История Крестовых походов - Жан Жуанвиль

Император и его армия встали перед городом. Отряды фуражиров, объезжая эти места, захватили множество быков, коров, буйволов и другого скота. Кое-кто из жителей Адрианополя, пребывающих в нужде, пошли со своими повозками вслед за войском. Они нагрузили их мукой и зерном. Войско стояло здесь три дня; и каждый день отряды фуражиров искали добычу. Но почва в этих местах была очень гористая, с глубокими ущельями, и армия потеряла многих фуражиров, которые были слишком безрассудны и не смотрели за дорогой.

Наконец, чтобы взять их под защиту, император Анри поставил над ними своего брата Эсташа, Ансо де Кайо, Тьерри Фландрского, своего племянника, Готье д'Эскорнэ, и Жана Блио. Эти боевые отряды, выполняя свои обязанности, двинулись, чтобы охранять охотников за добычей, и углубились в высокие крутые горы. А когда фуражиры покончили со своими делами и собирались возвращаться, они убедились, что ущелья надежно укреплены валахами, которые собрались сюда со всех окрестных мест. Напав на французов, валахи нанесли им большой урон в людях и в конях. Наши люди с трудом избежали разгрома. Дело дошло до того, что рыцарям пришлось спешиться и драться пешими. Однако по милости Божьей они все же возвратились в лагерь, но понесли большие потери.

На следующий день император Анри и войско оставили Эулуй и пошли по тому пути, который они уже проделали. Через несколько дней они вернулись к Адрианополю, куда доставили с собой зерно и другие припасы. На равнине близ города император провел добрых пятнадцать дней.

В это же время маркиз Бонифаций Монферратский, находившийся в городе Сере, который он перестроил и укрепил, совершал конные вылазки по всем этим местам, вплоть до Мосинополя, постепенно прибирая окружающую землю под свою руку. Когда это свершилось, он послал гонцов к императору Анри и сказал, что хотел бы встретиться с ним на переговорах у реки, что протекает под Ипсалой. Ведь раньше, когда французы вели завоевание [Восточной Римской] империи, у них не было возможности встретиться лицом к лицу, ибо их разделяло слишком много врагов. Так что, когда император и его совет прослышали, что Бонифаций Монферратский в Мосинополе, они очень обрадовались. Император в ответ послал к нему своих гонцов передать, что он встретится с ним в назначенный день.

Император пустился в путь, оставив охранять Адрианополь и окружающие земли Конона Бетюнского с сотней рыцарей. В назначенный день Анри и его люди прибыли на место встречи, на красивую равнину близ города Ипсала. Император подъехал с одной стороны, а маркиз — с другой, и оба они встретились с огромной радостью. Что было неудивительно: ведь они долгое время не виделись. Маркиз спросил, как поживает его дочь, императрица Агнесс, и очень обрадовался, когда император сообщил, что она ждет ребенка. Маркиз принес вассальную клятву верности Анри, точно так же как был вассалом его брата императора Балду-ина. Тогда же маркиз Бонифаций пожаловал Жоффруа де Виллардуэну, маршалу Романии и Шампани, на правах выбора один из двух городов: Мосинополь со всеми зависимыми от него владениями либо Сере. Так что маршал стал его вассалом, оставаясь в то же время вассалом императора Константинопольского.

Маркиз и император провели вместе два счастливых дня на равнине под Ипсалой. Они сказали друг другу, что, поелику Бог даровал им возможность снова встретиться, они должны вместе выступить против врагов и снова нанести им поражение. Они договорились, что по прошествии лета, в октябре, они со всеми своими войсками прибудут на равнину близ города Адрианополя, чтобы пойти войной против короля Валахии. Радостные и довольные, они расстались. Маркиз вернулся в Мосинополь, а император Анри — в Константинополь.

Маркиз не пробыл в Мосинополе и пяти дней, как, по совету греков, жителей этих мест, он совершил конный набег в Мосинопольские горы, лежавшие в полном дне пути от города. Когда он уже собирался поворачивать в сторону дома, тамошние болгары увидели, что у маркиза при себе только небольшой отряд. Собравшись отовсюду, они напали на его арьергард. Как только маркиз услышал тревожные призывы, он, как был, совсем без доспехов, вскочил на коня и помчался с копьем в руке. Прискакав на место, где болгары схватились врукопашную с его арьергардом, он ворвался в их гущу и отогнал на большое расстояние.

Но пока маркиз Бонифаций мчался за ними, он был смертельно ранен в грудь, ниже плеча, и стал истекать кровью. Когда его люди это увидели, они впали в смятение, растерялись и начали отступать. Те же, что были рядом с маркизом, поддержали его. Он потерял так много крови, что лишился сознания. Поняв, что их вождь уже не может оказать им никакой помощи, его люди окончательно впали в панику и кинулись в бегство, оставив его. Так этот несчастный случай привел их к поражению. Те же немногие, кто оставался с маркизом, все были перебиты. Болгары отрубили голову маркизу и отослали ее Иоханнитце, который испытал при виде ее самую большую радость в жизни. (Уже была по крайней мере еще одна такая радость — пленение и смерть императора Латинской империи Балдуина. — Ред.)

