Сенсация на крови - Марина Серова

– Ничего, время есть. Дозвонимся, – твердо заверила Рубиновая.

Я на секунду задумалась, а видела ли когда-нибудь Снежанна свою начальницу слабой, неуверенной или плачущей. Вот как я сутки назад.

– Лидия Ильинична, я вам на сегодня еще…

– Нет, Снежанна, отбой. – Рубиновая задержалась взглядом на ассистентке. – А ты как-то посвежела в последнее время. Живенькая вся, улыбаешься чаще. Сегодня вон вообще, с укладкой и всем таким.

«Всем таким» являлась завивка фиолетовых локонов, и да, сегодня они были распущены и красиво уложены и полностью скрыли торчащие уши. Да и макияж был вечерний, и, кажется, Снежанна Денисовна вставила контактные линзы.

– Никак появился кто на горизонте?

– Ну, может быть… – уклончиво ответила ассистентка.

Она и служебную машину не стала дожидаться, укатила на такси раньше нас.

– Вот … голова безмозглая! – вдруг хлопнула себя по лбу Рубиновая.

– Ильинишна?

– В кабинете – списки забыла! Сбегай, а? Я тебе и ключи…

– Ильинишна, я не могу вас оставить, – возразила я. – Давайте уж вместе.

Пришлось – благо служебная машина еще не приехала – бежать обратно до ресепшен. Торопливая демонстрация пропуска, и дальше по лестнице до второго этажа.

Рубиновая сразу нашла нужные бумаги, запихала в сумку. И вдруг с подозрением оглянулась.

– Женя, – негромко позвала она.

Я приблизилась, Лидия Ильинична приложила палец к губам и затем показала на индикатор прослушки – как всегда, замаскированный очередной блескучей брошкой.

Красный.

Надо ли говорить, что поездка домой была отложена.

В течение следующих двух часов пара сотрудников службы безопасности сверху донизу перепроверили кабинет Рубиновой. «Паразит» – небольшой «жучок» довольно распространенного вида – обнаружился на внутренней стороне столешницы.

Чтобы его увидеть и открепить, одному из парней пришлось залезть под стол. «Жучок», похоже, был лишь один, потому что после его деактивации детектор на пиджаке Рубиновой сразу сменил гнев на милость. То есть вспыхнул зеленым цветом вместо красного.

Госпожа продюсер все время, пока шли поиски, сидела на стуле в углу кабинета и мрачно жевала купленные в торговом автомате печенюшки. За печенюшками сбегала я, здраво рассудив, что уж на двух охранников я могу Лидию Ильиничну оставить. Особенно если электрошокер все еще при ней.

На свою долю печенюшек я тоже взяла; они были свежие и вкусные, но горячему сытному ужину я сейчас обрадовалась бы куда больше. Эх, где там тот креветочный супчик…

Неурочная возня в студийном кабинете привлекла внимание. Как оказалось, не только мы задержались допоздна.

– Что это у вас тут происходит? – Ярослав Демьянович при явном беспокойстве даже про это спросил тоном всепонимающего умудренного опытом учителя. – Лидия Ильинична, что-то стряслось?

– Да вот, Ярослав Демьянович, – Рубиновая кивнула на «жучок», красноречиво лежащий на столе, – «паразита» словили. Кто-то за мной следить пытался. После деловой поездки. Даже не знаю, кто бы это мог быть…

Хорошо, что Рубиновая четко помнила: до ее поездки прослушки в кабинете не было. Она регулярно следила за этим. Это здорово сэкономило нам время, потому что моя клиентка не успокоилась, пока не просмотрела записи с камер слежения (в кабинетах их не было, зато коридоры всех этажей просматривались прекрасно).

И – никакого результата. Записи с камер были в целости и сохранности за весь нужный период времени. Но ни одного постороннего лица, никаких внеплановых визитов коллег. Пока Рубиновая была в отъезде, в ее кабинет даже уборщицы не совались. А после возвращения в кабинете были считаные визитеры – Снежанна, близнецы и я. Это не считая хозяйки кабинета.

Кстати, Чижиков чуть не клятвенно пообещал проверить и остальные помещения на предмет «паразитов», остался вместе с нами и внимательно просмотрел записи с камер. Даже посочувствовал, но скорее дежурно. Зато вполне искренне предложил «подбросить до дому», потому что служебная развозка в такой поздний час уже не осуществлялась.

У меня создалось впечатление, что Ярослав Демьянович немного пасует перед более авторитетной и опытной Лидией Ильиничной. Или же всеми силами воздерживается от открытого отказа, открытого конфликта.

– А знаете, Лидия Ильинична, – предложил он, – вы вот Брагина поминали, доктора-биохимика. Он же в здравкоме работает.

– Да, я вам говорила. В комитете по здравоохранению и еще консультир…

– Пожалуй, если он выступит и информацию подтвердит, то поручительства для Виктора Ивановича можно не искать. – Чижиков перебил Рубиновую и не заметил, как она злобновато прищурилась. – Не будем трясти его коллег.

– А если кто-то из коллег сам поручится?

– Пусть выступит, лишним не будет, – покладисто отозвался Чижик-пыжик. И сменил тему: – Евгения Максимовна, как вам у нас работается?

– Ниче так. Призыриваюсь, клево у вас тут все. Двойняшки эти, ну, пацаны одинаковые, Борис и Глеб…

– Юрий и Глеб, – неожиданно хором поправили меня Рубиновая и Чижиков.

– Ага, они тоже прикольные. Снежанка еще… – Я увидела торчавшую из бардачка у Чижикова непочатую пачку «Мальборо».

Я гипнотизировала ее всю дорогу, но сигаретку так и не стрельнула. Хотя это помогло бы приглушить отнюдь не унятый печеньем голод. Да и взбодрило бы: в сон от усталости клонило изрядно. Хотелось упасть на тот райский диван, наплевав и на душ, и на ужин.

От той же усталости мысли блуждали от одной темы к другой.

Например – может, стоило прямо сказать коллегам Рубиновой, что я не какая-нибудь стажерка, а самый что ни на есть телохранитель, псина позубастее «гефестовских»?

С другой стороны, маскировка имела больше преимуществ: привыкшие к туповатой Женюре, работающие на «Солнце» не особенно держали язык за зубами. Тот же Юрий, например.

Кто мог подбросить «паразита» в кабинет моей клиентки? Кого мы упустили? Без Рубиновой туда никто не входил, а значит, и без меня, неотлучно при ней торчавшей. Кого мы одновременно видели и не видели?

Ильинишна и я выбрались из машины, на этот раз метрах в десяти от пропускного пункта. Поблагодарили Чижикова и направились к КПП.

Телохранительская чуйка заставила меня обернуться, да и затылком я ощутила чей-то внимательный взгляд.

Генеральный продюсер не уехал после того, как галантно подвез двух дам. Он наблюдал за нами через боковое стекло и дал по газам только