Эпицентр - Евгений Филенко

— Вы не поверите, — сказал Топ, — но я разгадал тайну Альбины. Мне удалось достичь этого в результате обычного лабораторного анализа, а пользуясь вашей шахматной терминологией — домашнего разбора отложенной партии. И вовсе не обязательно было торчать здесь столько времени! Я хотел немедленно сообщить о своем открытии Клавдию, но решил сделать ему сюрприз. Вместе со мной прибыла и почти вся наша миссия, которая покинула Альбину три месяца назад. Полагаю, для Клавдия это будет двойной сюрприз.

Кратов приподнял голову, прислушался.

— Понимаете, — продолжал Топ увлеченно. — Все дело в атмосфере.

Топ считался хорошим специалистом в области прикладной ксенологии, и он неплохо разбирался в человеческой мимике. Поэтому он замолчал, увидев лицо Кратова.

— Все умные, — произнес тот. — Все обо всем рано или поздно догадываются. Но почему-то чаще поздно, чем рано. В коридоре слышались разговоры, шум, громкий смех.

Интерлюдия. Земля

— Послушайте, сударь, — сказал Кратов, прикрыв глаза, чтобы скрыть раздражение. — Вы уверены, что ни с кем меня не спутали?

— Конечно, уверен, — ответил бесцеремонный недоросль, и в его детском голоске неожиданно прорезались старческие сварливые нотки. — Вы же Галактический Консул?

— До определенной степени, — ухмыльнулся Кратов.

— А я — Торрент. Уго Торрент, доктор социопсихологии. То есть не только и не столько социопсихологии. А равно и социометрии, социодинамики и социопластики. В общем, всего, что начинается с префикса «социо»… Вы Галактический Консул, а это, если не ошибаюсь, Марсель Дармон.

— Ошибаетесь, — холодно возразила Рашида.

Она сидела чуть поодаль, отвернувшись, опершись локтем о парапет и закинув ногу на ногу так, что… Кратов слегка напрягся и сконструировал следующую фразу: «разрез и без того легкой юбки полностью оголял тугое, бронзовое от загара бедро».

«Звучит красиво, — подумал Кратов и дважды мысленно повторил эту фразу, чтобы запомнить. — То есть, не так чтобы ново. Даже банально. Но мне нравится. И как звучит, и как выглядит. Особенно как выглядит: сногсшибательно, и никак иначе. Этот малыш должен бы уже валяться сраженный наповал. Я бы в его годы так и поступил. Какого же дьявола он не валяется?..» Он тут же вспомнил, что именно в таком вот щенячем возрасте именно он-то и не валялся у этих поразительных по совершенству ног.

— Что вы оканчивали, юноша? — спросил он, снисходительно улыбаясь.

— Я? — удивился тот. — Ничего! То есть, формально можно считать меня выпускником Сорбонны. Но стены этого древнего заведения я, скажем откровенно, не подпирал. Просто я при помощи ментального программирования загрузил свой мозг соответствующими дисциплинами, а затем прошел несколько тестов на профессиональную пригодность. — Выдержав паузу и не дождавшись новых вопросов, он уточнил: — Тест Иванова-Козинца, тест Логинова-Витмана… последний с замечаниями… аналитическая программа «Оккам 141». Иными словами, свидетельство о допуске к исследованиям в перечисленных областях знания у меня есть. — Он снова выжидательно помолчал. — Предъявить?

— Разумеется, — сказал Кратов безжалостно.

Юнец привстал в своем кресле, охлапывая себя по бессчетным карманам долгополой жилетки, затем сунул руку едва ли не по локоть в наколенный карман широченных клетчатых брюк, что придавали ему замечательное сходство с коверным из старого цирка (соломенно-жесткие патлы и худая лошажья физиономия в крупных веснушках усугубляли подобие), и двумя пальцами вытянул оттуда пластиковую карточку. Кратов повертел ее и так и эдак, зачем-то поглядел на просвет («Вот тут, — засуетился Торрент. — Видите перфорацию?») и вернул владельцу. Ему потребовалось определенное усилие, чтобы придать лицу важный и понимающий вид.

— И как же я теперь должен с вами поступить? — спросил он, отхлебнув из кружки.

— По справедливости, — с готовностью ответил Торрент. — То есть, дать согласие на мое присутствие в вашем окружении… — Ом поерзал на сиденье и неожиданно объявил, обращаясь к Рашиде: — Теперь я понял, кто вы!

— Блеск! — мрачно сказала Рашида. — В тот момент, когда я и сама не знаю, кто я такая…

— Что ж тут не знать-то?! — радостно провозгласил юнец. — Вы Рашида Зоравица!

— Не ожидала такой популярности, — проворчала женщина, а Кратов отметил без особого удовольствия:

— Похоже, вы следили за нами.

— В этом не было необходимости. Просто я все о вас знаю. И выбор вариантов был невелик.

— Хм! — Кратов, задумавшись, снова приложился к кружке. Пива оставалось ровно на один глоток.

— Юлия Легат отпадает — вы не поддерживаете с ней контактов вот уже шестнадцать лет, — энергично затараторил недоросль. — Если вам интересно, могу сообщить, что ее союз с профессором Шилохвостом оказался удачен. — Рашида чуть наклонила голову, прислушиваясь, чем впервые продемонстрировала хоть какой-то интерес к этой чудовищной по своей нелепости беседе. — Командор Елена Климова также отпадает — она вне Земли. Ее социальный статус существенных изменений не претерпел… Инга Палахнюк — вероятность близка к нулю.

— Отчего же? — слегка севшим голосом спросил Кратов.

Торрент захихикал:

— Там сейчас и без вас бурный роман, если не ошибаюсь — пятый по счету за этот год! Мартина Верихова — вряд ли. Нелли Гомес — не думаю. Ева-Лилит Миракль…

— Чертов бабник! — тихо, но отчетливо промолвила Рашида.

Кратов шумно прочистил горло. Торрент замолк на полуслове и уставился на него блестящими глазенками, в которых светился жгучий интерес исследователя. Примерно так же мог бы смотреть палеонтолог на живого динозавра, ненароком забредшего на лужайку его сада.

— Пожалуй, нет, — промолвил Торрент раздумчиво. — То есть, конечно, в определенном прозаическом смысле… и все же не следует преувеличивать. Все зависит от исходной базы для сопоставления! — Он внезапно исполнился энтузиазма. — Скажем, в сравнении с вами…

— Так, так, — ободрил его Кратов.

— Может быть, ты захочешь узнать все от меня, а не от постороннего типа? кротко спросила Рашида.

— Я просто хочу сопоставить гипотезы и факты, — ухмыльнулся Кратов.

— К тому же, я не посторонний тип, — запротестовал Торрент. — Я серьезный исследователь. Единственный в своем роде кратововед.

— Кто-кто?! — вскричала Рашида.

— А зачем бы я стал вас донимать, рискуя нарушить право личности на неприкосновенность? Темой моей последней монографии была социальная реабилитация изолированной личности, или, что звучит похоже, но отличается в нюансах, регрессивная адаптация. Одно время я изучал статистику по плоддерам, где впервые натолкнулся на вас. Потом я переключился на отставных работников Галактического Братства, и в выборке снова оказались вы.