях в графстве больше, чем она считает.

— Знают, но если бы знали еще больше, до восстания не дошло бы. Она заставила нас присмотреться внимательней к происходящему.

— И потому Диармид приехал в Логайр?

— Именно. Не забудь, парню почти двадцать лет и он давно созрел для такой должности, но мама и слышать не хотела об его отъезде.

18-2 — Так всегда с младшими, — подтвердил Джеффри, думая о своем младшем брате. — Но когда пришло сообщение о том, что Ртуть захватила замок Лаэга, мать проиграла королеве, верно?

— Да. Когда мы узнали, что Ртуть захватила все графство и объявила себя законной правительницей, мама согласилась послать своего второго и младшего сына заняться этим делом.

— С небольшой армией для охраны.

— Точно.

— И со старшим братом.

— И с ведьмой, невестой старшего брата. Да! — Джеффри кивнул.

— Вот почему Корделия прилетела так быстро, а ты с нею.

— Не скажу, что это была ее идея, — поправил Ален. — Думаю, она удивилась, когда я вызвался полететь с нею. Но потом поняла, что я беспокоюсь за ее безопасность среди разбойников.

— Ты не сказал ей, что хотел также поближе посмотреть на Ртуть?

Ален пожал плечами.

— Зачем? Я уверен, она и сама это поняла не хуже тебя. — Но лучше сделать вид, что вы об этом не думаете, — Джеффри кивнул. — И вообще похоже, что безопасность Корделии тебя беспокоила больше. Я прав?

— Еще бы! Но и она обо мне беспокоится, — Ален сменил тему. — Она расстроится, когда увидит мои раны, хотя это всего лишь царапины. Другие ранены гораздо серьезней.

— Царапины тоже могут загноиться, — заявил Джеффри, доставая из седельной сумки Фесса корпию и мазь. — Снимай камзол, перевяжем твои раны!

— Как скажешь, — Ален вздохнул и начал раздеваться, — когда ты закончишь со мной, я перевяжу тебя! Расскажи, как твоя разбойница, мне рассказывали, что она убила старого графа Лаэрга! У нее есть чем оправдаться?

— Самозащита, как ты думаешь, вполне достаточное основание для оправдания?

— Я почти был уверен в этом! Он пытался взять ее силой?

— Ну, может быть, он был бы вполне доволен, если бы она просто согласилась, но она отказалась подчиниться…

Ален поджал губы.

— Он применил dro'lt du seigneur.

— Даже не это. Конечно, по закону лорд имеет право лишать невинности невест перед свадьбой, но девушка и не собиралась выходить замуж. Впрочем, большинство из девушек, из тех, кого старый развратник затащил в постель, тоже не были невестами.

— Мерзавец, — поморщился Ален.

— Нам следует меньше доверять своим управляющим.

— Твой управляющий был прекрасным человеком.

— Да, но такими же он считал и всех остальных людей, не видя их злодеяний. Диармид, надеюсь, менее доверчив…

Джеффри вспомнил ту холодную настойчивость, с которой Диармид добирался да самой сути, с аналитической скрупулезностью собирая и оценивая все факты.

— Ты прав!

— Итак, это было самозащитой, — подвел итог Ален, — хотя и все равно не переставало быть убийством лорда простолюдинкой.

— Она была уверена в том, что закон не сможет защитить ее, и я, кстати, уверен в том, что она права в своей оценке ситуации.

— Но она еще больше усугубила свою вину, захватив графство!

— Она считала, что у нее нет выбора. Для женщины это так и было бы, либо захват власти, либо смерть.

— Отвратительный закон! И он должен быть изменен! — с горячностью заявил будущий король. — Но она и дальше продолжила захватывать земли или просто защищалась?

— Она никогда не начинала бой первой, если ты это имеешь в виду, всегда выжидая, когда враг нападет первым, но тогда уже пощады ждать не приходилось. Она разрывала противника в клочья и уж потом захватывала его земли и замок.

— Без захвата замка она оказывалась бы побежденной… в этом есть логика…

— Без сомнения, единожды разбив войско Лаэга, она понимала, что он бесконечно будет преследовать ее со все новыми и новыми силами. А в конце концов и с королевской армией!

— Во главе со мной и Диармидом в качестве командующих — если бы не сумела опередить нас.

— Так она и оценивала обстановку. Конечно, ей были нужны стены, нужно было прогнать молодого графа, рассеять его войско, чтобы он не мог выступить против нее. Конечно, это противозаконно, но какова стратегия?

— Если бы она была полководцем, я наградил бы ее. В целом, в ее делах зла меньше, чем в тех событиях, которые побудили ее к противостоянию. В сущности, она права, молодой граф потерял право на управление землями, а она приобрела его умелым руководством.

Джеффри заметил, что Ален уже успел забыть, кто первым высказал эту мысль.

— И это сильный довод в ее защиту.

— И он будет особенно важен для убеждения Диармида, когда ему придется выбирать между ней и законом. Я склонен считать, что правота не на стороне закона, может создаться опасный прецедент.

— Да, о прецедентах предстоит заботиться тебе, а мне надо побеспокоиться о Ртути.

Ален улыбнулся:

— Она стоит того!

— Это точно! — восхищенно согласился Джеффри, мне совсем не хочется думать и волноваться по поводу возможности казни. Возможно, она и натворила дел в прошлом, но сегодняшняя она заслуживает награды, а не казни.

— То, что она разбила шайку и освободила деревню от бандитов и еще плюс приструнила всех преступников в округе, дает ей право надеяться на милость. Хотя совсем избежать наказания ей вряд ли удастся.