Звёздный анклав - Роберт Энтони Сальваторе

Это не значит, что я отказался от любви к приключениям – как раз напротив!

Нет, дар состоит в том, что теперь я могу выбирать приключение, теперь я могу растворять драму, теперь я могу отбросить сомнения и страхи, чтобы увидеть отчётливую картину и избрать лучший способ действий, чтобы перерисовать её или наслаждаться ею без непроизвольных порывов.

И наоборот – теперь я знаю, как вызвать эти порывы в случае необходимости.

Этот дар ясности – и есть истинная свобода.

У всех бывают долгие периоды настоящих испытаний, но периоды настоящего спокойствия кажутся куда более скудными. Эти мгновения мира часто нарушает, как я стал считать, наше собственное стремление беспокоиться о вещах, которые совсем не стоят беспокойства.

Создавать рябь в неподвижной воде, чтобы чувствовать себя нормально.

Для того, кто научился пути Кейна, эта рябь приходит только извне, и когда она приходит, её видно с безупречной ясностью.

– Дзирт До’Урден

Глава 7

Взаимная выгода

- Папа Дзирри, - радостно сказала Бри, подпрыгивая на широкой спине Андахара перед Дзиртом. Они находились на тропе к юго-западу от цитадели Адбар. За несколько часов, пройдя через волшебные ворота в Гонтлгриме, где они попрощались с Кэтти-бри, затем в общий портал, разделённый между тремя дварфийскими королевствами Серебряных Кордонов, и затем в цитадель Адбар, отец и дочь преодолели почти восемьсот миль. Но им предстояло пройти ещё тысячу – причём без помощи магии.

Не считая, конечно, магии Андахара, чудесного спутника-единорога, которого вызывал свисток Дзирта и который мог без устали бежать сутки напролёт.

Но Дзирт прикинул, что даже со скоростью единорога потребуется месяц, чтобы попасть к Галеновым горам и в монастырь Жёлтой Розы. В одиночку он мог добраться туда за десять дней, но вместе с Бри придётся часто останавливаться – может быть, даже слишком часто – и дневные переходы будут намного короче.

Конечно, он мог бы прибегнуть к магическим способам путешествовать. Он мог бы пройти через портал в Длинное Седло и попросить Пенелопу перенести их к парадной двери магистра Кейна. Но он хотел проделать это путешествие вдвоём с Бри, увидеть большой мир, наслаждаясь видами, народами и культурами, которые им предстояло встретить по пути. Однако этим вечером Дзирт выезжал из ворот цитадели Адбар не без некоторого трепета. Мир не всегда был дружелюбным местом; в землях, которые им предстояло пересечь, обитали чудовища всех сортов и размеров. Он знал, что о себе позаботится.

Но сможет ли он позаботиться о Бри?

Он пустил Андахара лёгким, но решительным кентером по лесу. Земля вокруг них то поднималась, то опускалась – один лесистый гребень за другим. Тени защищали их от летнего солнца, а залитая пятнами света земля постоянно развлекала Бри.

Ранним вечером на четвёртый день с тех пор, как они покинули Адбар, им встретился широкий ручей, у которого они остановились. Как всегда, Дзирт не стал отпускать Андахара – он хотел, чтобы жеребец оставался рядом на тот случай, если потребуется спасаться бегством.

Он смотрел, как Бри плещется в небольшой лужице, пока наполнял бурдюки. Он удивлялся простой радости в её глазах. Он хотел навсегда сохранить в них эту радость. Больше всего он хотел, чтобы его дочь выросла сильной, умной, полной уверенности в себе и ещё более полной счастья. Он не хотел, чтобы она когда-нибудь перестала радоваться простым вещам; залитой солнцем земле, плеску воды на камнях, звукам леса вокруг, формам облаков.

- Как меня зовут? – окликнул он её.

- Папа Дзирри! – радостно отозвалась дочь.

- Как меня зовут? – повторил он страшным голосом, подходя к ней с поднятыми руками, будто вставший на дыбы медведь.

- Папа Дзирри! – воскликнула Бри и рассмеялась, и с визгом понеслась прочь, расплёскивая воду.

- Папа Дзирри! – повторяла она снова и снова всю погоню, наконец завершившуюся со смешливым визгом, когда Дзирт поймал её и подхватил на руки, перехватил горизонтально и поднял над собой. Он прижался губами к её голому животику и подул, и Бри рассмеялась от щекотки и звука.

- Папа Дзирри пукнул, - объявила она, когда Дзирт снова опустил её.

- Я съел твой животик, - поправил он.

- Нет, - возразила она, высунула язык и сама испустила такой же звук.

Дзирт хмыкнул, но ощутил укол в этом искреннем смехе. Такого детства у него никогда не было – наполненного беззаботным смехом, которым наслаждались столь немногие. Хотелось бы ему поиграть в такую игру с Закнафейном, хотя он и представить себе не мог подобной забавы с матерью, Мэлис.

Какая напрасная трата самой жизни, подумал он, зная то, что знал теперь, то, что Киммуриэль помог раскрыть жрице Ивоннель и верховной матери Квентл Бэнр о полном надежд основании Мензоберранзана, прежде чем тот погрузился в свою текущую безрадостную реальность.

Прежде чем встал на путь Ллос, где напряжённость и возбуждение Хаоса смыли прочь радости любви и простоты.

Они перекусили рядом с ручьём, глядя на танец солнечных лучей на проточной воде, придумывая глупые песенки про Бренора, Закнафейна, и больше всего – про Кэтти-бри. Дзирт доверял своей жене и её навыкам, но не мог сдержать потаённый страх, что она не вернётся, что Бри придётся расти без этой прекрасной женщины в её жизни. Впервые за много лет Кэтти-бри отправилась на такую опасную миссию без него, несмотря на то, что опасность всегда была частью их жизни. Однако теперь, с появлением Бри, разве не должно было это измениться? Может быть, ему следовало отговорить Кэтти-бри? Стала бы она отговаривать его, поменяйся они местами?

Потому что Дзирт знал, что хотел бы пойти, и это осознание заставило его отбросить сомнения и страхи, как проявление личного эгоизма. Он вспомнил про тот раз, когда его чудесная спутница жизни в одиночку отправилась в Подземье, до самого Мензоберранзана и в дом Бэнр, чтобы спасти его.

- Мумума? – спросила Бри, как будто прочитав его мысли – этим странным словом она называла мать. Он с удивлением посмотрел на дочь и понял, что нет, дело не в этом. Она смотрела на другой берег ручья, где до сих пор шевелились ветви дерева, через которые кто-то – или что-то – прошло.

Дзирт спокойно и медленно взялся за лук. Он слегка вздрогнул, подумав, что, может быть, не стоило возвращать Тулмарил Кэтти-бри, что может быть, было бы лучше, будь