Проклятие волков. Век нерешительности. Рассказы - Фредерик Пол

Одно существо было в особом положении.

Казалось, что это не совсем Компонент. Что это было на самом деле, постоянно обсуждалось членами Снежинки.

Начнем с того, что оно находилось в особом месте — на Северном полюсе. Казалось, оно является предметом особого внимания со стороны Пирамид. Оно представляло собой слоноподобное существо сине-зеленого цвета, с хитиновым панцирем на теле и семью щупальцами. Это существо лежало в гробу под хрустальным куполом на Северном полюсе планеты-двойника, в самом большом помещении, которым могла похвастаться планета — единственное помещение, размеры которого позволяли разместить все семь Пирамид и, может быть, восьмую с Эвереста. Другой особенностью этой громадной комнаты и комплекса вокруг нее было то, что в цепи, обслуживающие их, не были вмонтированы Компоненты, ни гуманоидные, ни негуманоидные, ни одного живого Черного Ящика. Вместо этого грубо сделанные гидравлические пускатели открывали клапаны и выключали переключатели под прямым давлением электронных пучков, выпускаемых вершинами Пирамид. Семь монстров тратили свое время на восьмого, абсолютно не похожего на них, монстра. Они наполняли его хрустальную камеру питательными растворами в разных пропорциях, газами под разными давлениями. Они установили старые электростатические генераторы и запустили их так, чтобы под хрустальным колпаком образовались слабые разряды. (Без сомнения, генераторы, должно быть, были «пинцетом», так как Пирамиды сами могли вырабатывать электрические заряды.)

Из этого так ничего и не вышло. Постепенно стало ясно, что эксперименты постоянно повторяются. (Может быть, это был Ритуал.)

Над этим Снежинка размышляла долго. В конце концов, Спирос Гульбенкян, самый старый из восьми, чья память хранила воспоминания о временах до вторжения Пирамид в мир людей, с сомнением произнес:

— Однажды я смотрел телефильм. Это была старая американская картина. Она, мне кажется, о каком-то местечке в Германии, где сумасшедший ученый пытается оживить мертвеца. Его звали Франкенштейн.

Алла Нарова засмеялась:

— Я знаю эту историю, — сказала она. — Она не может иметь с нами ничего общего.

— Почему это? — спросил Гульбенкян.

— Потому что Франкенштейн только пытался создать монстра, — объяснила она. — Зачем Пирамидам нужно создавать монстра? Когда у них уже есть мы.

Но интеллектуальное любопытство не поглотило Снежинку полностью. По настоянию Тропайла они настойчиво придерживались главного правила любого Волка, а именно: добиваться своего, пока не получишь положительного результата.

Им давно удалось одурачить Пирамиду на Эвересте. Установили связь с Компонентами, запрограммированными на команду «Включай-в-цепь-или-Запасай-вновь-прибывшие-Компоненты». С этого момента Пирамида на Эвересте была сбита с толку тем, что абсолютно все доставленные ею Компоненты шли в запас. Существовала необходимость, крайняя необходимость, в новых Компонентах, но те, которых она посылала, шли прямой дорогой на склад. Она увеличила поставки и наконец случайно скосила и забросила на двойника одного из знакомых Тропайла и одного из знакомых Джанго Тембо. Эти не попали в хранилище; следующие пятьдесят попали. Ага! На Эвересте поняли, как надо действовать. Один доставлен из Принстона, другой из Дурбана, и, вероятно, есть другие места… да, шесть других мест, как наконец оказалось.

После того как она научилась, Снежинка начала работу по деактивизации существующих Компонентов путем подделки требований. И наконец шестьсот восемьдесят четыре человека, известных отросткам Снежинки, были под рукой, и Снежинка просунула через отверстие в стене коридора приемопередатчик и сказала им:

— С этого момента мы будем отдавать вам приказы…

14

Какое-то время Гала Тропайл была почти королевой обезумевшей и оборванной маленький шайки. Она заняла это положение в качестве жены (или вдовы?) голоса из черного конуса. Она извлекла пользу из уроков Тропайла, которые он давал ей во время их брака и была в достаточной степени Волком, чтобы воспользоваться этим фактом. Почти два дня Гала Тропайл величавым движением руки отгоняла других со своего пути, когда шла к кранам с питательной смесью и выбирала лучшие места для сна. Но лишь два дня. Причина того, что ее царствование не продлилось дольше, состояла в том, что она была здесь далеко не единственным Волком.

Кроме того, голос из черного конуса не всегда принадлежал Тропайлу.

И это очень сбивало с толку.

Время от времени людям в коридоре поступали распоряжения из громкоговорителя. Появлялись металлические пауки, разглядывали их и вновь исчезали. Люди пытались задавать вопросы голосам из громкоговорителя и всегда получали ответы, но редко те, которые бы они хотели услышать. Или хотя бы были понятны.

— Что вы хотите от нас, черт вас побери?

— Мы хотим, чтобы вы были мышами, — говорил черный конус.

— Мышами? Как мышами? Почему мышами? — Но конус в очередной раз умолкал.

Затем:

— Иногда ты говоришь, что ты Тропайл, иногда говоришь, что ты Джанго Тембо или кто-то еще. Кто ты?

— Да.

Это приводило в ярость. Люди в коридоре, нервы которых были истрепаны, переругались между собой. Они не отваживались на открытое насилие, по крайней мере вначале. Не очень умно заканчивать спор ударом по оппоненту, если вы прекрасно понимаете, что в следующий раз, когда вы уснете, он, может быть, будет бодрствовать и ждать. Поэтому они обратили свою ярость на то, что их окружало, круша, ломая, уничтожая. (Совсем как мыши.) И все же пытались получить разумные ответы.

— Что — поточнее, пожалуйста, — вы собираетесь сделать с нами?

— Мы скажем вам, — ответил голос. Случилось так, что в тот раз это был голос Тропайла. И добавил: — Скоро мы начнем морить вас голодом.

— Морить голодом? Почему? Когда? Зачем?

И когда им не удалось получить дальнейших ответов из конуса, полоумная толпа сделала попытку приготовиться к этому новому, невыносимому осложению положения. Они бы запасли пищу и воду, если бы могли. Они не могли. Их сырьем были только стружки от гигантских станков, а это были хорошие станки, и отходы были минимальными. Токарные станки срезали завитки металла и пластика, очень симпатичные, но почти бесполезные. Фрезерные станки сбривали длинные иглы, падавшие дождем, потом их смывало регулярными наводнениями в цехе. Они пытались сгибать завитки, стараясь отломить слегка искореженные металлические квадратики, и им это удавалось. Они связывали стружки от фрезерного станка, чтобы сделать ручку и молоток, а затем били по металлическим квадратикам, выковывая из них горшки для хранения пищи, но именно это и не получалось. Если металл, срезаемый станком, оказывался достаточно ломким и от него отламывались куски, то он не был достаточно ковким для того, чтобы сделать горшок. Три попытки отжечь пластины в страшном жару соседнего литейного цеха закончились несчастьем; место было невероятно опасным. Человек слабел в жаре и спертом воздухе; они спотыкались — об обнаженный провод высокого напряжения, или бурлящий тигель, или о пресс-форму чавкающего автоматического молота. Они ждали несчастья, им было скучно, у них было мерзкое настроение, и они были сыты — они были именно такими, какими их хотела видеть Снежинка.