Быть зверем - Юрий Стукалин

Когда все было готово, Балум оставил двух человек следить за приближением врагов, а остальным велел отдыхать, чтобы набраться сил перед предстоящим боем.

Мы медленно шли в западном направлении, как и советовал мексиканец, постоянно сверяясь с компасом. Иногда нам попадались тропки, и, даже если они уходили немного в сторону, мы все равно следовали по ним, поскольку пробираться через заросли было значительно сложнее.

– А ты не думаешь, что он нас отправил совсем в другую сторону? – через некоторое время спросил Ник. Он явно нервничал.

– Нет. Скорее всего он сказал правду. Зачем ему врать? Так он, по крайней мере, знает, в каком направлении нас искать. Я бы на его месте поступил именно так. Часть отряда пустил бы по нашим следам на случай, если мы вдруг в другую сторону свернем, а часть рассредоточил на подходах к полицейскому посту. И рыбку бы съел, и… нас бы поймал.

– Логично, – немного подумав, Ник кивнул. – Если преследователи потеряют наши следы, то нас перехватят те, которые будут ждать вокруг поста, а если мы не пойдем к посту, нас поймают те, кто пойдет по нашим следам. Тогда нам надо идти быстрее, чтобы время выиграть и к вечеру добраться до полицейских. Пока Длинный не допрыгал до своих.

Ник ускорил шаг, обгоняя меня, но я окликнул его, призывая не торопиться:

– Не беги. Если будем быстро двигаться, то на такой жаре и при таком влажном воздухе, голодные и с минимумом воды, мы окончательно выбьемся из сил уже минут через двадцать. – Я остановился и положил рюкзак в траву у края тропы. – Лучше кидай свои кости, отдыхать будем.

– Нам надо спешить. – Ник кусал губы и настойчиво желал продолжать путь, но я устало махнул рукой, призывая его сесть. Нехотя он вернулся ко мне и уселся рядом.

– Сейчас для нас самое главное – беречь силы и найти еду и воду. К вечеру мы все равно не доберемся до поста, так что в любом случае придется ночевать в джунглях. Сам подумай. Длинный сказал, что до дороги около двадцати километров плюс еще вдоль нее десять. Итого тридцать. Человек проходит за час пять километров. То есть до поста нам шесть часов ходу по ровной дороге и без перерывов на отдых, а здесь, через заросли, мы в лучшем случае сможем пройти километра два за час. Вот и посчитай. Если без всяких приключений, переправ через речки и тому подобное, получается часов пятнадцать. Да и то если спать и отдыхать не будем.

– Тогда выходит, что Длинный успеет добраться до своих? – Ник напрягся.

– Да, успеет. А еще успеет обложить нас со всех сторон. Так что, пока он сейчас прыгает к своей базе, мы можем спокойно двигаться по тропе, но потом надо будет постараться скрыть свои следы и пойти окольными путями. Вот у полицейского поста, судя по всему, нам придется приложить все силы и всю хитрость, чтобы проскочить заслоны.

– Понятно, – медленно протянул Ник и опустил голову. – Может быть, хотя бы покормят, перед тем как грохнут.

– Ты не раскисай, – я положил ему руку на плечо. – Еда здесь растет на деревьях и бегает по лесу. С водой, если не наткнемся на водоем или речку, несколько проблематичней, но можно найти какие-нибудь сочные плоды или, позаботившись с вечера, утром собрать росу. Кокосов здесь опять же много, только их надо найти и достать с пальмы. Разберемся.

– Надеюсь, что так, – сказал Ник, после чего мы встали и отправились дальше.

Путешествие по джунглям в действительности мало чем отличается от похода в обыкновенный малопосещаемый российский лес. Непроходимые буреломы, пробираться через которые следует, прорубая себе дорогу мачете, встречаются не так часто, как об этом принято думать. Лишь в некоторых местах, где поваленные временем и сыростью огромные деревья образуют завалы, обрастающие густым кустарником, пройти можно, только переломав себе по пути пару костей. Но их всегда можно обойти, потратив на это немного лишнего времени, хотя порой попадаются пространства настолько спутанной чащобы, что пробраться через них не поможет и мачете.

