Лев Эль’Джонсон: Повелитель Первого (ЛП) - Гаймер Дэвид

Затем Темные Ангелы сорвались на бег.

Дисциплинированный разум Льва не позволял обнаружить примарха психическими методами, чему способствовал и нуль-эффект накидки из эфирия, но Эль’Джонсон знал — очень скоро кравы узнают об их присутствии.

Коридор сузился, будто стенки кишечника, а воинам в задней части колонны начало казаться, что их братья бегут по потолку. Чужацкий материал задрожал, и через него стали проходить звуки. Царапание. Грызение. Бормотание. Сенсориумные системы Темных Ангелов переводили эту бессмысленную околесицу, постоянно выводя на дисплеи шлемов проклятия и угрозы.

Умрите. Умрите. Умрите. Умрите. Умрите.

— Темные Ангелы! — крикнул Лев, и его громкий голос на мгновение унял воздействие варп-искусства кравов. — К оружию!

Долговязый крав со шлепком прошел сквозь материю стены, будто недоношенная рептилия, разорвавшая подскорлупную оболочку яйца. Тварь появилась на трети пути от головы колонны терминаторов и убила рыцаря-ветерана, превратив его доспех в керамитовую жижу с органическим основанием, однако сразу же попала под мощный залп комбиболтеров. Некоторые болты рикошетили от пси-щита в терминаторов и необычный чужацкий пластик, однако плотности огня хватило, чтобы пробить барьер. Взрывы реагирующих на массу снарядов отрывали крупные куски панциря и разбрызгивали отвратительную гемолимфу, а ксенос молотил конечностями в беззвучной агонии, прижатый к стене градом выстрелов. В конце концов терминатор с тяжелым огнеметом окатил тварь горящим прометием, покончив с ее муками.

Коридор задрожал от предсмертного пси-вопля крава.

Лев повел Соратников вперед.

Теперь передышек не было. Кравы вылезали из стен, спрыгивали с потолка, и даже агрегатное состояние материи корабля изменялось по воле чудовищного коллективного разума ксеносов, а потоки психической энергии расщепляли огромных чемпионов на элементарные частицы или превращали их в светящуюся плазменную жижу. Один из рыцарей зарычал и начал стрелять из комбиболтера в пол, когда возникшие там темные когти начали затягивать ноги легионера в трясину, однако чужацкий материал вновь стал твердым, и рык закаленного воина сменился криком.

Крыло Смерти отвечало тем же, чем всегда: шквалом снарядов и праведным огнем.

При каждом натиске ксеносов Лев оставался оплотом Темных Ангелов, их непоколебимым ядром обороны, передним краем во время внезапных атаках. Рядом с ним силы кравов давали слабину, после чего Крыло Смерти расстреливало тварей, а когда примарх устремлялся вперед, создания погибали, будто мотыльки, оказавшиеся рядом с горящим факелом. Львиный меч двигался так, словно был продолжением воли примарха и возмездием самой Терры, что обрело форму лезвия со смертоносным ореолом. Клинок отсекал когтистые конечности и безглазые головы, с хрустом проходил через экзоскелеты и кинетические щиты. Кравы-воины издавали предвещающие гибель вопли и бросались на Льва с когтями и шипами, делали оружием собственную агрессию, но погибали все до единого. Раскаленные потоки огня из Фузеи Актинейской превращали в сияющую эктоплазму тех ксеносов, до которых не достал меч. Каждая смерть заставляла дрожать невидимую сеть, что связывала ксеносов и их судно, каждый убитый собрат разжигал в защищающих гнездо кравах еще большую ярость. Накидка Льва порвалась, поверхность доспеха была сорвана до голого керамита, а волосы, выбивавшиеся из-под украшенного драгоценностями керамитового венца, цеплялись к броне, словно клятвенные свитки, только крепил их не воск, а кровь сверхлюдей. Тем не менее Эль’Джонсон продолжал наступать. Он являл собой неудержимую силу, которую ничто не могло сбить курса, и Соратникам едва удавалось поспевать за своим господином.

К тому моменту, как примарх прорубил себе путь сквозь орды ксеносов, ближайшим к нему Соратником оказался Геродаил, скрестивший клинок с варп-когтями крава-воина в сотне метров от примарха. Или же так мерещилось Льву. Этот корабль с легкостью изменял время и расстояние, поэтому на них нельзя было полагаться.

