Гончий бес - Александр Сивинских

– Негусто, – заметил я.

– Ага. Зато по самому любителю зажимать в дверях различные органы модных писа-телей информации навалом. Высок, широкоплеч, уши оттопырены. Продолжишь?

– Способен проникать в запертые помещения, минуя двери, окна и охрану.

– И там без душевных мук полосовать людей острыми предметами. Мы думаем об одном и том же человеке, напарник?

– Похоже на то, напарник. И это – мой ненаглядный…

– …Папаша! – подвёл итог Жерар.

Да, факты с большой степенью вероятности указывали на моего отца. Комбинатора высшего уровня, чернокнижника, сокола Опричной Когорты и прочее и прочее. Излюб-ленный образ в человеческом обличье – старший лейтенант милиции с дурацкой фамили-ей Стукоток. В нечеловеческом, после диффузии сквозь стену, – «паучок Ананси». Ги-гантский краб с бритвенной остроты крюками на конечностях. В прошлом отец был рабом Сулеймана, выполнявшим для ифрита самые кровавые задания. Последний факт наводил на определённые размышления.

И не только меня.

– Как считаешь, он всё ещё точит зуб на шефа? – спросил Жерар.

– Если мы хоть чуть-чуть похожи, то да. Отлично помню, как старикан его тиранил. Я бы такое никогда не простил.

– А ты опасный!

– Сам боюсь.

– Значит, что у нас получается? – Бес прикрыл глаза и возложил правую лапу на ло-бик. – А получается у нас кудрявая история. Клиент Новицкого – это же стопудово Су-лейман!

– Так уж и стопудово?

– Ну хорошо, девяностопудово. Больше не перебивай, а то запутаюсь. Итак, твой отец узнаёт об этом и решает отомстить бывшему хозяину, лишив вожделенных рисунков. От имени Сулеймана он через Витю Найта вызывает Новицкого в архив. Где проделывает с ним разные неаппетитные вещи. Вероятно, допытывается, на хрена ифриту понадоби-лись эти бумаги. После чего бумажные чертежи уничтожает. А электронные копии, воз-можно, и нет. Теперь он должен считать, что натянул Сулейману нос.

– Как-то это всё бездоказательно. – Я поморщился. – Одни предположения. Ну, до-пустим, шеф и впрямь заплатил архивному голубку за похищение документов. Допустим даже, заказал цифровые копии. Хотя это полный бред. Но зачем ему гонять в ГЛОК ещё и нас с тобой? Тайком, ночью.

– Как зачем? Паша, брось тупить. Сам же говоришь, цифровые модели Сулейман терпеть не может. Заказал их только для подстраховки. Главное для него – чертежи. На ватмане.

– Ну и заказал бы вдобавок бумажные копии в том же ГЛОКе. Там работают профес-сиональные чертёжники, а не дилетанты вроде меня. И инструменты у них имеются, и опыт.

– А вот тут мы ступаем на стезю чистых догадок. Скажем, Сул попросту не доверял наёмным работникам. Хотел проконтролировать всё лично. Или же ему требовалось, что-бы мы считали, что чертежи нужны третьим лицам! Для чего он и окружил это дело заве-сой тайны. Кто работал с Новицким он, якобы, не знает. Кто заказал чертежи «Серендибу», не сознаётся. Налицо создание дымовой завесы!

– Ловко ты всё по полочкам расставил, – похвалил я. – Прямо Жерарлок Холмс.

– Sure! – расцвёл Жерар. – Смотрим дальше. Бумаги у шефа на руках, и тут вдруг выясняется, что за ними, во-первых, охотятся иностранцы. А во-вторых, что Новицкого – того-с… Упокоили при загадочных обстоятельствах. Сулейман – муж храбрый и почти бессмертный, но сейчас у него на руках легко уничтожаемые документы. Что он делает? Объявляет, будто наш клиент удрал, и пускается в погоню. А на самом деле, банально рвёт когти! И это мудро. Ведь все шишки достанутся крайним. То есть нам с тобой. По-этому предлагаю долго не рассусоливать, а повторить действия старого хитреца. Сегодня же исчезнуть из Императрицына в неизвестном направлении.

– Хорошее предложение. Только не для меня.

– Почему?

– Потому что. Не хочу, чтобы охотники за чертежами взялись за моих родных и близких. У мамы грудничок на руках.

– Подумаешь, грудничок. У вас разные отцы! И вообще, она выгнала тебя, как шелу-дивую собачонку.

– Жерар, – сказал я терпеливо, – не старайся казаться хуже, чем есть. Кстати, тебе-то незачем рисковать шкурой. Давай, позвоню Ладе. Пусть девчонки увезут тебя куда-нибудь в деревню. Будешь там долбить свои укольчики да качаться. Натуральные продук-ты, свежий воздух, безотказные пейзанские дворняжки… Раскабанеешь пуще, чем Дориан Яйц.

– Не Яйц, а Ятс, – сказал бес. – Дурачок ты, Паша. Разве ж я брошу тебя одного.

Объевшийся Жерар завалился вздремнуть, а я уселся штудировать историю «Кольца Всевластья» дальше. Но судьбе было угодно, чтоб я опять не закончил чтение. Затрезво-нил телефон. Гадая, что случилось на этот раз, я взял трубку.

– Павел? – просочился оттуда сладенький голосок главного серендибовского лизо-блюда Максика. – Я говорю с Павлом Дезире?

До сих пор ума не приложу, как этот поганец ухитрился сигануть из секретарей в за-местители шефа. Конечно, будь Сулейман человеком, его можно было бы заподозрить в пристрастиях к смазливым мальчикам. Но ведь наш старикан беспол! Кажется, беспол…

Сам я Максика (прозванного за высокий IQ Умнегом) на дух не перевариваю. Впро-чем, чувства взаимны.

– Вынужден огорчить, но вы говорите с автоответчиком Павла Дезире, – протарато-рил я. – Павел в настоящее время отсутствует. Если желаете что-либо сообщить, то после звукового сигнала…

– Поль, кончай дурачиться, – оборвал меня Максик. Сироп в его голосе успел засаха-риться до леденцовой твёрдости. – У тебя нет автоответчика.

– Ух, какие мы осведомлённые. Ладно, чего нужно?

– Появилась работа. Приезжай в контору. И пса прихвати.

– Хе, во ты резкий! С какой стати? Мы в недельном отгуле. Сул должен был сказать.

Умнег наш, судя по включению официального тона, начал закипать.

– Сулейман Маймунович известил меня, что вы с Жераром отдыхаете. Но он даже словом не обмолвился, что вас запрещено привлекать к заданиям. Так что, – он изобразил грозного начальника, как себе его представляет, – отрывайте свои задницы от дивана и бегом в «Серендиб»!

– Прямо-таки бегом? А если откажусь? Уволишь?

– Мог бы. Жаль, пока нельзя, – огорчённо сказал Максик. – Однако со всеми надбав-ками за этот месяц придётся распрощаться. Останешься на голом окладе. И напарник твой тоже. Кроме того, по возвращении Сулеймана Маймуновича ему будет доложено о нару-шении трудовой дисциплины.

– Ой, боюсь-боюсь! Уже штанишки обмочил.

– Ну так поменяй, а то простудишься. На улице похолодало. Короче, завязывай спо-рить. Через полчаса жду. И ещё, – добавил он голосом ябеды, – между нами мальчиками говоря, шеф может огорчиться, узнав о твоём ночном визите к одной юной особе.

– Не понял! – рявкнул я. – Что за намёки, ты, чучело?!