Граф (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич

А потом, когда все было улажено, он перешел к консультациям. То есть, к беседам о людях, у которых можно заказать еще «кое-что».

— Что именно вас интересует?

И Анри рассказал. Немало озадачив мастера. Потому как Андрей желал заказать и тесаки, по аналогии с саперными тесаками 1797 года, и пуферы, то есть, маленькие пистолеты, и тяжелые рейтпистоли, и карабины, и мушкеты, и кое-что из защитного снаряжения. В частности, комплект нормальных латных доспехов для себя. Держа в уме, что он может оказаться на Ливонской войне, а там стреляют, и даже из мушкетов.

В общем — список большой. Очень приличный. И дорогой.

Это в известной степени мастера обескуражило. Но ненадолго. Он быстро взял себя в руки и постарался пристроить заказы в нужные руки. Держа в уме возможность поиметь с этого если не прямую выгоду в виде звонкой монеты, то влияние и уважение. В конце концов такие заказы редко поступали. И мало кто из владетельных сеньоров занимался централизованным вооружение и снаряжением своих войск.

— И еще, — вроде бы спохватившись, произнес Анри. — Графу потребуется несколько подмастерьев, чтобы ухаживать за всем этим оружием и доспехами. Вы сможете ему их подготовить?

— Да, конечно. — Не задумываясь ответил мастер-оружейник.

Он-то и не подозревал, что весь этот большой заказ и был нужен для найма этих самых подмастерьев. Специалистов бронников, оружейников и прочих. В особенности тех, кто в состоянии разобраться с колесцовыми замками и их ремонтом, и, следовательно, изготовлением. Понятное дело, что сам по себе заказ тоже был хорош и крайне полезен. Но иного способа найти подходящего уровня местных мастеров Андрей не видел. Совмещая таким образом приятное с полезным…

[1] Звучание этой шутливой песни можно послушать здесь https://ringweb.ru/mp3-budilnik/golosovye-budilniki/4131-vstan-po-ranshe-roman-trahtenberg.html

[2] В наши дни некоторые любители истории довольно превратно трактуют термин «рапира». Да, происходит он от испанского оборота espada ropera, что буквально переводиться как «меч для одежды». Но это не значит, что такой клинок носился как украшение декоративно. Нет. Этот термин прямой аналог таких выражений как «поясной меч», «боковой меч» и так далее. То есть, меч, который носится постоянно в качестве элемента статуса. Причем являлся такой клинок полноценным оружием (по сути — полноценным мечом, с развитым острием и не всегда развитым эфесом). Во всяком случае в XVI веке. Точно также, как сабля у шляхтича. Kriegsrapier отличался от обычной рапиры большей утилитарностью и в какой-то мере большим весом (в отдельных случаях до 1,7 кг).

Глава 8

1557 год, 4 мая, Азак

Крепость Азак была зачищена.

Полностью и основательно.

До последнего человека. Не разбирая кто прав, кто виноват. Тела их стащили в ближайший овраг и присыпали землей. Ну так, чтобы не благоухали по жаре. Хотя уже через пару дней кое где обнаружили вскрытия земельного покрова. Видимо волки раскопали рыхлую земли и дорвались до мяса.

Почему всех перебили?

Потому как по мнению лиц духовных обитатели крепости оказались подвержены нападению сил зла. То есть, имела место коллективная одержимость.

Для иезуита и доминиканцев, как и для датчан-протестантов это было актуально как никогда. Ведь именно в это время шел пик так называемой «охоты на ведьм». Так что произошедшее легло на весьма и весьма плодотворную почву. Персидский мулла же просто не знал, что сказать. Он ТАКОЕ видел впервые. Хуже того — никогда о подобном ужасе даже не слышал. И, если честно, просто хотел все сжечь. И людей, и город, и вообще — землю под ним. Особенно после того, как услышал от католиков и протестантов рассказы о злокозненных силах ада, с которыми им приходится сталкиваться чуть ли не ежедневно.

Проникся в общем.

И он, и остальные.

