Революция - Игорь Валериев

– Михаил Матвеевич, капитан Кивэкэс выделил нашему отряду практически все пулемёты и весь боезапас, который был в отряде. У нас патронов почти по четыре боекомплекта на бойца, – штабс-капитан Баштырев с какой-то отцовской усмешкой посмотрел на вольноопределяющегося.

Он как никто другой знал, сколько сил Галковский приложил, чтобы убедить начальника Памирского отряда капитана Кивэкэса выбить через штаб и интендантскую службу Туркестанского округа дополнительные станковые и ручные пулемёты, боекомплекты к ним, а также увеличить штат отряда.

В начале 1904 года последняя смена отряда в Хороге состояла из шести офицеров, двух вольноопределяющихся, восьмидесяти пяти нижних чинов пехоты, полусотни казаков, отрядного врача, двух медицинских фельдшеров и одного ветеринарного фельдшера. На вооружении отряда был один пулемёт «максим» и два «мадсена». Все просьбы об увеличении штата отряда и его огневой мощи оставались без ответа.

И лишь месяц назад, с учетом объявления в округе военного положения и того, что Хорогское ущелье является одним из возможных направлений удара британских войск, штат отряда увеличили до двух сотен стрелков, сотни казаков и артиллерийской полубатареи из двух горных трехдюймовок с расчетами. Ещё добавили три станковых пулемёта и два «мадсена». Патронов также выделили сверх нормы.

И вот этими силами планировалось сдержать на перевале Шит-Рака авангард британцев. Правда, никто не ожидал, что в авангарде пойдет целый пехотный полк при двух восьмиорудийных батареях горной артиллерии. Эту информацию начальнику отряда сообщил казак, который был отправлен проводником с подполковником Корниловым.

Собрав офицеров и обсудив сложившуюся обстановку, капитан Кивэкэс принял решение: силами отряда из добровольцев задержать насколько хватит сил переход британских войск через перевал Шит-Рака. Всем остальным силам отряда отходить на перевал Шаджань, где совместно с силами Миргабского отряда, которым командовал капитан Генерального штаба Снесарев, держаться до подхода основных сил Туркестанского военного округа. И вот сейчас отряд добровольцев, в который вошли практически все казаки, с пулемётными командами должен был выйти на перевал.

– Господин штабс-капитан, ну що такое четыре комплекта для боя, в котором ты должен не пропустить через перевал аж целый полк?! Как говорила наша соседка тётя Циля, это же совсем ничто, – с великолепным еврейско-одесским акцентом произнёс выросший в Одессе на улице рядом с Привозом Галковский. – Этого точно не хватит, чтобы убить всех этих мазуриков. И, кстати, надо подумать, как мы их всех будем хоронить?!

Баштырев усмехнулся про себя, вспомнив тот непередаваемый язык детства в Витебской слободке, где большинство детей говорило на смеси идиша и русского. Тоже звучало забавно.

Сотник Карпов, коротко хохотнув, произнёс:

– Михаил Матвеевич, вы и в аду шутить будете.

– Попадание в ад надо ещё заслужить, Егор Евграфович. Ведь у меня, господин сотник, там наверняка больше знакомых будет, чем в раю. Да и говорят, там веселее, – уже без акцента произнёс Галковский и резко выдохнул носом. – А если серьёзно, господин штабс-капитан, разрешите с передовым десятком казаков мне и Нехорошеву отправиться, ещё раз прикинуть расположение пулемётных позиций и себе лежки присмотреть, как и другим метким стрелкам. Остановить наступление британцев можно за счет меткого и плотного огня.

– Хорошо, выдвигайтесь вместе с казаками, – ответил Баштырев.

– И ещё, Владимир Валентинович, разрешите нам в своей, так называемой экспериментальной форме убыть на перевал. Мы быстро переоденемся, – вольноопределяющийся посмотрел на штабс-капитана, словно господа просил о милости.

– Разрешаю, – Баштырев махнул рукой, показывая, чтобы вольноопределяющиеся отправлялись переодеваться и не задерживали выдвижение отряда.

«Преторианцы» в Трансваале убедились, насколько удобна для засад форма цвета хаки, поэтому и в отряде экспериментировали с формой, удобной для действий в горах, а капитан Кивэкэс закрывал на это глаза, если вольноопределяющиеся были в этой одежде за пределами расположения штаба отряда.

Вот и ходили в рейды два «преторианца» в плотных рубахах и шароварах цвета гор с нашивками из толстой кожи на локтях и коленях. У пуштунов переняли их головной убор – пакуль из шерсти ягненка, накидку чадар и одеяла из овечьей шерсти, также выкрашенные в какой-то серо-бурый цвет. Плюс кожаные ботинки до середины голени на толстой подошве, подбитые металлическими шипами. Всё это позволяло Михаилу и Николаю незаметно перемещаться и маскироваться в горах так, что они практически всегда переигрывали контрабандистов-пуштунов, захватывая их часто живыми и невредимыми из засад.

А пуштун – это воин гор, у которого первая игрушка в раннем детстве – кинжал. Пуштуны – воины, которые в горах, как дома. Почти каждый пуштун может добыть горного барана из фитильного карамультука с расстояния в пятьсот шагов. А из «Ли-Энфилда» или «мосинки» и с тысячи шагов попадет в цель без всякой оптики.

* * *

– Быстрее, братцы, быстрее! Копаем! Копаем! Брустверы восстанавливаем! Нам ещё один штурм продержаться, а потом будем уходить, – штабс-капитан Баштырев, пригнувшись, обходил позиции казаков и стрелков, которые они оборудовали на гребне перевала Шит-Рака.

Склон перед ними был завален в основном телами сипаев, которых от других воинов британской армии отличала то ли чалма, то ли тюрбан особой формы. Среди них яркими, красными островками выделялись тела британских офицеров и солдат.

Как выяснилось от захваченного вольноопределяющимися пленного, через перевал первыми наносили удар 24-й Пенджабский полк и 2-й Королевский Ливерпульский полк из Специального резерва, который перебросили из Бирмы. Последние были старыми знакомыми Галковского и Нехорошева. С бойцами этого полка они сталкивались во время англо-бурской войны и имели к ним определённые счёты.

Королевский полк подошел к перевалу уже после того, как Корнилов отослал в отряд казака-проводника с посланием. И это стало неприятной неожиданностью для отряда добровольцев. Как и то, что ожидался подход ещё двух полков с артиллерией. Англичане через Хорогское ущелье направляли серьезные силы.

Хотя какая разница, если по узкому склону на тебя полезет полк или два, или четыре. Больше сотни человек в плотной цепи по фронту англичане не смогут поставить. А стрелять сверху всегда удобнее и эффективнее. Хватило бы только патронов.

Примерно так выразился Галковский, когда отряд в сумерках занял гребень и начал оборудовать позиции, используя в основном камни, которых было в округе много. Кое-где удавалось и окопаться.

А с утра начался кошмар, который длился уже восемь часов. Первую атаку-разведку удалось отбить легко. Галковский и ещё с десяток метких стрелков из казаков просто выбили в первой наступающей цепи британских офицеров и «офицеров вице-короля», плюс унтер-офицерский состав. После этого солдаты, оставшиеся без командиров, дружной толпой отступили, смяв вторую и третью цепь, не приблизившись к позициям отряда ближе пятисот шагов.

Противник решил вторую атаку совершить после артиллерийской подготовки и выставил в ряд обе батареи горных десятифунтовок. Для этого