Кактус для вашей мыши - Александра Шервинская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
При этом она самым внимательным образом изучала меня, даже не пытаясь делать вид, что это не так. Я, в свою очередь, тоже, не стесняясь, рассматривала женщину, о которой столько слышала за последние несколько дней. Ну что сказать…Вероника была красива, я бы даже сказала – очень, просто до неприличия красива. И великолепно это сознавала, снисходительно позволяя окружающим любоваться своей безупречностью. Наверное, если бы в этом идеальном лице присутствовала хотя бы капля живых человеческих эмоций, тепла или интереса к окружающим, от неё невозможно было бы отвести взгляд, но равнодушие, сквозившее в каждом повороте головы, в каждом движении бровей или взмахе ресниц сводили на нет всё очарование. Хотя, видимо, не для всех, потому что Макс смотрел на свою Веронику с таким щенячьим восторгом и ничем не замутнённым обожанием, что если бы я верила в колдовство, то даже не усомнилась бы – это оно и есть, во всей его, так сказать, сомнительной красоте и несомненной эффективности. Ибо создавалось впечатление, что при виде неё он тут же забыл о том, что ещё недавно, увидев компрометирующее фото, готов был рвать и метать, хлопал дверями и вообще был сам на себя не похож.
– Максим, – Вероника обращалась к Максу, но при этом не прекращала сканировать меня холодным и откровенно враждебным взглядом. Интересно, и чем я ей так не угодила? Вряд ли тем, что её муж провёл у меня ночь…Хотя…да, звучит как-то…бредово звучит, если честно. – Ты не представишь мне свою знакомую?
О как! Ай да Вероника! Одной фразой расставила сразу все акценты – это надо уметь…снимаю шляпу. В нескольких словах указала мне, вернее, попыталась указать, моё место – я просто знакомая, не более того. Чудесная формулировка «представь мне» должна была чётко показать всем разницу в нашем социальном уровне, мол, меня-то нужно представить, а она в подобных мелочах не нуждается, да и не царское это дело – знакомиться с такими незначительными персонами, как я.
– Конечно! – оптимизм Макса удручал, а его слепота настораживала: ну неужели он ничего не замечает? Ни насквозь фальшивой красоты, ни высокомерия, ни равнодушия? Где его хвалёный аналитический расчётливый ум? Я, конечно, знала, что любовь слепа и глуха, но не настолько же! – Ника, позволь тебе представить мою подругу детства, мы знакомы ещё с детского сада, представляешь? Так вот, это – Валерия, Лера Одинцова.
Вероника едва заметно кивнула, этакий едва заметный царственный наклон головы…и я поняла, что, пожалуй, меня давно никто так не раздражал и не был настолько неприятен, как ранимая и трепетная госпожа Беляева. Она молча смотрела на меня, слегка прищурившись, и, видимо, ждала, что я скажу традиционное «очень приятно». Серьёзно??
– Макс, а ты не хочешь теперь представить мне свою… – я сделала демонстративную паузу, – даму? А то как-то не очень хорошо получается: она знает, с кем разговаривает, а я – нет. Неправильно как-то, согласись?
– А вы, можно подумать, не знаете? – Вероника, как ни странно, купилась на эту простенькую уловку, я даже не ожидала. Неужели она так привыкла к тому, что её действительно потрясающая красота отбивает у всех окружающих способность адекватно мыслить?
– Откуда бы такая радость? Конечно, нет, – я подчёркнуто удивлённо приподняла бровь, – но врать не буду, у меня есть несколько версий.
– Хм, – взгляд Вероники перестал быть сонно-равнодушным, в нём появился холодный хищный блеск, однозначно не предвещавший мне ничего хорошего, – надо же, Дима переключился с изысканных деловых леди на хамоватых пейзанок? Неужели ему настолько захотелось экзотики?
– Знаете, когда долго жуёшь пресную морковку, иногда хочется вкусную апельсинку, – я мило улыбнулась этой мерзавке. Нет, ну надо же! Это я – хамоватая пейзанка? Это я – экзотика?! В груди медленно поднималась колючая удушливая волна гнева. – Уж кому и знать, как не вам…Наверняка именно поэтому у вас такое разнообразное…меню.
– Это вы сейчас кого под морковкой имели в виду? – голос госпожи Беляевой не дрогнул, но во взгляде смешались презрение, подозрительность и угроза: убойный коктейль. Нет, Максик, не получится у нас дружба всех со всеми и мир во всём мире. Нам с Вероникой на одной территории не существовать: или она, или я, тут без вариантов. И, если ты всё-таки будешь вместе с ней – то, увы, уже без меня, и это даже не обсуждается. – Меня?!
Макс молча переводил взгляд с Вероники на меня и обратно, видимо, пытаясь понять, как ему вести себя в этой непростой для него ситуации: не то за даму сердца заступаться, не то подругу детства поддерживать. Незавидное положение, согласна, но кто ж тебе в нём виноват – только ты сам.
– Заметьте, не я это сказала, – я спрятала усмешку и насколько смогла равнодушно пожала плечами, – но если вы так поняли мою фразу, кто я такая, чтобы вас переубеждать, правда?
– Действительно, хотелось бы понять – кто ты такая, – тихо прошипела Вероника, уже не пытаясь «держать лицо», но по-прежнему стараясь не привлекать к нашей чудной компании внимание окружающих, – и по какому праву так со мной разговариваешь.
– Хм, – я сделала вид, что задумалась, – Макс, как ты думаешь, мне ей правду сказать или пока не стоит – пусть потом сюрприз будет?
– Максим, о чём эта девица говорит?
Бедный Макс, попавший между молотом и наковальней и, видимо, уже искренне пожалевший о своём решении нас познакомить, тяжко вздохнул и покачал головой:
– Ох, девочки, вы такие…девочки! Давайте вы как-нибудь без меня о своём, о женском, пощебечете? А я пойду и принесу нам всем выпить, думаю, это совершенно не лишнее.
Пощебечем? Мы с Вероникой? Это он так тонко нас троллит или действительно думает, что мы можем мило и непринуждённо беседовать о новых веяниях в моде или современной живописи, например? Если первое – то я ему просто отомщу, пока не знаю, как именно, но обязательно придумаю. А вот если второе – ну, значит, как говорили в известной пародии, «у меня больше нет друга по имени Штирлиц», в смысле – Макс.
– Здесь нет спиртного, только кофе, – сообщила я приятелю, – причём более чем посредственный. Что же вы, госпожа Беляева, на кофе-то сэкономили. Не комильфо, знаете ли.
– Я знаю, где стоит шампанское, – сообщил Макс, и я заметила, как он положил руку на плечо Вероники, словно успокаивая или обращаясь с немой просьбой, – Пять секунд, и я вернусь. Не скучайте без меня, девушки…
О, вот
