Эпоха пепла 3. И пришел Король - Илья В. Попов

только Рю здесь не было. Были лишь они четверо, задыхающиеся от непонятного газа, что почти заполнил всю залу.

Как бы Кенджи не задерживал дыхание, в конце концов ему пришлось сделать вздох — и он задался страшным кашлем, согнувшись пополам. В висках застучало, картинка перед глазами задвоилась, потолок вдруг поменялся местами с полом — и Кенджи рухнул на пол, погружаясь во тьму.

[1] Традиционная японская лодка.

Глава 9

Очнулся Кенджи от какой-то тряски. Голова раскалывалась, во рту стоял мерзкий кислый привкус, напоминающий несвежую капусту, в глаза словно засыпали песок. Кое-как проморгавшись, Кенджи обнаружил, что находится в тесной клетке — размером едва ли полтора на полтора человеческих роста — стоявшей в телеге, что неторопливо тащила за собой косматая лошадка.

Трудно было сказать, утро сейчас или вечер, так как небо затягивало серое одеяло хмурых облаков, что не пропускали сквозь себя даже лучик; сверху же валили огромные пушистые снежинки, что медленно и величаво опускались на землю. Скорчившийся на дне клети Кенджи хоть и не с первого раза, но все же смог присесть и прислониться спиной к прутьям — пускай тело его будто пронзали тысячи иголок при каждом движении — и оглядеться.

Впереди чуть поодаль ехал точно такой же повоз, позади — еще один. Сопровождали же их кутавшиеся в плащи вооруженные до зубов люди, некоторые из которых даже несли на плечах мушкеты. Судя по тем редким словам, что мог разобрать Кенджи — айры. Скорее всего, из того же клана Саблезубых. Один из незнакомцев — настоящий здоровяк, ростом выше на две головы бредущих рядом фигур — на короткий миг повернул голову к телеге, в которой находился Кенджи, чтобы пробурчать что-то идущему рядом варвару, и Кенджи, пускай и мельком, но сумел разглядеть багровую кожу и два торчащих изо рта клыка.

О́ни.

А вот это уже предельно скверно.

Но на это неприятности не заканчивались. Руки и ноги Кенджи были закованы в тяжелые, саднящие кожу кандалы, скрепленные меж собой крепкой цепью, столь короткой, что он едва мог шевелить конечностями. Завидев, что он очнулся, один из дикарей подошел к телеге, ударил по прутьям копьем и что-то крикнул издевательским тоном. Кенджи смолчал, решив поберечь силы. Тем более, что он все равно не говорит на языке айров, а незнакомец вряд ли поймет весский. Но вот раздался стук копыт — варвар тут же вернулся обратно к своим, к повозу же на высоком коне, закованным в броню, подъехал Кукольник.

— Куда ты нас везешь? — спросил Кенджи, еле-еле двигая треснувшими губами.

— Скоро узнаешь.

— Если ты что-то сделал с моими друзьями…

— Они живы, — перебил его Кукольник и, немного подумав, добавил: — Пока. Один оказался любопытным. Прямо как ты.

— Что ты имеешь ввиду? — сказал Кенджи, однако Кукольник тряхнул поводьями и ушел вперед.

Снова оставшись в гордом одиночестве, Кенджи попытался оценить обстановку и прикинуть шансы выпутаться из сложившейся ситуации. Увы, успеха он не возымел, во всяком случае, пока что. Мало того, что Кукольник — и далеко не факт, что он был один — являл собой опаснейшую угрозу, так еще его сопровождали минимум несколько десятков воинов, в том числе и óни, многие из которых были вооружены огнестрелом, с которым даже неумелый воин может отправить к праотцам великого магистра, потратившего на тренировки долгие годы. Не зря многие бойцы, придерживающиеся старых традиций, так негативно относятся ко всему, что плюется свинцом…

Допустим, Кенджи каким-то чудом сможет избавиться от кандалов, выбраться из клетки и заполучить хотя бы завалящийся меч — что с того толку? Стоило только телеге попасть в какую-нибудь колдобину, как его внутренности так и норовили вылезти наружу; чувствовал он себя столь преотвратно, что едва мог сохранять горизонтальное положение, что уж говорить о том, чтобы вести бой. Для использования же Воли у Кенджи просто-напросто не было сил — думается, и остальные спутники Кенджи чувствовали себя не лучше. Благо, если они вообще еще целы и невредимы.

Вот только убедиться в этом он не мог, так как прочие повозки ехали на столь почтительном расстоянии, что Кенджи едва-едва мог разглядеть вдалеке их контур. Когда же он попытался докричаться хоть до друзей, один из варваров недолго думая ткнул пленника древком копья, высунул язык наружу и провел по нему ребром ладони. Красноречивый жест. Вряд ли кто-то действительно решится покалечить Кенджи или кого-либо из его приятелей — хозяин Всадников, кем бы он ни был на самом деле, видимо, был заинтересован в том, чтобы пообщаться с пленниками лично, иначе бы они уже были мертвы. Однако привлекать к себе лишнее внимание — не лучшая идея. Тем более, что на крик Кенджи так никто и не отозвался, то ли не услышав его, то ли будучи не в состоянии ответить.

Спустя короткое время Кенджи вновь провалился в сон — если, конечно, таковым можно считать тревожное забытье, наполненное кошмарами — и очнулся уже когда начало смеркаться. Саблезубые вовсю готовились стать на привал и вот вскоре опустившуюся на землю ночь озарило пламя сразу нескольких больших костров — а на огне начали исходить паром котелки и скворчать жиром насаженные на ветки куски мяса. Аромат, защекотавший ноздри Кенджи, тут же заставил его рот наполниться слюной, а желудок заурчать. К счастью, морить его голодом никто не собирался. Покуда шестеро варваров целились в него из ружей, их сородич отпер клетку, помог Кенджи выбраться наружу и чуть ли не волоком дотащил до ближайшего костра, так как сам он едва мог шевелить затекшими конечностями, тем более, с украшением в виде кандалов.

Наверное, даже на пиру у императора за Кенджи следили с меньшим интересом, хоть то и не смогло испортить ему аппетит. Прикончив нехитрый ужин и запив его холодной до ломоты в зубах водой из бурдюка, что сунул ему один из дикарей, Кенджи попытался было подняться на ноги, чтобы отойти облегчиться, но вызвал несколько гневных воплей. Рухнув обратно, Кенджи начал пытаться объяснить Саблезубым, чего он хочет — и спустя какое-то время у него это даже получилось. Правда отойти ему позволили лишь до ближайшего дерева, не покидая круг света, притом в сопровождении пары óни, что внимательно наблюдали за каждым движением пленника.

Когда Кенджи сумел сделать все свои дела и натянуть портки,