Шакалы пустыни (СИ) - Валин Юрий Павлович

Шефу свара, похоже, нравилась, но идею о сливе топлива он одобрил. Наверное, тоже рыбкам симпатизировал. Они ведь тихие и никогда не улыбаются.

День заканчивался в бытовых заботах, мелких, зато никогда не иссякающих. Дважды приезжал офицер-кавалерист из штаба армии, о чем-то переговаривался со Спящим. Профессор де Монтозан изнывала от нетерпения и негодования – присутствие дамы при решении военных вопросов было бы странным, научной руководительнице приходилось ждать пересказа Вейля, что было жутко унизительно. Неосведомленная Катрин униженной себя не чувствовала, зато чувствовала запарившейся. Поступила новая вводная насчет провизионного запаса – перепаковать в мешки. Доктор был занят лекарским оборудованием, «Латино» делал вид что страшно загружен перепроверкой остатков научного оборудования, так что «на продуктах» оказались Вдова и переводчица. Впрочем, Анис недурно помогла – неболтливая девчонка имела навык работы с жесткими местными мешками.

Уже в сумерках наведался шеф, оценил груду тюков:

— Заканчиваете? Самое время. С утра нам грозят погрузкой.

— Это еще какой погрузкой? – изумилась Катрин.

— Корабельной, естественно. От нас требуется полная готовность. Гужевой транспорт будет подан, а пристань тут недалеко. Экспедиционный корпус генерала Дезе выступает послезавтра.

Катрин обомлела:

— Мы идем с дивизией Дезе?! Но это же займет черт знает сколько времени!

— Не преувеличивайте. Признаться, я приятно удивлен – вы слыхали об экспедиции генерала Дезе?

— Это у нас «экспедиция». А вверх по Нилу предстоит боевой поход с баталиями, пальбой картечью, дерзкими маневрами на опережение противника, элементами партизанской и контрпартизанской войны. И эта изнурительная кровавая бодяга займет массу времени. Шеф, мы так не договаривались!

— Вдова, у вас что со слухом? Повторяю, корпус начинает движение послезавтра. Вы улавливаете нюанс?

Катрин пыталась вспомнить. Темой побед генерала Дезе на Верхнем Ниле она никогда не увлекалась, только так, мимоходом и машинально застревали в памяти всякие военные события, особенно рисковые походы по малоизвестным труднодоступным местам. Несомненно, среднее течение Нила и Нубия не такие уж труднодоступные места, но… Нет, не в этом дело. Дезе был отправлен громить «кормовую базу» противника значительно позже. Месяца через два после взятия Каира.

— Но почему… В смысле, откуда такое внезапное ускорение событий?

Шеф пожал плечами:

— Откуда мне знать. Сами подумайте, погадайте, возникнут интересные версии – расскажете, если сочтете нужным. Но что вас так взволновало? Вы же так спешили жить и выполнять контракты? Считайте, ваше желание исполнилось самым волшебным образом.

— Видимо, волшебно-интригантским способом. Заметьте, я ни о чем не спрашиваю. Но категорически утверждаю – к военному походу тут никто не готов.

— Разве? Если верить вашим же подсчетам, у нас провизии на полгода. Это если считать вашу любимую собачку за двух полноценных цифровых едоков. Транспорт нам обеспечат. Что касается бочонков с порохом, запаса свинца, кремней и трубочного табака, так нам много не нужно. Мы все же не самое боевое подразделение генерала Дезе.

— Слушайте, Вейль, а зачем нам вообще идти с войсками? Это шумно, грязно, утомительно и дизентерийно. На кой черт нам вообще этот Нил в его среднем течении? Там сейчас ни одного приличного отеля, а пива холодного вообще не подают. Опять же я ничего не спрашиваю, а выражаю обоснованные сомнения.

— Риторические вопросы тоже вопросы, – занудил шеф. – Не расстраивайте меня. И должен отметить, вы удивительно эгоистичны. Вам хочется домой, мне, быть может, тоже куда-то хочется. Но мы цивилизованные люди и должны учитывать интересы коллег. Профессор мечтает осмотреть колоссы Мемнона, Долину Царей, долину Цариц, Долину царевых Кошек…

— Полагаю, она их уже видела. И неоднократно. Она же египтолог, – напомнила Катрин.

Вейль смотрел укоризненно. Как на полную дурищу.

