В грозовом небе - Николай Гунбин

Осмотрев на участке поиска около двадцати поврежденных самолетов, мы так и не обнаружили машину Кости Михалочкина. Не обнаружили его следов и в последующие дни и месяцы. Экипаж пропал без вести. Ничего не прояснилось о нем и после войны. Наиболее вероятной можно считать версию, что он, не приняв радиограммы на возвращение, пошел на цель и был сбит. Погибли опытный летчик с молодым штурманом Николаем Курбатовым и стрелком-радистом сержантом Колесниченко, с тем самым легендарным Колесниченко, который дважды выходил живым из, казалось бы, безвыходных положений, А в третий раз не повезло.

* * *

После освобождения Севастополя полк участвовал в знаменитой Белорусской операции, разрушая коммуникации и аэродромы отступающих гитлеровцев. Основные объекты удара в этот период - железнодорожные узлы. Здесь враг оказывает нам упорное сопротивление в воздухе. Перед началом операции наших войск в Белоруссии фашисты сильно укрепили ПВО своих важных объектов на этом направлении, особенно Минск. Противовоздушная оборона этого города насчитывала тогда сотни прожекторов, десятки зенитных батарей. Кроме того, на подступах к Минску действовали управляемые с земли с помощью только что [155] появившихся у неприятеля радиолокаторов ночные его истребители.

Основные удары по железнодорожным узлам Белоруссии полк совершает в июле - августе 1944 года. В ночь на 14 июля наша цель - железнодорожный узел Минск. Бомбовая нагрузка для этого расстояния предельная: десять стокилограммовых фугасных бомб и две фугасных по двести пятьдесят. Мы уже почти у цели. Неприятель старается поймать прожекторами впереди летящие наши экипажи, но светящиеся бомбы, сброшенные осветителями, несколько уменьшают силу света прожекторов. Это, в свою очередь, дает возможность экипажам выйти на цель. На железнодорожном узле рвутся наши бомбы, пылают пожары.

По плану после того, как мы сбросим бомбы, разворот должен быть влево. Но там - слепящие лучи прожекторов. Справа же темно. Решаем делать правый разворот. Но то была для нас ловушка. Не успели развернуться и на 90 градусов, то есть встать на северный курс, как перед самолетом засветилось необозримое прожекторное поле. Но назад возврата уже нет… Часть прожекторов тут же ловит нас. В ослепительных их лучах наш самолет зверски обстреливается вражескими зенитными батареями.

Харченко переводит самолет, в крутое снижение… Небольшие довороты в стороны… В результате такого маневра большинство разрывов остается позади самолета, и мы избегаем прямых попаданий зенитных снарядов. Разрывы снарядов хорошо видит стрелок-радист, начальник связи эскадрильи Алексей Фатин. Он хладнокровно молчит, чтобы не вызывать тревогу в экипаже, лишь в исключительных случаях предупреждает командира.

В таком аду идем минуты три, а кажется, что значительно дольше. Но наконец мы на малой высоте и выходим из зоны обстрела и лучей прожекторов. Под нами пригород Минска. Несмотря на отчаянное противодействие врага, победили мы. Цель поражена, самолет невредим. Радостно возбужденные, приближаемся к линии фронта. Как созвучие нашей победе - впереди море артиллерийского огня, простирающееся с востока на запад. Это гвардейские минометы «катюши» ведут артподготовку. Мы становимся очевидцами начала Белорусской операции.

Высокая награда

В разгар наших массированных ударов в Западной Белоруссии 19 августа 1944 года мы услышали по радио Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении орденами [156] и медалями Советского Союза большой группы личного состава ВВС, особо отличившихся в боях с фашистскими захватчиками. Нескольким летчикам и штурманам нашего полка присваивается высшая степень отличия в СССР - звание Героя Советского Союза. Его удостаиваются командиры звеньев В. Борисов, И. Мусатов, А. Филин, В. Алин, штурманы А. Кот, Г. Мазитов, Н. Куроедов, Н. Козьяков и я.

Н.а следующий день выполняем очередное боевое задание. Наш удар - по воинским эшелонам, скопившимся на железнодорожном узле Лида.

По сообщениям Совинформбюро и данным разведки, доведенным до нас при постановке боевой задачи, узнаем, что на Западном направлении наши войска кое-где уже подходят к государственной границе СССР. А это значит, что дальнейшие бои будут вестись уже на территории врага.

