Очередной конец света (сборник) - Александр Прокопович

Уверенность книжника раздражала.

– Простите, а вы Лафофор, тот самый?

– Тот самый.

– Тиснение «Л» на корешках и форзацах книг – в честь вашей фамилии?

– Все верно.

– И поэтому вы так уверены в себе? Яд мог быть нанесен куда угодно и когда угодно.

– Безусловно. Я не детектив и не специалист по ядам. Но, согласитесь, было бы странно, если бы на книжной ярмарке убивали как-то иначе. Это против правил.

– Правил?

– Правил. И теперь примерно восемьдесят процентов за то, что я не следующий. Один из пяти – это неплохо. Пойдемте в кафе, надеюсь, тут можно где-нибудь съесть чего-нибудь горячего?

Кафе отыскалось на широкой балюстраде, опоясывающей Павильон. Внизу копошились читатели, коллекционеры, те, кто думали, что они коллекционеры, множество любителей купить что угодно дешево, и все они вместе ждали аукциона. Так ждут поезда, так встречают пароходы.

Лафофор заказал суп. Майор как-то ловко умудрился за счет книжника получить первое, второе и третье, я удовлетворился чашкой кофе. За свой счет.

– Вы сможете нас защитить? – поинтересовался книжник.

– Попробуем.

Было довольно трудно понять, о чем говорит майор – о блюде, до которого он еще не дошел, или о пятерых оставшихся в живых. Казалось, я мог просто выпить кофе и уйти. Если не оборачиваться и не видеть двоих полицейских у дверей кафе.

– Майор, – Лафофор отставил суп в сторону, – «попробуем» – это не совсем тот ответ, который хочется услышать от стража порядка.

– Вы можете улететь.

– И надеяться на то, что на каждом из кораблей нас не ждет по куску красной пластмассы с номером?

– Это ваш выбор.

– Я пока с вами посижу. И потом, знаете, этот аукцион… Некоторые из моих коллег, кто помладше естественно, ради того, чтобы поучаствовать в этом аукционе, отдали бы многое. Все-таки – событие десятилетия.

Майор не успел доесть, он как раз потянулся за десертом, когда его коммуникатор требовательно запищал. Майор Манин старался изо всех сил – молча выслушал и как ни в чем не бывало вернулся к еде.

– Теперь мои шансы один к четырем, – прокомментировал Лофофор. – Майор, прекратите нас держать за идиотов, имейте уважение к почти что покойникам. Кстати, вас, молодой человек, я не знаю, вы ведь не из наших. Не из книжников? И, кажется, не из полицейских. Вы тут зачем?

Сам факт, что меня заподозрили в том, что я книжник, уже радовал. Зачем я тут?

– Майор, я пойду?

– К сожалению, нет, вы еще нужны.

Манин был напряжен, его коммуникатор не выключался, и на этот раз он точно слушал не доклад. С таким лицом выслушивают приказы.

– Господин Лафофор, вас проведут ко мне в офис, а нам с господином Марком нужно поговорить.

Лафофор сидел, не хотел никуда проводиться.

Майор сдался:

– Погиб еще один ваш коллега. Его удавили.

– Вероятно, переплетная нить.

– Именно так.

– И есть номер.

– Второй.

– Господин майор, я удалюсь в ваш офис, но одна просьба: скоро открытие аукциона. Распорядитесь о дополнительной охране, это может несколько удлинить среднюю продолжительность жизни книжников. Нас уже не так много осталось.

– Я распоряжусь.

Полицейский ждал, пока мы окажемся достаточно далеко от Лафофора. Не знаю, что такое важное можно было сказать, чтобы это ни в коем случае не доносилось до ушей книжников. Пока майор молчал, Элли мне позвонила и радостно сообщила, что аукцион вот-вот начнется, шансов никаких, поскольку на этот раз слишком много любителей, слишком мало коллекционеров, и, как это бывает часто, у любителей куда больше денег.

– Вы Марк и только что говорили с Элли. Элли, чей отец – господин Шагат.

– Да. Все так.

– По-видимому, господин Шагат занимает высокое положение при дворе, раз мне только что звонили из приемной наместника Императора на Мессе с распоряжением привлечь к расследованию вас. Вы знакомы с Императором?

– Нет. Точнее… Как-то говорили. Около минуты. Удаленно.

– Понятно. – Майор понимающе вздохнул, будто взаимоотношения подданных с Императором были его постоянной головной болью. – Наместник просил передать, что привлечение вас – это личное распоряжение Императора.

Я знал, что отец у Элли крут. Но одно дело сталкиваться с косвенным подтверждением его связей и положения. И совсем другое – получить личный приказ Императора. Я был не уверен, что мысль о том, что Император в принципе не забыл о моем существовании, не будет мешать мне спокойно спать. Полномочный представитель Императора – этот титул присваивается пожизненно, и, как только майор копнет мое личное дело, он увидит там фиолетовый маркер, означающий то, что между мною и имперской канцелярией существует связь. На самом деле все было просто, однажды мне в голову пришла мысль, и я набрался глупости и смелости поделиться ею с Императором. Тот решил, что я сам и должен опробовать эту мысль в деле. Чтобы все было официально, я получил титул. На этом история заканчивалась. Точнее, я думал, что заканчивается, и вот – личное распоряжение.

Секунду назад я был случайным свидетелем, сейчас я уже обязан раскрыть дело какого-то помешанного на книгах маньяка. Интересно, а что будет, если я не справлюсь. Майору – без разницы, максимум, что может с ним случиться, это перевод из Павильона в любое другое место планеты. Император… Больше меня напрягало наличие в схеме отца Элли. Меньше всего на свете мне хотелось бы подвести его.

В этой Вселенной не так уж много безнадежных вещей. Проблема в том, что они встречаются довольно часто. К примеру, пока еще никто не изобрел способа предотвратить заказное убийство. Вопрос упирается исключительно в деньги. Если их достаточно, киллер рано или поздно доберется до жертвы.

У меня задачка была еще хуже. Потому что в случае с наемником хотя бы можно вычислить, кому это выгодно. А кому может быть выгодно убивать по какому-то неведомому порядку всех крупнейших книжников?

Майор с ходу выдвинул версию, действительно, кто может быть заинтересован в убийстве главных игроков – тот, кто хочет занять их место.

Наверное, в этом есть логика. Только непонятно, почему это надо делать на глазах у публики, дополнительно рискуя, подкидывая номера, чтобы что? Чтобы собрать всю полицию Мессе и побыстрее попасться? И это не учитывая тот факт, что ярмарочный Павильон сам по себе является одним из самых охраняемых мест, и здесь любое убийство, по определению, превращается почти в искусство.

Мне нужен был Лафофор. И схема выставки. С последним проблем не возникло, а вот книжника мне уже не удалось достать, наступало время аукциона, и четверо все еще живых предпочли быть там.