Поэтому не смотрели не на что. Еще и подвывали, чтобы не медлили воины и поскорее искоренили это зло.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Посему, к вечеру 1 мая Азак был освобожден от своих былых обитателей. И ни о каких пленных речи не шло. Не пощадили никого. Даже тех, кто прятался от «спятивших».

Несмотря на полную деморализацию защитников, зачистка города принесла потери. Мизерные. Но они были. Люди эти оказались слишком непредсказуемыми. Посему кое-кто из них бросался на воинов Андрея с ножом или там даже с голыми руками, пытаясь убить. А иной раз и загрызть, ибо впивались зубами они в открытые участки тела отчаянно. Посему погибших удалось избежать, но с десяток легко раненных набралось.

Беда была еще и в том, что Андрей явно перегнул палку. Из-за чего практически все его «юниты» крестились на каждую тень и молились на службе особенно рьяно да истово. Никогда в своей жизни они не проявляли ТАКОЙ страсти в молитвах.

Да и священники ходили следующие несколько дней — освещали все как могли и чем могли. И католики, и православные, и даже шииты. И даже не дергались на тему того, что они могут как-то помешать друг другу. Нет, даже напротив:

— Лишним не будет, — заметил представитель патриарха.

И его поддерживали все остальные. Уж больно они перепугались, столкнувшись с ТАКИМ явным и масштабным проявлением сил Ада.

Андрей же старался делать постное лицо, но в глубине души немало волновался. Он слышал об этом рецепте от одного знакомого, имевшего опыт боевых операций. Они этим составом, когда нормальных средств не имелось, выкуривали террористов и прочих злодеев из крепких подвалов да пещер. Запомнил. Применил. И что-то даже как-то растерялся…

Так или иначе, но без особой острой нужды граф решил этого ужаса больше не касаться. Самому страшно стало. А ну как ветер дымок к ним в лагерь бы снес? Вот уж там потеха началась бы…

Посему, желая как-то отвлечься от совершенно излишних волнений, воевода занялся инспекцией крепости и трофеев. А также «переселением» личного состава из укрепленного лагеря в Азак. Что дело оказалось не простое. Особенно в силу волнительности момента. Ведь люди тупо боялись селиться в крепости. Да и потом, после заселения, стены земляных укреплений требовалось срыть. Чтобы неприятель ими не воспользовались. Ну и отрезать путь для отступления самым мнительным. Не в чистом же поле им ночевать, когда где-то возле крепости болтались местные степняки?..

Дюжина мелких пушечек. Почти три сотни добрых фитильных пищалей османской работы. Сабли. Кольчуги. Кинжалы. Запасы пороха и свинца. Ну и продовольствие. Много продовольствия. Жаль только алкоголя имелся недостаток. А то под такой момент очень бы он зашел, чтобы напряжение снять. Имелся гашиши и опий, но их он после произошедшего старался не касаться в принципе. И никому не разрешил…

— Не помогает… — тихо произнес граф, сев на одну из пушечек.

— Тошно? — спросил дядька Кондрат, который хоть и видавший виды был, но все равно ходил бледный и мрачный.

— Тошно. Не каждый день такое увидишь.

— Так зачем чародейства свои творил? Али не знал, что так выйдет?

— Чародейства? — переспросил Андрей, скосившись на собеседника.

— Да ты не переживай. Мы понимающие. Думали — конец. Такую твердыню брать. Полегли бы все тут. И многие вздохнули с облегчением, когда ты все это удумал. Но уж мерзко то как. Разве нельзя было сделать так, чтобы они просто передохли все? Или заснули? Или еще что?

— Ты думаешь я сам рад, что так все вышло? — горько спросил Андрей. — Я не творил чародейство. Для меня оно под запретом небесным. Это нечто иное было. Сам впервые столкнулся.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Что же коли не чародейство?

— Особая форма молитвы. Или ты думаешь, я просто так просил попов поддержать меня? Я просил Всевышнего о том, чтобы он обнажил душу этих людей, дав им проявиться такими, какие они есть на самом деле. Чтобы выпустил наружу их внутреннего зверя. Кто же знал, что у них все так плохо?

— Не понимаю… — покачал головой Кондрат. — Это что же, выходит, они такой дрянью были изначально?