Месть лорда-палача - Ма

Гаред считал себя потомственным военным. Но несмотря на это, он не гордился этим, а считал необходимостью. Путь, пройденный поколениями для того, чтобы в один прекрасный момент его семья смогла спокойно освободиться от нужды браться за меч для защиты себя и близких.

Дослушав речь сержанта, гвардеец перелистнул листок и, быстро прочитав содержимое, не удержался от тихого «ого». И, прочистив горло, бросил на стол ключ от кандалов.

— «Если тебе зачитывают эти слова, то значит я не ошибся в твоих желаниях. И ты получаешь соответствующую награду. Властью лорда Кадии и правителя прилегающих земель, я, Агарес Рэдгир, присваиваю тебе звание капитана и назначаю главой городской стражи. Вместе с тем ты становишься членом отдела правопорядка. Все свои новые обязанности и привилегии ты прочтёшь в выданных посыльным бумагах. Удачи, новый глава. Приписка: не забудь к вечеру прийти на собрание в замок Индрик.»

Под конец этого письма, кандалы с сержанта, а точнее теперь уже капитана, со звоном упали на пол.

Гаред находился одновременно в растерянности, волнении и воодушевлении. Всё происходило неожиданно и с трудом верилось в происходящее. Словно видишь снег, падающий летом. Ещё и руки чутка тряслись от накатившей ответственности за новый пост.

Но... вместе со всем этим в голову ударила одна мысль, исходившая от интуиции, которая ещё ни разу не подводила вояку.

Для города наконец настала белая полоса.

***

Тем временем

Индрик, ванная комната

***, ***, *** *** ***, *** *** !!!

И другие ругательства, которые мысленно произносил сидевший в ванне голожопый Анхель, будучи полностью сконцентрированным на том, чтобы не дать своим инстинктам выбраться наружу.

— Милорд, с вами ведь всё хорошо? Вас же нигде не ранили? — а в это время Анна, блуждая руками по мокрым волосам своего хозяина для их очистки, неосознанно провоцировала того.

Но вместе с тем взволнованный голос служанки, искренне переживавшей за блондина, давил тому на совесть, подавляя извращённые желания молодого тела. Даже было стыдно, что он со своим ментальным возрастом и закалённой выдержкой еле сдерживает гормоны.

— Всё нормально, — довольно спокойно произнёс Анхель с лёгкой улыбкой, лёжа по шею в воде.

Держать маску абсолютного спокойствия, несмотря на ситуацию, парень научился ещё в ордене «Святого духа». Когда на тебя несутся полчища краснокожих рогатых тварей с полным отсутствием инстинкта самосохранения, а в твоём распоряжении лишь небольшое войско, подобное внешнее хладнокровие не даёт боевом духу соратников упасть. Отличный навык на поле боя.

По сути и сейчас идёт битва, но только между инстинктами и рассудком бедного парня.

Зря он послушался на уговоры Агареса! Ага, затратил сил он, конечно прилично... но не настолько, чтобы не замечать такую златокудрую красотку рядом с собой.

— Точно? — не унималась блондинка. —Может, всё же дадите мне осмотреть вас?

Чтобы ему окончательно крышу снесло? Анхи и так кое-как себя сдерживает при виде этой жизнерадостной красавицы, а если она начнёт касаться своими нежными пальчиками ещё чего-то кроме головы, не миновать беды.

А брат, гад такой, ещё и издевается над ним! Мало того, что поддразнивал в кабинете, так ещё и стрельнул глазами в сторону Олли, а точнее на место высокого ворота, глазами говоря что сделал своими зубами. И лыбился ещё с такой насмешкой в глазах! Как был в детстве мелким гремлином, так по прошествии восьмидесяти лет им и остался!

Мысленно вздохнув и успокоившись, искатель наконец привёл мысли в порядок. Ну уж нет! Уж лучше он ещё десять лет будет соблюдать посты храма, чем позволит себе нарушить клятву! Вот наступит его восемнадцатилетие...

— Господин?

— Нет, не надо, — покачал Анхель тяжёлой от мокрых волос головой, одновременно с этим выходя из раздумий. — Анна, не забывай, что я довольно сильный юнион, которому ещё надо постараться нанести рану. Да и даже если бы я поранился, то тогда бы моя сила быстро залечила меня.

Более того, его атрибут, усиленный «Искрой», мог на ранге «Виконта» за несколько дней, при наличии съестных припасов, спокойно отрастить юниону руку. Проверено на практике, когда ту на первом серьёзном задании отгрызло порождение Дьявола — мерзкое создание, нёсшее в себе кровь человека и этого урода.

От промелькнувших воспоминаний мужчина вытащил из воды правую руку, которая в «будущем» побывала в вонючей зубастой пасти.

— И вправду. Даже с костяшек исчезли царапины, — подтвердила зеленоглазка, смотря на кисть. И весело добавила, находясь за головой искателя. — И кожа такая чистая и гладкая, всем на зависть!

Услышав ту, Анхель усмехнулся и вспомнил как относился к этому в детстве. Раньше он... не любил эти идеальные ручонки, на которых любая ранка или заноза быстро исчезала. И завидовал Агаресу, у которого все руки были в мозолях.

Для блондина они были символом труда и упорства, символом непрекращающейся борьбы его брата со своими ограничениями, преодолевая которые он закладывал для своего развития твёрдую основу.

В то же время Анхи не чувствовал никаких трудностей и препятствий. Из-за атрибута и «Искры» тренировки давались без особого труда, тело и каналы маны быстро развивались, и не за горами был момент становления одним из самых молодых «Графов» в истории страны! Ему пророчили быть выдающимся гением!

Но блондин так не считал. Гений ли он, раз из-за слишком быстрого развития не мог найти своих слабостей, чьё понимание и их решение позволили бы ему заложить основание дальнейшего совершенствования? Анхель считал себя слепым бараном, который несётся на всей скорости вперёд, не видя преград. А они, в виде камней на пути или тех же стен, обязательно бы попались.

И, собственно, попадались, когда он сражался с культистами, искажёнными и прочими уродами. Тогда и вылезали все те прорехи в его слишком быстром развитии, стоившие ему ранений, увечий... и чужих жизней.

Потому-то Анхи, понимавший уже тогда проблему своего быстрого усиления, завидовал брату в его постепенном совершенствовании. Он был словно разгорающееся пламя, что с каждым днём будет гореть только ярче. А Анхель же... он был подобен резко возникшему огню, что, ярко осветив всё вокруг, тут же потухнет.

Именно из-за этого сочетания зависти, уважения и страха "перегорания" блондин в детстве всегда держался рядом с братом, чувствуя в нём опору.

Хотя Агарес считал, что с ним просто нянчатся и оберегают как хрустальную куклу. И, скорее всего, он всё ещё продолжает воспринимать те воспоминания именно... так.

Улыбаясь этим мыслям, мужчина не сразу заметил как по его