Краткая история масонства - Роберт Гулд

 Фигура, представляющая арабскую цифру 4, считается весьма распространенным и универсальным знаком. Возможно, по большей части представляет собой незавершенные песочные часы и иногда имеет дополнительные линии.

 Широкая стрела также встречается повсеместно. Райлендс замечает, что при обследовании зданий он всегда встречался с этим знаком, похоже, он использовался с незапамятных времен.

 Индийская тризула, или Трезубец, является одним из старейших и наиболее распространенных символов прошлого. Этот символ принимал различные формы и в равной степени известен сторонникам брахманизма (или индуизма) в Индии и сторонникам Будды в других частях Востока. Он же – скипетр Посейдона. Вместо молнии символом Зевса сначала был трезубец. Средневековые изображения ада всегда включают трезубец, на некоторых монетах современной Великобритании можно встретить тот же символ.

 B раннюю эпоху оперативной магии геометрическая фигура, или канон, обязательна на всех священных зданиях, обладавших смыслом, скрытым от простонародья. Этот иероглиф представляет собой стилизацию vexica piscis, то есть грубый набросок рыбы, образуемый двумя завитками, встречающимися в крайней точке. Он являлся предметом особого поклонения и бесспорно принимался масонами во всех странах.

По поводу всего изложенного примем на себя ответственность утверждать, что называемые сегодня характерными масонские знаки вначале развивались в весьма давний период на Востоке, использовались как отличительные эмблемы повсеместно в Средние века в Персии, Сирии, Египте и в других странах. Отсюда они пришли в средневековую Европу, их восточные черты различаются и сегодня на поверхности камней, из которых сложены стены наших старых аббатств и соборов.

Глава VI

В процессе изменений некоторых великих масок их восковые образы расплываются, уступая место новым формам. Сначала расплывчатые и неопределенные, они вытесняют старые, а затем также стираются, сливаясь с фоном. Кто скажет, что новая сцена окончательно утвердилась?

РАННЕЕ ШОТЛАНДСКОЕ БРАТСТВО

Хотя первые шотландские законы о городском самоуправлении были заимствованы из Англии, общее развитие ее муниципальной истории в Средние века больше напоминает европейскую, нежели английскую. Возможно, это объясняется слабостью королевской власти в Шотландии, а также более тесными отношениями между этой страной и Европой. После XIII века шотландские города с самоуправлением искали прецеденты в муниципальном законодательстве Франции и Фландрии, но не Англии.

Во время Реформации в Шотландии не было таких конфискаций собственности и средств у гильдий в интересах религии, как в Англии. Однако документы торговых союзов Северной Британии показывают, что они испытывали до некоторой степени сходные лишения.

Все же примерно в 1430 году Шотландия настолько обезлюдела в результате войн с Англией, что оказалось необходимым ввезти ремесленников из Франции и Фландрии. Поэтому в 1431 году король Джеймс I (Яков I) распорядился для «увеличения благосостояния общества и роста числа его вассалов привести множество благородных ремесленников из Франции, Фландрии и других стран, поскольку шотландцы истреблялись в континентальных войнах сначала во времена короля Александра III, а затем и в наши дни. Бывало, что все ремесленники погибали в войнах». Джеймсу V также пришлось привлечь ремесленников из Франции, Голландии и Англии (Бейн. «Абердинские гильдии»).

Примерно с 1520 года в ведущих городских самоуправлениях Шотландии вошло в обычай пожалование магистратами гарантийных печатей, или местных хартий, различным сообществам ремесленников, устанавливая этим их права и привилегии. Так в обиход вошло слово ассоциация, то есть началось объединение ремесел в ремесленные гильдии. Когда работники в различных городах объединялись вокруг искусного мастера, они учреждали инициативную группу, которая созывала собрания, решала проблемы, общие для различных ремесел.

Считалось невозможным, чтобы ремесленник вел дело по собственному разумению, пока не становился свободным человеком или свободным бюргером, приобретая положение, доказывающее, что он способен заниматься своим ремеслом.

В Абердине существовал обычай, чтобы кандидат (с согласия своих товарищей-мастеров) подавал магистратам городского совета следующее прошение: «Проситель такой-то, обучившийся такому-то искусству и торговле, просит, чтобы его признали в качестве полноправного члена торгового сообщества Абердина».

