Демон против люфтваффе - Анатолий Матвиенко

Жизнь круто изменилась с появлением нового командира крыла, хоть мы и на прежнего не жаловались. Офицеры эскадрильи гурьбой повалили к административному зданию базы. На пороге кабинета винд-лидера я споткнулся, чуть не спикировал носом в пол. Выправив тангаж, зашипел от боли и потёр ушибленную ногу. Хоть и регенерация особенная, но саднит-то как у всех.

Сцена знакомства с новым лидером не выветрится из моей памяти никогда. Услышав грохот вынужденной посадки, командир оторвался от комэсков и повернулся ко мне, достав изо рта чёрную трубку. В промежутках между кольцами дыма выпустил пару едких фраз.

– Разве нам нужны пилоты, не способне попасть даже в дверь? Ногу сильно побили, офицер?

– Нет проблем. Извините, сэр. Сейчас пройдёт.

– Если не заживёт, могу рекомендовать проверенный метод, – он выпустил очередной клуб дыма. – Нога гарантированно перестанет болеть.

Наш новый командир поднял штанину и продемонстрировал блестящий металлический протез до колена вместо ноги. Лётчики превратились в соляные столбы. Довольный эффектом, тот поддёрнул другую брючину. Вторая конечность тоже из металла.

"И дымит как паровоз. Может, внутри он железный, с паровым моторчиком?" – схохмил Ванятка.

Меня же зацепило другое. Крыло периодически летает вместе, когда два или три десятка истребителей выполняют одну задачу. Что, наш винд-коммандер будет руководить только с земли по радио?

Но он развеял сомнения.

– Джентльмены, завтра летим всем крылом. Кстати, не успел представиться. Моё имя – Даглас Бадер.[12] И чтобы выжить со мной, вам понадобятся такие же стальные нервы, как мои ноги, – он, тяжело ступая на негнущихся конечностях, шагнул к столу и пихнул пальцем гору бумаг, заполнивших его подобно горной гряде; предшественник не любил бумажную возню, накапливая завалы неделями. – Что это за дерьмо? Нахер оно нужно?

– Извините, сэр! – прогнулся сержант Николс. – На столе документы, требующие вашего внимания.

Бадер ухмыльнулся и смахнул бумаги в мусорную корзину.

– Я уделил им достаточное внимание. Больше не отвлекайте меня хернёй!

Впервые после Бобруйска надо мной поставлен командир, по частоте употребления мата не уступающий сталинскому соколу.

Глава семнадцатая

Бадер

У нас есть условные номера-позывные. При разговорах по радио, да и в жизни ими никто не пользуется. Зовём друг друга по кличкам. Ко мне прилипла весьма неблагозвучная – Дабл. Сначала думал, что из-за буквы дабл-ю в полном имени William, доставшемся от покойного морячка. Но действительность оказалась куда печальнее. Чья-то шаловливая рука намалевала силуэт "Спитфайра" над очком в туалете и приписала Aim Well, сиречь – целься лучше и не брызгай мимо. Все брызгают молча, я не смолчал, прокомментировал и превратился в Дабла, который – недовольная и занудная личность из WC.

Впрочем, лучше не обижаться. У половины парней клички ничем не лучше. Даже к Бадеру, опытнейшему пилоту, прилепился "Салага". Хотя я бы назвал его Нельсоном, за манеру не видеть в упор методические рекомендации из офиса Даудинга.

Пересев с "Харрикейна" на "Спитфайр", коммандер за день овладел машиной лучше нас, а потом в воздухе продемонстрировал невозможность в реальном бою двигаться плотным строем и на одной высоте. Уже через неделю мы показали слётанность четвёрками, именуемыми Бадером "раскрытой рукой". Ведомый чуть сзади и сбоку от ведущего на расстоянии полутора сотен ярдов, вторая двойка чуть выше и правее – обзор земли и неба разделяется между четырьмя парами глаз. В Испании и СССР такое даже не снилось: сколько не собери самолётов вместе – толку никакого, потому что нет связи.

Потом научившиеся вместе летать четвёрки и восьмёрки начали стрелять. Коммандер настаивал на единственной тактике: звено сваливается с высоты, лучше – со стороны солнца, с четырёх машин одновременно лупит по цели и тут же убегает, независимо от результата, чтобы повторить атаку с выгодного ракурса. Прекрасно владея пилотажем, он категорично зявил – петли, виражи, бочки хороши только для ухода из-под огня. Маневренный бой – зло! В "собачью свалку" стоит ввязываться чтобы отвлечь "Мессершмитты" прикрытия, пока "Харрикейны" уменьшают поголовье бомбардировщиков, или спасая товарища, которому гунны сели на хвост.

