Фиктивная жена Артефактора - Сима Гольдман

Насытившись, я выпила кружку сидра и оставила еще одну серебрушку, а сама отправилась в комнату, которую для меня подготовили.

Скудное убранство почти не было мною замечено, как только голова опустилась на мягкую пуховую подушку, и я вдохнула терпкий запах весенних трав, которыми благоухало белье. Ничего себе, что творят деньги в наше время. На полу лежали так же травы, чего не было ни в одной городской гостинице.

Почти моментально я погрузилась в крепкий сон, сжимая в руке ключ и клочок карты.

Эрик Грантербер

Когда я вернулся домой, то Витори уже успела сбежать в неизвестном направлении, оставив меня гадать, куда она могла подеваться. Я прекрасно понимал, что она, скорее всего, очень огорчена нашей вчерашней размолвкой. Даже пришел с цветами, но не застал ее.

К моменту, когда солнце ушло за линию горизонта, я понял, что дело не чисто и решил искать ее. Но куда могла отправиться расстроенная девушка, в чьей жизни произошли подобные события?

В доме Абертана графиня только разводила руками и охала, но ничем не смогла помочь. Раздраженный, я уже спускался по ступеням к повозке, чтобы отправиться дальше на поиски, когда меня остановил окрик. Обернувшись, увидел спешащую ко мне экономку графской семьи.

— Господин Грантербер, — она махала мне рукой. — Господин Грантербер!

— Вы знаете, куда отправилась Витори? Она была здесь?

Женщина замотала головой сначала, а затем закивала, чем окончательно сбила меня с толку. Зато я вспомнил ее имя.

— Госпожа Витори была здесь вчера, сегодня не захаживала, но я думаю, что она могла отправиться к отцу.

— К графу? Я был там сегодня утром и не видел ее.

— Вчера госпожа Витори затребовала то письмо, которое ей оставил граф. Когда она его прочла, что на ней лица не было, побелела как мел, а потом еще и разговор с Ее Светлостью, — Барни развела руками, показывая масштаб проблемы.

Я кивнул.

— Что было в письме?

— Этого я не знаю, но уверена, что что-то важное.

— Зачем Вы вообще отдали ей его, если оно должно было передаться в случае смерти графа?

— Так она пришла вся в слезах. Я и подумала, что помер граф, — пожала плечами женщина.

Попрощавшись с Барни, я решил отправиться в лечебницу и плевать мне было, что на дворе ночь. Если от этого зависела жизнь моей жены, то я и весь дворец мог поднять на уши. А еще я понял, что Витори могла узнать о письме только из моей приватной беседы с графом, что значило, она подслушала тот разговор.

Ох, Витори, что ты творишь и куда тебя понесла нелегкая?

38

По утру я отправилась искать тот самый домик, который находился немного выше. По моим подсчетам, до него было полдня пути.

Конь, если бы умел разговаривать, давно послал бы меня подальше, это читалось в его фырканье и взглядах, которые он бросал на меня, оборачиваясь. Что ж, я докатилась до презрения от лошади, дожили.

Но надежда, что впереди меня ждали ответы на все вопросы, придавала сил. Было очень жаль, что мы с Эриком так и не смогли нормально поговорить. И тем не менее, я была уверена, что, когда докопаюсь до правды, груз спадет с плечь и я обязательно покаюсь перед ним во всех своих проступках. Вероятнее всего во мне говорила обида, что он не испытаювает ко мне тех же самых чувств, что и я к нему. Насильно мил не будешь? Да и наш договор не подразумевал никакой любви. От этого становилось еще горестнее. Но вешать нос было рано. Вернусь, все скажу, а дальше пусть решает сам, нужна ли ему такая непутевая жена.

Горами в принятом смысле слова это было, конечно, трудно назвать. Деятельность человека добралась и сюда за добычей полезных ископаемых и камней для построек. Но в целом, здесь были хорошие утоптанные дороги, отсыпанные камнем, чтобы было проще передвигаться. То, что было еще пару лет высокими отвесными скалами, сейчас походило на небольшие каменные наросты в породе. Но все равно здесь было прекрасно. Не мудрено, что отец и мать, породившая меня, выбрали это место для любви.

Вскоре нашелся и тот самый дом, как подсказывало мне чутье. Небольшая постройка, примыкала прямо к скале. Плющ увивал стены, что придавало волшебный вид, но, по правде говоря, это был прост охотничий домик. Когда-то папа увлекался охотой, не исключено, что именно так они и познакомились.

— Есть, кто дома? — на всякий случай прокричала я, чем заработала очередную порцию презрения от коня.

Это меньшая из зол. Он-то никому не расскажет об этом.

Никто не ответил, поэтому я без страха спрыгнула из седла и, расправив юбку, приблизилась к двери. Сердце стучало, как бешеное, заглушая шумом все мысли. Небольшое усилие, и ручка поддалась, приглашая меня войти внутрь.

Ожидалось увидеть разруху, которой поддалось убранство за долгие годы запустения, но нет. Здесь было достаточно уютно даже сейчас, разве что толстый слой пыли, напоминал, что давно здесь никто не бывал.

Дом был обычной квадратной формы. В одной части стоял добротный деревянный стол и стулья, поставленные поверх него, затем очаг с поленьями, согревающими в долгие холодные вечера родителей, да пара кресел у камина, между которыми лежала медвежья шкура с разинутой пастью, и конечно же кровать, скрывающая двоих за тончайшей вуалью. Для пары, жаждущей быть отрезанной от всего мира это был отдельный затерянный уголок, в котором можно было дышать любовью, наполняющей их сердца.

Я провела пальцем по покрывалу, которое все еще хранило их тепло, как мне казалось. Мягкий матрас, пушистое одеяло... Если бы отец трусливо не поддался влиянию своей семьи они могли бы быть счастливы. Я могла бы быть счастлива вместе с ними... Слезы стекали по щекам беззвучно. Тыльной стороной ладони я стерла печаль и решила поискать какие-нибудь подсказки. Не мог же отец оставить мне этот дом просто так. Здесь должны