Эль’Джонсон вошел в овоидное помещение, которое, если судить по одному лишь его виду, не выполняло никаких функций в работе похожего на иглу корабля, достигавшего двадцати километров в длину, однако лишь оно и требовалось судну кравов, о чем говорили Льву инстинкты. Это был машинариум, сенсориум, комплекс систем охраны и вооружение. Это было сердце сети, которым могло управлять лишь достаточно мощное сплетение разумов.

В центре зала без всякой поддержки парил сотканный из теней трон.

Лев был необыкновенным созданием, привыкшим лицезреть могущество подобных ему существ, но то, что исходило от сидящей на троне твари, не походило ни на золотой блеск Императора, ни даже на плохо скрываемую ауру Алого Короля. Примарх видел кровоподтек на теле материума, видел, как через кожу реального пространства просачивается варп-энергия. То была мерзость, царствующая над другими мерзостями.

Спрятав Фузею Актинейскую в кобуру, Эль’Джонсон взял Львиный меч двумя руками.

Владыка кравов.

Автохтонар.

Скелетообразный повелитель ксеносов был весь покрыт трещинками, ибо не поддающийся счету возраст и поразительная мощь превратили его в мумию. На иссохшем панцире потрескивала нерастраченная сила, с помощью которой можно было выдрать души из десяти тысяч человек разом. Удлиненный череп обрамляли выгнутые назад рога, а в сантиметре над впавшим лбом покоилась корона, чья поверхность была разбита на треугольники с непостижимыми символами. Поддерживала ее сверкающая подушечка, представляющая собой психическую репульсацию. Создание не имело глаз, а его лицо не обладало резко выраженными чертами, чем напоминало отполированный кислотой металл, однако наблюдатель видел там колоссальный, просто сокрушительный груз знаний.

— Здесь, — изрек автохтонар, — существо, что пережило младшие галактики.

Мощь, стоящая за этим заявлением, взяла верх даже над непоколебимостью Льва.

Примарх зашатался, когда крав ворвался в его разум, похищая секреты и выискивая любые слабости. Автохтонар разжигал любое наполовину надуманное соперничество и оставшиеся в памяти оскорбления, превращая их в раздражающую саму себя душевную язву. То было порожденное злом создание, которое терзало еще древние звездные империи, живое оружие, созданное для того, чтобы сеять мучения и ужас среди разумных рас. Оно научилось воспроизводить себя, пережило своих давно забытых создателей и стало процветать в разрываемой хаосом и раздорами Галактике.

Вершине человеческой эволюции оно сулило лишь роль ничтожной сноски в долгой истории своего существования.

Лев сжал зубы и взялся за меч крепче. Когда примарх медленно изгнал автохтонара из собственного разума силой воли, похожий на мумию ксенос издал щелкающий звук, словно арахноид.

Нанеси удар в голову, и тело погибнет. Это было верно для всех созданий, а особенно для кравов. Их соединяла неразрывная связь: независимо мыслящие создания, чьи разумы сплавлены в отвечающую перед одним существом иерархию.

Автохтонар поднял сморщенное тело с трона так, будто его потянула вверх магнитная аномалия электрического облака.

— Ко Льву! — рявкнул Геродаил.

Разум автохтонара породил мощную взрывную волну, которая ударила Льву меж глаз с силой громового молота, отчего примарх покачнулся. Ольгина и воинов Крыла Смерти, пробившихся в командную комнату вслед за своим господином, отшвырнуло, будто молодые деревца, вырванные из земли ядерным взрывом. Оставшиеся после первого удара толчки продолжали сотрясать череп примарха.

Помещение уменьшилось до размеров острия меча, когда разум создания, привыкшего передавать свои мысли миллиардам других разумов на расстоянии в тысячи световых лет, сосредоточился исключительно на Льве. Автохтонар опустился, пролетя через ореол искрящихся варп-энергий, и коснулся пола когтистой лапой. Проведя вдоль своего тела одной из конечностей, он соткал из ткани реального пространства клинок, после чего десять, пятнадцать, а затем двадцать пять кравов-воинов бесшумно, будто охотящиеся насекомые, выпрыгнули из-за завесы эфира и бросились в атаку.