Джунгли совсем не похожи на те ярко сияющие журнальные картинки, поражающие сидящего в городской квартире обывателя своим многоцветием. Джунгли – это зеленая трава, зеленые кусты, зеленые листья и светло-зеленые лианы. То, что по природе своей имеет цвет, отличный от зеленого, как правило, покрыто зеленым мхом. Иногда из этой всеобъемлющей зелени вылетают стайки зеленых попугаев, наполняя окрестности своим сварливым гомоном. Через некоторое время ты закрываешь глаза, и зеленая пелена встает перед тобой. Лишь многочисленные бабочки размером с человеческую ладонь скрашивают сие унылое, зеленое однообразие вспышками переплетающихся огненно-красных, ярко-желтых, насыщенно-бордовых и нежно-голубых узоров на своих легких крылышках. Невероятные расцветки этих удивительных созданий способны заставить любого человека остановиться и завороженно разглядывать их, забывая о времени. И мы не были исключением, давая себе возможность немного передохнуть, памятуя, однако, при этом о возможных преследователях.

То тут то там постоянно попадаются узкие тропки, протоптанные разного рода зверьем и людьми. Первые стараются не сталкиваться с человеком, хотя поутру часто можно увидеть разных зверьков, спешащих по своим, одним им ведомым делам. Но днем и к вечеру, почуяв нежелательных двуногих гостей, они сразу же прячутся. Только наглые обезьяны, полностью уверенные в своем превосходстве над всеми, кто «рожден ползать», спокойно взирают свысока на проходящих под ветвями высоких деревьев путников. Да еще мелкие, размером с кошку полусуслики-полуеноты, называемые коати, беспардонно рассматривают неожиданно появляющихся людей. Живут они большими стаями, и мы периодически замечали, как из кустов вытягивалось с десяток маленьких мордочек с черными бусинками любопытных глаз.

– Мясо, – застыв на месте, сквозь зубы прошептал Ник, вперив голодный взгляд в одного из неосторожно приблизившихся к нам зверьков. Он медленно нагнулся, поднял с земли камень и, словно дикий неандертальский охотник, яростно бросился за добычей, сминая попадавшиеся на пути кусты. Но не успел он сделать и пары прыжков, как все зверьки растворились в сельве, оставив ему на память лишь клочок зацепившейся за кусты шерсти.

– Гады, – констатировал он, разочарованно поглядывая на опустевшие заросли, и, бросив камень вслед убежавшему завтраку, поспешил за мной.

Мы шли по вьющейся между деревьями тропинке, оставленной то ли животными, то ли людьми. Последние, как это ни покажется странным, также не редки в сельве, и некоторых из них можно смело отнести к представителям местной фауны. В поисках дерева чикле сюда временами наведываются чиклерос – люди, добывающие смолу этого дерева, идущую на производство банальной жевательной резинки. В принципе встреча с ними не предвещает опасности, но все же держаться надо настороже, потому как парни они суровые и вполне могут совместить работу с мелким грабежом незадачливого путешественника. Изредка путник неожиданно натыкается на затерянные в сельве возделанные поля, принадлежащие индейским семьям, живущим вдали от цивилизации. Их крытые пальмовыми листьями дома мало чем отличаются от тех, в которых тысячу лет назад жили их предки, а весь набор мебели сводится к нескольким гамакам и циновкам. Потомки древних майя обычно люди простые и весьма доброжелательные, и всегда можно надеяться найти приют в их незамысловатом, скромном жилище. Но встреч с ними нам также следовало избегать, поскольку они нередко бывают связаны с партизанами-сапатистами, а такие «порочные связи» в нашем случае гарантировали массу проблем.