Увы! Сколь печальна была эта утрата для императора Анри и для всех жителей империи, французов и венецианцев, — лишиться из-за несчастного случая такого человека, одного из лучших сеньоров, одного из самых щедрых, одного из лучших рыцарей на свете! И произошло это несчастье в год от Рождества Господа нашего 1207-й.

Жан де Жуанвиль

ЖИЗНЬ ЛЮДОВИКА СВЯТОГО

ПОСВЯЩЕНИЕ

Своему доброму господину Людовику, сыну короля Франции и милостью Божьей королю Наварры и пфальцграфу Шампани и Брие, Жан, сеньор Жуанвиля (на совр. карте Жуэнвиль. — Ред.), шлет свою любовь и преданность.

Мой дорогой господин, я пользуюсь этой возможностью сказать вам, что королева, ваша мать, — да благословит ее Бог — с большой серьезностью попросила меня написать для нее книгу, которая содержала бы благочестивые высказывания и добрые деяния нашего короля Людовика Святого. Я пообещал ей сделать это, и ныне я завершил книгу, которую разделил на две части. Первая во всех подробностях рассказывает, как король Людовик IX вел свою жизнь в соответствии с волей Божьей и законами святой церкви, а также о благах его правления. Во второй части говорится о его непревзойденном мужестве и о великих военных подвигах.

Господин мой, поскольку написано: «Первым делом твори то, что предписано служением Господу, и он поведет тебя во всех остальных твоих деяниях», я посвятил первую часть моей книги тем трем вещам, о которых упоминал выше, — то есть тем, что имеют отношение к благам души и здоровью тела, а также справедливому правлению над людьми.

И более того, я касаюсь этих материй, чтобы воздать долг чести воистине святому человеку, потому что таким образом я смогу внушить людям, что ни один смертный в наше время не обладал такой святостью, как он, всю свою жизнь — с начала своего правления и до самой смерти. Мне самому не довелось присутствовать при его кончине, но его сын, граф Пьер д'Алансон, — который искренне любил меня, — был там, и рассказал мне, какой благостный конец постиг его отца, описание чего вы найдете ближе к завершению этой книги.

И в этой связи сдается мне, что те, кто отказывают королю Людовику в месте среди великомучеников, недостаточно отдают ему честь, учитывая великие страдания, которые он испытал за те шесть лет, что я был с ним в Крестовом походе, и особенно потому, что он следовал примеру Господа нашего, возложив на себя крест. Ибо если Христос умер на кресте, то Людовик, скончавшись в Тунисе, как крестоносец, нес на себе этот святой знак.

Вторая часть моей книги поведает вам о примерах его великой отваги, удивительном мужестве, о тех четырех случаях, когда он проявлял его, — потом расскажу о них подробнее, — добровольно подвергая свою жизнь опасности, чтобы уберечь от беды своих людей.

В первый раз он рисковал жизнью, когда мы появились перед Дамиеттой (совр. Думьят в Египте. — Ред.). Как мне рассказывали, все его приближенные советовали ему оставаться на борту судна, пока он не увидит, как складываются дела у его рыцарей, которые готовились высадиться на берег. Причина, по которой они давали королю такой совет, была в том, что если он высадится на берег вместе со своими рыцарями и вместе с ними падет в бою, то все начинание потерпит неудачу; с другой стороны, если он останется на корабле, то сможет возглавить новый поход для завоевания Египта. Тем не менее Людовик не стал никого слушать и в полном вооружении, со щитом на шее и копьем в руке, прыгнул в море и одним из первых достиг берега.

Второй случай произошел, когда король собирался оставить Эль-Мансуру и отходить к Дамиетте. Его приближенные, как мне дали понять, посоветовали ему совершить этот путь на галере. Совет этот был дан ему частично потому, что, если с его людьми случится какое-то несчастье, он будет в лучшем положении и сможет спасти их от плена. Но главным образом совет этот был дан из-за состояния здоровья короля, имея в виду, что он страдал от нескольких болезней — стоит упомянуть перемежающуюся лихорадку, тяжелую дизентерию и общее недомогание, которое мучило всю армию (специфические местные заболевания, передающиеся через грязную воду Нила. — Ред.). Оно сказывалось на его ногах. И снова он не стал никого слушать и сказал, что никогда не оставит своих людей и пусть его постигнет такой же конец, что и их (хотя он страдал от непрерывных приступов дизентерии и испытывал такие мучения из-за лихорадки, что несколько раз за вечер терял сознание).