Вампир на плече - Джеффри Лорд

— Что я могу ответить, о достославный? — Блейд пожал плечами. — И не для этого я просил аудиенцию… а чтобы рассказать о том, что видел в обиталище пескоедов…

— Не может быть! — военачальник вскочил, несмотря на свой внушительный живот. — Ты был там, легат, — и ты вернулся живым?..

— Да, достославный. И вот что мне удалось там узнать… — он приступил к рассказу.

— Значит, у пескоедов междоусобица, а пустыня практически непроходима? — собеседник Блейда задумался, дослушав историю до конца. — И ты считаешь, легат, что нам надо ждать от них посланцев, если только этот, как его… Фарак не возьмет верх?

— Я думаю, что не возьмет, — заметил Блейд. — Все-таки он потратил слишком много сил, стараясь прикончить меня. Если победят Тарк и его сторонники, тогда есть шанс решить все дело миром.

— Миром? — полководец нахмурился. — Ты хочешь сказать, что война закончится? Совсем закончится? Что мы с пескоедами заключим мир?

— Что же в этом особенного? — удивился странник. — Легионы несут потери — Пятнадцатый лишился тринадцати тысяч человек из восемнадцати за несколько дней! Так много не навоюешь. Да и что нам с тех пескоедов? Едва ли мы сможем захватить их замок. Нам просто не провести столько войск через пустыню.

— Но ведь ты-то прошел, — подозрительно заметил стратег. — Значит, могут пройти и другие. Пусть не так быстро, но все же… Это-то нам и следует обсудить, легат. Жаль, что следующим чином тебя может пожаловать лишь сам император… Я-то дал бы тебе и легион, и два, а три, парень!

Спорить и разубеждать старого вояку Блейд не стал. Зачем? Все равно не поймет. Военная элита была так же заинтересована в пескоедах, как землепашец в благодатном майском дождике. Можно было не сомневаться, что в существовании внешней угрозы заинтересован и сам владыка кабаров — это наверняка помогало поддерживать внутренний мир в Империи. Кстати, угроза вторжения пескоедов, которые не оставят в живых никого — ни хозяев, ни рабов, — не могла не действовать и на плененных пильгуев, удерживая их в узде повиновения…

Страннику было ясно, что здесь, на юге, что-либо изменить не удастся. Легионы хранили дисциплину, и бить ему требовалось в центр — по императору. А из этого следовало, что задерживаться у вод Порора незачем. Ждать у моря погоды Блейд не хотел.

Однако уже на следующее утро ставка была вторично потрясена, пескоеды прислали-таки депутацию с предложением начать переговоры о мире!

Растерявшийся и сбитый с толку стратег послал за Блейдом. Вся верхушка имперской армии уже отправилась к Порору, где на противоположном берегу их ждал Тарк со своими львиноголовыми сподвижниками.

Встретились на середине реки — для этого имперцам пришлось посылать свою лодку за пескоедами. Командующий, шестеро легионных командиров, случившихся поблизости, и единственный воин в чине легата — Ричард Блейд.

Тарк приветствовал его как старого доброго знакомого, и Блейду волей-неволей пришлось взять на себя функции посредника. Ни та, ни другая сторона понятия не имели, как следует вести мирные переговоры, и Блейду пришлось стараться за двоих. Как и следовало ожидать, просьба пескоедов насчет небольшого клочка земли была отвергнута сразу же, что называется, с порога. Стратег из всей изысканно-витиеватой речи Тарка понял только одно — что пескоеды на грани поражения и что стоит еще чуть-чуть надавить… Понятие «безоговорочная капитуляция» было ему незнакомо, но то, что он потребовал, смахивало на нее очень сильно. Пескоеды должны были сложить оружие и согласиться на размещение в их замке постоянного гарнизона имперцев; сами же они обязывались вечной и бесплатной службой его величеству императору кабаров.

Тарк выразительно взглянул на Блейда, и тот попытался вмешаться.

— Достославный, не следует ли все же довести предложения неприятеля до слуха его величества?

— Ставу я еще оскорблять слух его величества подобной галиматьей! — фыркнул полководец. — Тут и так все ясно. Что империя взяла, то она никому не отдаст! Если же пескоеды хотят стать нашими подданными, пусть исполняют то, что сказано. И все!

Он и в самом деле оборвал переговоры, этот решительный командир, привыкший сперва действовать и только потом думать. Странник понял, что переубедить этого закоренелого вояку уже невозможно: он будет драться до последнего. Отсюда вытекало, что Блейду на границе больше делать нечего.

Приняв решение, он не мешкал. Сборы не заняли много времени, а увести нескольких коней оказалось проще простого, часовые имперской армии не отличались бдительностью. Вскоре два всадника уже мчались по ведущей на север дороге. Они должны были добраться до столицы прежде, чем туда прибудет весть о бегстве подозрительного легата, наверняка ставшего шпионом пескоедов…

День, два, три все оставалось спокойно. Путники уходили все дальше и дальше на север, в коренные имперские земли, где ничто не говорило о том, что страна ведет жестокую и кровопролитную войну. Отрыдали уже жены и матери по убитым в первых же боях неопытным солдатам Пятнадцатого Легиона, и жизнь опять пошла дальше, по десятилетиями накатанной колее.

В столице же, гордом и богатом Рагаре, никто не обратил внимания на черноволосого легата в пропыленном воинском плаще, ехавшем в сопровождении молоденькой девчонки — небось, наложницы…

Оставив на постоялом дворе Лиайю, Дракулу и оружие, спрятав под плащ лишь короткий кинжал, Блейд отправился к императорскому дворцу.

Времени на рекогносцировку он отпустил себе совсем мало. К завтрашнему утру ему надо было точно знать, пытаться ли устроить дворцовый переворот или же поднимать восстание на рудниках.

Первый осмотр оказался неутешителен: император кабаров, похоже, был так же недоступен, как его древнекитайские коллеги. Все входы и выходы во дворце тщательно охранялись. На его гладких стенах были аккуратно заглажены все швы — так просто не поднимешься, нужны специальные приспособления. Просителей император не принимал. Народ его никогда не видел, ибо любой, бросивший дерзновенный взгляд на повелителя, подлежал немедленному усекновению головы без суда и следствия. Доступ к императору имел только крайне узкий круг лиц.

Не так уж трудно было выяснить все эти сведения, потолкавшись какое-то время по столичным кабакам и тавернам. Вход во дворец был закрыт даже представителям высших сословий, не говоря уж о простонародье. Императорская Канцелярия извергала непрерывный поток указов и рескриптов, народ их худо-бедно исполнял — так зачем же кого-то пускать к его величеству? Высшее армейское начальство чином не ниже командующего армией еще могло попасть на прием, но никак не простой легат, выслужившийся из рядовых. Прорваться к священной особе правителя силой и ликвидировать его не имело никакого смысла, это Блейд понял еще на пути с севера. Повторное дознание подтвердило первоначальные выводы. Оставался только один путь — сменить власть силой, подняв мятеж рабов. А значит, надо было отправляться на восток.