Бадер безжалостно перетасовал командиров звеньев и эскадрилий, избавился от слишком консервативных, критиковавших попрание утверждённых основ. В результате Мюррей получил сквадрон, а меня экстравагантный коммандер крыла как-то вечером вызвал к себе в офис на беседу.

Его кабинет, а попросту – огороженный кусок ангара, занятый вместо апартаментов предшественника в административном здании, поразил чистотой и прямо-таки домашним уютом. Наверно, Даглас был единственным командующим крылом за историю КВВС, в чьи апартаменты беспрепятственно проходила его жена. Комендант Ричардсон, он же – капитан нашего непотопляемого авианосца, разве что желчью не плевался от злости. Баба на корабле – к несчастью, видите ли, хотя в составе вспомогательного персонала служат женщин десятки. Так что за гнездовьем Салаги присматривали и супруга босса, и денщик. А дым от трубки, кажется, насквозь пропитал даже металлические конструкции ангара.

– Присаживайтесь, Билл. Капельку виски? Курите, если желаете.

Если перевести на звания Красной Армии, подполковник предложил выпить и закурить младшему лейтенанту. В СССР такое возможно, не знаю, лишь как последнее желание перед расстрелом. В Англии – в порядке вещей, если оба военных считаются джентльменами из элитарного клуба под названием КВВС. Что же, явное начало неформальной беседы.

– Спасибо, коммандер.

– Расслабьтесь, – Бадер как всегда затянулся. – Поговорим откровенно. Насколько ваш испанский опыт согласуется с моими приказами летать по четыре?

– Простите, сэр, в Тангмере я не распространялся об Испании. Осмелюсь спросить, откуда…

– …Я узнал о похождениях в Мадриде? Не берите в голову, Билл. При зачислении в службу Резервного командования вы об этом упомянули, ничто не проходит бесследно. А сейчас смущаетесь?

Глядя на вечнодымящего босса, диву даёшься, как он полтора или два часа выдерживает в полёте без курева.

– Потому что воевал за Республику, фактически – под командованием красных. Теперь Советы воюют за Гитлера, против нас.

– Формально – нет. Но снабжают топливом, материалами. Быть может, вы и правы. Однако для анализа боевых приёмов это не существенно. И так, жду от вас рассказ про ту войну.

Я начал неохотно, потом распалился. Пронзительно синее небо, перечёркнутое чёрными длинными хвостами от горящих "Фиатов", "Москас" и "Чатос", тупое и бесцельное барражирование над городом в дни, когда фалангисты и не думали нападать, пылающие дома и мёртвые дети, не спасённые нами от бомбёжек. Торжественное и мертвенно бледное лицо бесконечно любимой женщины, недвижимо застывшей в гробу…

Бадер ни разу не перебил, не задал ни единого вопроса. Наверно, его обожают дамы, несмотря на типичный для лётчиков низкий рост. Он темноволос, с удивительно правильными чертами лица, без малейших признаков "лошадиных челюстей", столь распространённых у местной аристократии. А главное – умеет слушать, барышни порой ценят это больше, нежели героическую профессию и лётный оклад.

Выводы он сделал свои, местами достаточно неожиданные. Наверно, я недооценил его острый ум и холодную, как у арифмометра, расчётливость.

– Билл, вы – не тот человек, за которого себя выдаёте.

– Поясните, сэр…

– Вы – лётчик до мозга костей. Не верю, что после Испании вы болтались по морям как тупой матрос.

Я опустил голову, потом решился на полуправду, встретившись с ним взглядом.

– Да, сэр. В моей биографии с весны 1939 года и до возвращения в Британию был особый эпизод. О нём не сообщил разведке и предпочитаю не говорить вам.

– Вы кого-то убили? – Бадер наклонился вперёд и выпустил особо густой клуб дыма.

– Точно не могу сказать, сэр. Возможно, они выпрыгнули с парашютом.

Винд-лидер снова откинулся на спинку кресла.

– Значит, ещё раз влезли в какую-то войну. Где там брали наёмников? В Китае? Или в Польше? Последнее вряд ли – Гитлер и Сталин поделили несчастную страну раньше, чем поляки своих успели мобилизовать. Какие уж тут наёмники! Значит – Китай.

– С вашего разрешения, сэр, я не буду комментировать.

– Договорились, – Бадер ещё плеснул виски в оба стакана. – По вашим словам, авиация красных не очень хорошо организована. Если Сталин открыто вступит в войну на стороне Гитлера либо снова пошлёт "добровольцев" по примеру Испании, русские ВВС – не столь сильный противник, как Люфтваффе.

– Да, сэр.

Он снова наклонился ко мне.

– А если придётся сбивать бывших товарищей из ПВО Мадрида?

– Не дрогну, сэр!

"Предатель!" – заверещал Ванятка, с большего научившийся понимать английскую речь.