— В смысле, она жаждет лицезреть эти руины и статуи первой из патентованных египтологов? – догадалась девушка. – Увидеть-изучить-вывезти самые пенки?

— Спасти бесценные сокровища для современной науки! – поправил шеф. – Вы не представляете, как много уникальных артефактов пропало бесследно в легкомысленном XIX веке. Эта несправедливость должна быть исправлена.

— Угу, наша Камилла с детства мечтала спасти ценности для музея. Сидела на горшке, монографии рассматривала, пальчиком по иероглифам водила, конспектировала, и мечтала, мечтала.

— Катрин, вы говорите злые вещи. К тому же воспитание не позволяет мне представлять профессора на горшке, – сухо сказал Вейль. – Мы отправляемся с экспедиционным корпусом, детство гражданки де Монтозан, ее мечты и всякие горшочные иероглифы далеки от нашей темы. Не будем отвлекаться. К тому же…

— Момент… – прошептала Катрин.

Угловым зрением она отметила движение на песке. Рассмотреть не получалось: вечерние тени норовили шевелиться сами по себе, а голову повернуть и взглянуть прямо почему-то было сложно. Змея? Какой-то грызун, привлеченный ароматом безобразной свалки, образовавшейся возле лагеря? Но почему от присутствия этого «грызуна» между лопаток ознобом пробило?

— Что, слева тоже? – процедил сквозь зубы Вейль.

Катрин сообразила, что шеф жутко косит глазом куда-то вправо от себя. Голову он, кстати, тоже не поворачивал. Похоже, навалилось нечто вроде искусственного ступора. Говорят, кобра так сусликов завораживает. Но там она в глаза смотрит, здесь все наоборот…

Но это опасно-опасно-опасно! Сердце ухнуло куда-то вниз, заколотилось часто и неровно, мышцы ощутимо свело.

— На счет «три»! – невнятно сказал «Спящий». – Раз, два…

Катрин показалось что этого «три» она вообще не дождется – прямо провал в межвременье какой-то. Темная тень приближалась, вторую угрозу девушка практически не видела, только угадывала. Оба смутных пятна приближались к сапогам шефа – с противоположных сторон подползают, словно в правильные «клещи» берут. Впору было возликовать: не ко мне, слава богам! не ко мне! – но малообъяснимый страх скручивал все сильнее.

…— три! – выдохнул шеф.

Ноги все же повиновались хозяйке – Катрин отпрыгнула назад, да так избыточно, что споткнулась о пустой ящик от консервов, бахнулась на пятую точку, но тут подскочила, не забыв прихватить лопату.

— Это скорпион!

— Вижу! – метнувшийся в сторону шеф уже выхватил револьвер.

Щелчок осечки, выстрел – пуля неожиданно взвизгнула, пройдя над головой у девушки.

— Ну, нафиг, да вы меня подстрелите! – возмутилась Катрин, атакуя своего членистоногого.

Скорпион был не так велик, как показалось вначале – с ладонь, едва ли больше. В подобных тварях девушка разбиралась так себе – до сих пор судьба близко не сталкивала. Наверняка и столь «небольшое» членистоного-паукообразное является почти рекордным. И масть странная – он почти черный. И как он с таким окрасом в песках живет?

Да зачем ему вообще жить?! Катрин лояльно относилась к фауне, пока той не приходило в голову подкрадываться с неопределенными намерениями.

Лопата – неплохая, цельнометаллическая, (на качестве в экспедиции не экономили) – ударила точно. Катрин метила по ядовитому хвосту, благо тот удобно задирался-оттопыривался. Удар отозвался странным звяканьем, отвратительный «жук» под рубящим ударом ушел в плотный песок. Поганый скорпион тут же выбрался на поверхность – вполне себе с хвостом и без видимых повреждений. Удивил. Неприятно. Катрин вновь замахнулась – на этот раз посильнее.

— Пусть на камень выползет. Он жестковат, – предупредил Вейль, пятясь от своего скорпиона.

— Это на какой камень? – уточнила Катрин, не испытывающая желания растягивать удовольствие, и бахнула по «жуку».

Кажется, режущая кромка лопаты высекла из скорпиона искры. Тварь на миг замерла, снова поползла. Катрин не особо веря своим глазам (может, промахнулась?) подняла лопату. На отличной стали виднелся неприятный заусенец. Словно по килограммовому кремню рубанула. Этак хороший инструмент вообще загубишь.