Вторая попытка леди Тейл (СИ) - Лебедева Ива

Я проигнорировала это выступление — вряд ли оно было искренним, а я демонстративно не в настроении.

Кэтрин замолчала и какое-то время обиженно сопела под грохот колес. Но когда мы приблизились к нужному повороту, снова позвала:

— Ну Мелани! Поступим в следующем году!

— Кэт, — прохладно отозвалась я, внутренне сосредоточившись. Секунды щелкали по колесам, как булыжник несущейся под нами мостовой.

— Ну Мел! Не дуйся. Хоть посмотри на меня!

Резко обернувшись, я бросила взгляд за плечо кузины, в противоположное от меня окно — пора.

И активировала прилепленное под днище плетение. Слабенькое, не требующее никаких формул. Не потревожила ни одного охранного заклинания на самом экипаже, но задействовала силу амулетов. Ну?

Секунда — и раздался грохот, слившийся с отборной бранью кучера и ржанием лошади. Нас всех швырнуло на переднюю стенку кареты. Я здорово приложилась о противоположное сиденье коленкой, взмахнула руками и мстительно заехала локтем дяде в нос, а тете ладонью по лбу. Не то чтобы совсем нарочно, но…

Через минуту карета лежала днищем на дороге, вокруг суетилась небольшая толпа, а нас по одному извлекали наружу.

Освальд Гарльтон очень громко вспомнил каждого морского черта поименно, совершенно забыв о том, что он воспитанный джентльмен из высшего общества, а вокруг него дамы. Кэтрин визжала на одной ноте, пока кто-то сообразительный не залепил ей звонкую, хотя и не сильную пощечину. Тетя Миневра лежала в обмороке.

Я брала с нее пример: изображала мертвую нимфу под копытами диких оленей.

И из-под полуприкрытых ресниц смотрела, как распахиваются ворота особняка боковой ветви рода Эмерсонов и в нашу сторону выдвигается весьма внушительное подкрепление во главе с хозяином и хозяйкой дома.

Глава 42

Дядя Гранта — второй в очереди на титул герцога Ланчестерского и, соответственно, на само герцогство. Точнее, теперь уже, после гибели отца Гранта, первый.

Гарльтоны готовы пустить меня в расход за куда меньший приз, а вот Гранту с дядей повезло, лорд Эмерсон поддерживает племянника не на словах, а делом.

Хм…

Странно, но я не могу вспомнить, что с ним случилось. Может, перебрался на континент? Ни в тот момент, когда Грант был обвинен и предстал перед судом, ни позднее, когда был осужден и приговорен к пожизненному тюремному заключению, лорд Эмерсон себя не проявил.

Как и сам Грант, лорд Эмерсон не жалует чету Гарльтонов. Чего уж там, вслед за племянником он их презирает и терпеть не может.

Но сейчас, как бы он к ним ни относился, отказать в первой помощи он никак не может.

По властным указаниям его супруги слуги быстро организовали носилки прямо из обломков кареты — в ход пошли дверцы — и перенесли нас с тетей Миневрой в дом. Кэтрин доковыляла сама, лишь опираясь на дородную немолодую горничную, а шатающегося дядю Освальда вели под руки два крепких лакея.

— Нет, нет и еще раз нет! — прогромыхал звучным баритоном лорд Эмерсон. — Ни в коем случае! Я не позволю вам покинуть мой дом, пока вас не осмотрит лекарь. А дам и вовсе нельзя сейчас беспокоить. Лорд Гарльтон, я настаиваю!

Ага, это дядя немного пришел в себя и первым делом пытается удрать из-под присмотра посторонних с громким именем. Ну… удачи я ему желать не буду. А поскольку тетя Миневра уже хлопает ресницами, начиная соображать, куда мы попали, и вот-вот присоединится к мужу в стремлении к свободе, то я буду строить из себя умирающую лань до последнего.

Меня размазало о карету. Все. Никаких. С места не сдвинусь!

— Побойтесь богов, леди. — Мягкая укоризна в негромком и приятном, пушистом каком-то голосе леди Эмерсон была адресована тете и кузине одновременно. — Что за спешка? Ах, какие, право, глупости. Коралловый остров никуда не денется. А вот ваше здоровье, а также здоровье вашей юной родственницы может быть в серьезной опасности! Я настаиваю: вы сейчас ляжете в постель и будете ждать лекаря, как хорошие девочки. Поверьте, у нас очень хороший лекарь, лучший в столице!

