Прикосновение тьмы - Скотт Вестерфельд

Над столом вновь воцарилось молчание. Десс понимала, что должна узнать больше. Жаль, здесь нет Рекса. Это он любит выпытывать хронологию и последовательный порядок событий. Он бы сказал: «Начнем с начала». Но где здесь начало? История так запутана, как какое-нибудь бесконечное уравнение, где каждый шаг приводит к вводу все новых переменных. Десс какое-то время сидела молча, пытаясь вытянуть нужный вопрос из клубка собственных мыслей.

— Итак… что случилось? — наконец спросила она.

Мадлен вздохнула.

— Они победили.

Десс моргнула и глотнула чаю. Он был едва теплый и горький, но в голове от него прояснялось.

— Все произошло во время нефтяного бума, — продолжила Мадлен. — До появления всех этих приезжих с их деньгами Биксби был одной большой семьей. Мы знали, кому можно доверять, а кому нет.

Десс попыталась представить Биксби в те далекие времена, но все, что родилось в ее воображении, было словно черно-белый клип на зернистой пленке, где одноликие «простые люди» попивают лимонад, шьют стеганые одеяла и машут друг другу из пожарных машин. Но кто-то же должен был заниматься тригонометрией, создавать оружие и мочить темняков! И у них ведь были старые темные очки? Глаза полуночников не выносят дневной свет. А они тогда вообще носили темные очки?

Десс попыталась выкинуть видение из головы.

— Шестьдесят лет назад, так? Рекс всегда говорил, что именно тогда все и изменилось.

— Умный он парень, этот твой Рекс, — улыбнулась Мадлен. — Биксби пережил пыльный котел[21] и Великую депрессию. Нас подкосили легкие деньги. Конечно, в молодости мне все это казалось восхитительным. Новые лица, одежда из магазинов, городской кинотеатр… Но спустя некоторое время оказалось, что мы больше не знаем наших соседей, как это было раньше. — Она стиснула зубы. — Помню лето, когда все это случилось…

Невидимый холодный палец прочертил линию по позвоночнику Десс.

— Когда они пришли и всех забрали?

Мадлен подняла бровь.

— Да нет, я не о том. Я говорю про кондиционеры.

— М-м?

— Летом сорок девятого мне как раз исполнилось одиннадцать. Мы играли весь день напролет до темноты, а летом ведь темнеет очень поздно. Дети и подростки — все вместе, — пока взрослые сидели на крыльце друг у друга в гостях. Все было на виду, все друг друга видели. — Мадлен обхватила руками плечи. — Но однажды вечером мы играли, а когда обернулись — взрослых и нет.

Десс проглотила комок в горле.

— Темняки?

— Нет. — Старушка печально покачала головой. — Все эти кондиционеры. То была первая по-настоящему жаркая ночь летом, и все ушли в дома, позакрывали двери накрепко. Вместо наших родителей и соседей за нами наблюдал из окон лишь слабый синеватый свет.

— Синеватый свет? Как в полночь?

— Да нет же. Телевизоры.

— Что?

— Повнимательней, дорогуша, — огрызнулась Мадлен. — Тем летом все нефтяные деньги были потрачены на кондиционеры и телевизоры. И это стало началом конца.

Десс прочистила горло.

— Постойте… Хотите сказать, что проиграли темнякам из-за кондиционеров?

Мадлен сердито подняла палец.

— И телевизоров. Не забывай про телевизоры. Видишь ли, Десс, с того вечера взрослые стали сидеть по домам, они смотрели на мистера Джека Бенни,[22] а не на наши детские игры. — Она подняла глаза и посмотрела прямо на Десс с едва заметной улыбкой на губах. — В то лето игры изменились. Некоторые дети всегда хотели поиграть в другую игру. Ты понимаешь, о чем я?

Десс снова сглотнула. На миг ей показалось, что Мадлен очень похожа на Мелиссу. У нее было такое же выражение лица, как у Мелиссы в те моменты, когда наступает полночная тишина, — холодное и отрешенное.

— Э… Боюсь, что нет.

— Да нет, понимаешь. Игра, которая нравилась некоторым детям, была построена на жестокости, власти и, главное, изгнании. Теперь они смогли в нее поиграть.

Десс тихо произнесла:

— Похоже на школу Биксби.

Она откинулась на спинку стула и сделала глоток горького чая.

А не шутит ли эта старуха? Может, спятила? Или все же говорит правду? Кондиционеры?

Мадлен кивнула.

— Из этого и выросла школа Биксби в ее нынешнем обличье. В будни я только и чувствую, что ее. — Она вздохнула. — Бедняжка Мелисса. Удивительно, что она еще не наломала дров.

Десс наклонилась вперед и твердо сказала, пытаясь вернуть Мадлен к ее истории:

— Но это еще не все. То есть Рекс говорит, что там знание просто обрывается. Вы же не перестали бороться с темняками потому, что все время пялились в телик?

Мадлен медленно качнула головой.

— Это произошло семь лет спустя, но конец начался тем летом. Трое детей узнали тайну. Во время одной из таких новых игр юный полуночник раскрыл им правду.

— Зачем?

Женщина хотела, кажется, пожать плечами, но получилось только дрожание.

— Он подлизывался, чтобы его взяли в команду. Наверное. Тысячи лет мы хранили тайну, и все пропало только потому, что никто не смотрел.

— В любом случае, когда эти трое дневных узнали правду, они затеяли новую игру. Каждую ночь они выходили в пустыню и раскладывали камни, пытаясь передать послание тем, кто был где-то совсем рядом.

Десс кивнула.

— Дети до сих пор так делают. Хотя бы пытаются.

— Это давняя традиция. Даже я иногда чувствую их страх или разочарование, что приходит после полуночи из пустыни. Но те трое были гораздо настойчивее остальных. Они хотели доиграть до конца. Долгие годы они пытались узнать, что означают движущиеся камни, а когда ничего не получилось, привели в пустыню юного следопыта. В подарок темнякам.

Десс резко опустила чашку, и тепловатая жидкость выплеснулась через край, облив пальцы.

— Полунелюдь…

Мадлен кивнула.

— Подходящее название, полагаю. В знании никогда не было имени для того, кем она стала. Я знала ее под именем Анатея.

— Но вы же телепат. Почему вы не узнали, что происходит?

— Никто не знал. Тогда эти трое переехали в Броукен Эрроу — за пределы наших возможностей. Они боялись возвращаться в Биксби, так же как я боюсь выходить из дома. Они тайно строили планы и здорово разбогатели.

— Разбогатели? Темняки им что, хорошо платят?

— В каком-то смысле — да. Самый старший из них знает обо всем, что находится в пустыне: про расщелины с полезными ископаемыми, про древние водоемы. Как металлург. — Она улыбнулась, заметив на лице Десс замешательство. — Никогда не слышала о таком таланте? Есть еще много других. Достаточно того, что темняки могут чуять вкус земли, в точности так же, как они чуют твой сообразительный умишко в полночь. — Мадлен прищурилась, и Десс вся покрылась гусиной кожей. — И этим троим заплатили. Нефть за кровь.