Это прошение передавали для рассмотрения в союз, или гильдию, к которой относился проситель. Ему же давали задание изготовить образец своего изделия. Если находили опыт успешным, его «допускали и принимали в число свободных мастеров Абердина, но только его собственного ремесла». Наемные квалифицированные работники, работающие поденно, или ученики, хотя и не являвшиеся членами сообществ, заносились в книги их ремесленного союза, что относились к их мастерству (в отличие от мастера, записывавшегося в книги города), что давало им возможность подтвердить права ученика, когда приходило время просить о его признании.

Гарантийная печать даровалась каменщикам (масонам), строителям и бондарям с 1532 года. Как полагает Бейн, в Абердин привнесли «свободное», или «метафизическое» масонство. В книге «В начале» он приходит к выводу: «Масонство просто оказалось надстройкой над первоначальной ассоциацией ремесленников-масонов. Постепенно это стало их ведущей особенностью, и объединение масонов-ремесленников стало тем, что сегодня известно как абердинская масонская ложа».

Более ранним считается объединение мастеров и масонов, учрежденное гарантийной печатью мэром и магистратом Эдинбурга в 1475 году. Оно, как и ложа, собиралось в храме Святой Марии, из-за чего и получило известность как объединение храма Марии и ложа того же названия.

Ученичество подмастерьев гильдии в Эдинбурге (на мастеров и масонов) направлялось, как и в Абердине, представителями объединенных гильдий. В известной работе исследователь истории шотландского ремесла высказывает точку зрения, с которой, как мне кажется, следует согласиться:

«Отсутствие в архивах Килвиннинга и храма Марии любых удостоверений, свидетельствующих о служении ремесленников в подчинении у мастера-масона, подкрепляет предположение, что в XVII веке ложа не имела власти возвышения членов гильдии до позиции мастеров оперативного масонского общества.

Пожалование в Мастера-масона и проведение испытаний связывалось с „домом“, то есть с объединением».

Как и в прежние времена, ритуал был направлен на испытание компетенции члена гильдии принять на себя обязанности мастера-масона. В соответствии со Статутом Шоу в указанный период оно относилось к прерогативе объединений.

В тех некоторых районах, где объединений не было, образовывались компании, которым передавались их функции. Так, нам удалось обнаружить, что 26 октября 1636 года в Фолкленде состоялось собрание деятелей (мастеров) торговли под председательством сэра Энтони Александера, Главного Смотрителя и Мастера.

Учреждение Братств, состоявших не менее чем из двадцати членов, в тех частях Шотландии, где не существовало похожее торговое общество, рекомендовалось как средство ликвидации беспокойства, на которое жаловались, и правила принимались, чтобы обеспечить их безопасность.

Отмеченный Статут был принят ложей в Атчесон-Хейвене на собрании, проведенном в январе 1637 года, на нем также председательствовал Энтони Александер, его подпись стоит под памятной запиской. Затем он был одобрен на конференции, которую провел в той же самой ложе Генри Александер, сменивший своего брата в качестве Смотрителя и Мастера в 1638 году.

Самое полное описание из тех, которыми мы располагаем о первых масонских Братствах в Шотландии, нам предоставляют Статуты Шоу 1598 и 1599 годов. Они представляют законодательные кодексы, подписанные и провозглашенные Уильямом Шоу, Королевским Мастером и Смотрителем масонов. Первый обращен к всем масонским ложам, а второй – к ложе в Килвиннинге.

Правда, в этих двух рукописях практически ничего не говорится о приеме в подмастерья. Известно только, что в каждом случае он подчиняется определенным правилам. В других аспектах рукописи более содержательны. Так, Мастера, или члена Братства, обязательно принимали в присутствии трех мастеров и двух принятых подмастерьев, его имя и знак полагалось внести в книгу вместе с именами тех, кем он допускался, а также именами его наставников.

В соответствии с первым кодексом никто не допускался без испытания. Вступающий должен был обязательно продемонстрировать достаточное владение своим ремеслом и показать достоинства своего ремесла и профессии. Или, в соответствии с профессией и ремеслом, без испытаний показать, насколько он помнит все тонкости своего мастерства. Дальнейшее предписание требовало ежегодного испытания владения навыками и технологией. Каждый член сообщества и ученик в соответствии со своей профессией под угрозой штрафа не должен потерять ни одного из обозначенных положений.