— Голова-а-а, — полупроныла-полупростонала я. — Очень больно. А-а-а…

Готово.

Своим выступлением я стреножила родственничков. Пренебречь моим состоянием на глазах у Эмерсонов они не смогут. А значит, можно выдохнуть и…

Тихонько попросить, чтобы целитель диагностировал мне сотрясение мозга? С одной стороны, сор из избы не выносят, не принято это. С другой стороны, мне и говорить ничего не надо, лорд и без меня сообразит, что родственнички мешают мне поступить. Опять же, Гранта я в свои проблемы посвятила, пусть и самым краешком, когда написала, что меня увозят.

Слуги из гостиной перенесли меня в одну из гостевых спален.

— Семейный целитель прибудет очень скоро, леди. Пожалуйста, потерпите еще немного. — Горничная водрузила мне на лоб смоченное в прохладной воде полотенце.

— Да-а-а…

Обычно целители не живут в семье, а лишь приезжают по первому требованию. В свободное от лечения «своей» семьи время ведут частный прием. Целителю действительно потребуется какое-то время, чтобы приехать, и мне кровь из носу нужно договориться…

Как позвать хозяев, чтобы не узнал оставшийся внизу дядя Освальд?

Сколько времени у меня есть?

Выжду минут десять-пятнадцать, выспрошу у слуг, как себя чувствуют родственники, и под благовидным предлогом выясню, не согласился ли дядя тоже прилечь. Все же я его локтем хорошо ткнула.

Эх, мне бы Ляну в помощь…

— Мелани?! — раздавшийся над ухом полный тревоги голос стал абсолютной неожиданностью.

Грант. Откуда он здесь взялся?! Услышал новость и опередил целителя?

Я резко села на кровати, мокрое полотенце шлепнулось на колени, и я ляпнула вслух то, что вертелось на языке:

— Паразит.

— Леди, вы…

— Не пострадала. Грант, вы выкупили векселя миссис Татли?

— Что? Какие векселя Татли?

— Значит, вы не получили письмо… понятно. Тогда слушайте внимательно… — и я коротко пересказала ему всю историю.

— Сделаю, — серьезно пообещал лорд Эмерсон. — И не смейте даже упоминать о деньгах!

— И не собиралась. — Я встала, быстро подбежала к двери и захлопнула ее.

Времени оставалось совсем мало: судя по взглядам тети и кислому виду Кэт, еще несколько минут — и ко мне пожалуют родственницы, «ухаживать» за больной. А на самом деле — следить, чтобы я никуда не сбежала и ни с кем не общалась.

— Значит, так. Грант, я сейчас не могу вам всего объяснить. Но мои родственники не хотят, чтобы я поступила в академию. Они использовали заклятье, наброшенное на Кэт, чтобы заявить, что там небезопасно.

— Что за чушь?

— Согласна. Но этого хватит, чтобы оправдаться перед моими родителями в письме сейчас, а потом будет поздно что-то менять. Поэтому мне снова нужна ваша помощь. Я собираюсь демонстративно умирать здесь до завтра. Вряд ли получится дольше — дядя не позволит и обязательно увезет меня, как только получит такую возможность. Поэтому мне нужно отвлечь внимание кузины и тети, уйти отсюда завтра рано утром, сдать экзамен самой первой и вернуться так, чтобы никто ничего не заметил.

— Зачем? — задал Грант единственный вопрос. — Зачем такие сложности? Леди, я прямо сейчас предлагаю вам свою руку и защиту.

— Грант…

Я впервые с момента возвращения чувствовала себя полностью беспомощной. Он ведь прав. Прямо сейчас мы могли бы сбежать в храм, заключить магический брак, и на этом все, дальше дядя может катиться на свой Коралловый остров. Ни он, ни Эдвин больше не будут для меня угрозой. То есть Эдвин врагом останется, но это будет совершенно иное противостояние.

Дело не в Эдвине. Пора признать, что я влюбилась, и это взаимно. Но… я не могу, не имею права пойти на поводу у чувств. Я не могу выбрать Гранта, пока только от меня зависит, будет через год жить мой спаситель или погибнет.

Уже гораздо меньше, чем через год.

— Мелани, я ведь не ошибусь, если скажу, что я вам симпатичен. Мы ладим, нам никогда не будет вместе скучно, у нас общие интересы. Что вас останавливает? Я клянусь любить и уважать вас, быть поддержкой и опорой, хранить верность. Я стану хорошим мужем, Мелани. Можете быть уверены, я никогда не был эгоистом.