В связи с быстрым продвижением наших войск почти по всей линии фронта, протянувшейся теперь от Черного моря до Балтийского, полк перебазируется дальше на запад. Ведем боевые действия с небольшого полевого аэродрома на территории Западной Украины. До нас здесь базировались штурмовики Ил-2, которые много легче наших дальних бомбардировщиков. Проверить возможность взлета с этого аэродрома с бомбовой нагрузкой поручается нашему экипажу. Для этого на самолет подвешиваются три фугасные бомбы по 250 килограммов, а бензобаки почти доверху заполняются горючим. После взлета убеждаемся, что длины аэродрома хватит при взлете для выполнения боевых задач на среднюю дальность полета, до Берлина включительно, о чем сразу же докладываем командованию. Под вечер полк отправляется на боевое задание. Теперь нам определено уже другое направление боевых действий: бомбовые удары по железнодорожным узлам и аэродромам, расположенным в Румынии и Венгрии. [157]

С этого же аэродрома в середине сентября нас, удостоенных звания Героя Советского Союза, отправляют на корпусном самолете СИ-47 в Москву за получением высоких правительственных наград. Кроме девяти Героев Советского Союза летит еще и всеми нами уважаемый командир дивизии генерал И. К. Бровко, награжденный орденом Суворова I степени, хотя за его храбрость, умение и желание летать, по нашему убеждению, он был достоин еще более высокой награды.

Несмотря на дождливую погоду, в назначенное время взлетаем. Летим в облаках, и только перед Москвой проясняется…

Поселяют нас в гостинице ВВС в Чапаевском переулке. Особого комфорта в гостинице, конечно, не было - не мирное время. Все еще чувствовалось, что идет война. Но Москва за эти два года - с августа 1942 года, - пока мы в ней не были, заметно похорошела: стала чище, народу больше.

На другой день в Кремле, где нам довелось быть впервые, Председатель Президиума Верховного Совета СССР Михаил Иванович Калинин вручает награды. Потом фотографируемся с ним на память. Перед вручением наград нас предупреждали, чтобы мы из-за понятного всем волнения не слишком сильно жали руку Всесоюзного старосты.

Со словами благодарности партии и правительству от имени награжденных нашего полка выступил штурман дивизии Г. Мазитов, а от всех награжденных в тот день - маршал бронетанковых войск П. С. Рыбалко, которые заверили Председателя Президиума Верховного Совета СССР, что они и их боевые товарищи будут беспощадно бить фашистских захватчиков до полного их разгрома.

Нам предоставили возможность посмотреть Москву. У нас билеты в Большой театр, где вечером слушаем оперу «Евгений Онегин». Главные роли исполняют народные артисты СССР Козловский, Михайлов и другие известные всем певцы. С удовольствием слушаем неповторимую музыку Чайковского.

На другой день идем на концерт в Дом летчиков на Ленинградском проспекте (сейчас там находится гостиница «Советская», а до революции, говорят, пел цыганский хор). Это клуб авиаторов, где можно посмотреть спектакль или кино, поиграть в биллиард, поужинать. Для нас, прибывших с фронта, все это, конечно, приятно.

Примечательно, что ужинать нам пришлось вместе с английскими летчиками. Была товарищеская атмосфера. [158]

Так как запас английских слов у нас был весьма ограничен, как и у них русских, нас выручали переводчицы, студентки института иностранных языков.

В Москве нам дали возможность пробыть три дня. После этого большая часть награжденных на том же самолете вернулась в полк, а мы, трое, - Алексей Кот, Николай Крзьяков и я - отбываем в небольшой городок под Подольском, где открывались трехнедельные курсы заместителей штурманов полков авиации дальнего действия. Мы должны были изучать новую радионавигационную технику. Руководил курсами заместитель главного штурмана АДД инженер-полковник Евгений Федорович Титов. Приезжал на курсы и сам главный - генерал Иван Иванович Петухов, который с 1942 года руководил штурманской службой АДД и не раз бывал у нас в полку с инструктажем.

Сдав зачеты, мы возвращались в свои части, чтобы с новыми знаниями, полученными на курсах, еще смелее бить врага, способствуя победоносному окончанию войны.

Но у меня было еще дополнительное задание - съездить на пять дней во 2-ю высшую школу штурманов в Иванове, чтобы ознакомиться с подготовкой экипажей АДД и передать им наш боевой опыт. Кроме того, были у меня в Иванове и личные дела.