Последний вальс - Мэри Бэлоу

Джерард подавал друзьям не слишком хороший пример. Сложив в кучу очередную вязанку еловых ветвей, он остановился, чтобы понаблюдать за скользящими по окрепшему льду Джереми Милчипом и Сэмюелем Редуэем. Вскоре к нему присоединились Уинифред Милчип и Сюзан Гейнор, причем последняя то и дело вскрикивала от восхищения и страха. Вознамерившись вернуться к работе, граф заметил стоящую в отдалении Рейчел.

Странная девочка — слишком серьезная для своих лет, тихая и неестественно замкнутая. И все же когда она пришла в зал на уроки танцев, он заметил, как в ее глазах вспыхнул огонь. И тогда он пригласил ее станцевать вместе с ним и Маргарет. Рейчел с тревогой посмотрела на мать, но та лишь поджала губы и холодно кивнула в знак согласия. Девочка принялась кружить по залу. Она двигалась в такт музыке и напоминала свободное и грациозное существо.

— Тебе нравится? — спросил граф, подходя к девочке и кивая в сторону катающихся.

Рейчел не сводила глаз с затянутого льдом озера.

— Должно быть, нет на свете ничего чудеснее, чем скользить вот так, подобно ветру, — ответила девочка.

— Почему бы тебе не попробовать? — предложил граф.

Рейчел покачала головой:

— Это запрещено.

Джерард не верил собственным ушам. Неужели Кристина запрещала дочерям кататься на коньках? Ведь она позволяла им бегать с горы и учиться танцевать, хотя и не слишком охотно. С другой стороны, она сочла, что он разозлится на нее за прогулку на горе. И пыталась защитить дочерей от наказания. Джерард нахмурился. Неужели Гилберт действительно был настолько отвратительным мужем и отцом? И что это была за жизнь, раз они до сих пор боятся его?

— Но ведь теперь правила здесь устанавливаю я, помнишь? — сказал Джерард. — Я разрешаю тебе кататься на коньках и повторю это твоей маме, если она заинтересуется. А что, если нам попробовать вместе? На склоне я не устоял. Так, может, на льду у меня получится лучше?

Взяв его за руку, Рейчел с серьезным видом направилась к блестевшему на солнце озеру. Граф ступил на лед первым. Он неплохо катался на коньках. Сюзан и Уинифред захлопали в ладоши, а Джереми присвистнул.

Две попытки Рейчел не увенчались успехом, но она решительно отказывалась сдаться. Мало-помалу она заскользила по льду. Сделав довольно большой круг, девочка обернулась и лучезарно улыбнулась графу.

Сердце Джерарда сжалось. Рейчел напоминала бабочку, высвободившуюся наконец из кокона. И наверное, это произошло как раз вовремя. Возможно, спокойствие и даже серьезность были в ее характере с детства. Но также в ней была способность радоваться. В свои семь лет Рейчел казалась ничем не примечательной девочкой, но Джерард знал наверняка, что со временем она превратится в такую же сногсшибательную красавицу, как ее мать. И красота эта будет живой, если Рейчел позволят быть собой и окружат аурой любви.

Джерард совсем не имел опыта общения с детьми, и родительские чувства были ему чужды. Никогда еще ребенок не задевал чувствительных струн его души.

Он приветственно помахал рукой, улыбнулся и вернулся к работе вместе с остальными четырьмя лентяями.

Вскоре прибыли садовники. Они разожгли обещанный костер, и гости восприняли взметнувшееся в небо пламя как сигнал к окончанию работы. Мистер Колин Стюарт объявил, что кучей еловых веток, ожидающей доставки домой, можно украсить по меньшей мере дюжину особняков. Слуги уже спешили к костру с дымящимися кувшинами горячего шоколада и кружками для всех присутствующих.

— Что за чудесная идея, Уонстед, — произнес Майкл Милчип, потирая затянутые в перчатки руки, — разжечь костер и принести горячие напитки вместо того, чтобы вести нас за этим домой. Итак, праздник продолжается.

— О, — произнесла Лиззи Гейнор, закатив глаза к небу и беря графа под руку. — Вы думаете, сегодня в самом деле пойдет снег? Нет ничего чудеснее снежного Рождества, хотя холод наверняка заставит меня спрятаться в доме. Никогда не могла понять, как можно ходить по снегу, не падая на каждом шагу. Мне определенно необходима рука, на которую можно опереться.

— Не представляю, мисс Гейнор, чтобы что-то могло заставить вас сидеть в четырех стенах. — Граф похлопал Лиззи по руке и заглянул ей в глаза.

— Как вы добры, — тихо ответила она.

Морозный воздух окрасил ее щеки нежным румянцем. Эта юная леди знала, чего хочет от жизни, и находилась в активном поиске желаемого. Она хотела удачно выйти замуж и желательно не за престарелого герцога, страдающего подагрой. А теперь она хотела замуж за графа Уонстеда. Лиззи красива, воспитанна, добра, знатна. И если он решит остаться в Англии, она станет идеальной графиней. Она знает высший свет гораздо лучше, чем он. Ее с детства готовили к исполнению обязанностей, налагаемых титулом. Джерард не любил ее, но с недавних пор он не считал любовь главным условием для брака.

Джерард вспомнил предостережение Дженнет. Он не должен жениться на Лиззи Гейнор или какой-нибудь другой девушке до тех пор, пока не будет знать наверняка, что это и есть его половинка. А еще Дженнет сказала, что его натуре присуща страсть, требующая удовлетворения. Права ли она? Джерард так не думал. В последние десять лет его жизнью руководил здравый смысл, и от этого он стал лишь счастливее.

— Снег пойдет, — сказал граф и вытянул руку ладонью вверх. На темную кожу перчатки упала снежинка. — И очень скоро.

Все присутствующие подняли головы.

Кристины у костра не было. Граф посчитал присутствующих, насколько это было возможно в толпе людей. Присутствовали все, кроме нее и Тесс. Еще недавно девочка играла с другими детьми, а Кристина собирала омелу с Латреллом. Сейчас виконт заигрывал с Сюзан. Возможно, Тесс замерзла, и Кристина повела дочь домой. Но другим детям холод был нипочем.

Джерард некоторое время напряженно всматривался в заросли деревьев в надежде заметить Кристину. Это не составило труда. Вдалеке мелькнуло красное пятно — Тесс надела сегодня красное пальто. Наверное, ее не заинтересовал костер и горячий шоколад. А может, она просто устала от детей и теперь играет с матерью.

— Прошу прощения, — произнес граф и направился прочь от озера.

Сначала ему и впрямь показалось, что Кристина играет с дочерью. Обе смеялись. Каждый раз, когда он слышал смех Кристины, его охватывало странное чувство… Гнев? Горечь? Одиночество? Ведь в его присутствии она словно теряла способность смеяться.

— Только подожди минуту, и я все улажу, — произнесла Кристина, и они с Тесс снова засмеялись.

Мать и дочь, обнявшись, сидели на ветке старого дуба. Они находились не слишком высоко от земли, но Джерарду сразу стало ясно, что слезть они не могут. Он направился к ним.