Ангел для Кречета. Запретная - Софи Вирго

тело. — В глаза не смотрю? Да, потому что не знаю, как быть. Правду хочешь? Отлично. Ты мне нравишься, ясно? Но нам нельзя. Ты мой запретный ангел. Потому что ты дочь Князя. Тебе нужна другая жизнь, и я все сделаю, свою жизнь отдам, но ты будешь жить в полной безопасности.

— Врешь. Я больше тебе не верю, — срываюсь на шёпот, потому что слова выбивают весь воздух.

Я затихаю в его руках. Бессмысленно это. Если не захочет — не отпустит. Таков характер Нила Кречета.

— Ты злишься, это нормально, Снеж. Просто помни, я буду биться за тебя до последнего вздоха. Никто и никогда больше не причинит тебе вред. Только слушай меня…

— Нил, отпусти девушку. Ей действительно сейчас лучше вернуться к себе.

В комнате появился другой мужчина, значительно старше нас, тот, с кем пришел Кречет.

Глава 20

Нил

— Зачем вы ее отпустили? Неужели не понимаете степень опасности?

Переместившись в кабинет Зорвота, я уже не сдерживался. Мне хотелось кричать, и я делал это. Только с этими людьми можно не держать маску, и именно это мне нужно. Выпустить наружу все, что копилось несколько дней кряду. Все в себе держать невозможно. Если не давать выход эмоциям, однажды они захлестнут с головой. Повезет, если накроет не в самый ответственный момент.

— В ближайшее время она будет в безопасности. Личность раскрыта, скандальный поступок Борзого уже вызвал нехороший резонанс. Остальные будут действовать осторожно, а для этого нужно время. К ней начнут втираться в доверие, чтобы подорвать твое влияние на девушку. Только для этого опять же нужно время на разведку и сбор данных. Прости, но я думаю, в первую очередь, об интересах Снежаны, — строго осекает меня, но у меня пелена перед глазами. Пульс бьет в висках, рождая все новые и новые болезненные спазмы.

— Да о каких интересах вы говорите? Сейчас за ней только ленивый не будет охотиться. Это не безопасно, — пыхтя, как паровоз, нервно расхаживал по комнате.

— Ей нужно прийти в себя, тогда будет проще договориться. Сейчас она каждое слово воспринимает в штыки.

Глеб не вмешивался в наш разговор, и славно. Только его сейчас не хватало для полного счастья. Если мне еще хоть кто-то скажет, что Миловой лучше уйти, я, ей Богу, поверю в это, а еще в то, что он кретин. Каждое слово Зорвота имеет место быть. Только их не хочется принимать.

Снежка хрупкая, такую надо стеречь под тысячью замками, чтобы ни одна нечисть не могла протянуть к ней свои поганые ручонки, не сломала крылья, позволяющие летать. А глаза? Она способна покорить любого своими голубыми омутами, поставить на колени и заявить свои права. И каждый подчиниться.

— Нил, вас что-то связывает? — узнаю хитрый голос. Он давно понял, что между мной и Снежкой что-то есть, просто не хотел сразу начинать.

Соврать? Никогда. Правду сказать? Не готов пока. Нужно придумать что-то нейтральное.

— Знакомы. Но она не знала кто я, поэтому сегодня сбежала. И вы ей в этом помогли! — попытался перевести разговор в нужное русло, на что мужчина лишь устало покачал головой и выдал то, что я точно не ожидал от него услышать.

— Ты ведешь себя как мужчина, защищающий свою женщину. Не знаю, что конкретно вас связывает, давить и узнавать не собираюсь, но посмотри на все со стороны. Девочка привыкла к другой жизни. У нее свой собственный мир. Сегодня с ней многое случилось. Похищение, узнала про отца, наследство, тебя видеть не хочет, узнав, кто ты. Я не слепой, понимаю, что между вами дела сердечные. Просить, оставить ее не могу, не вправе, а вот подумать — да. Пожалей ее психику. Дай ей пару дней перерыва. С матерью поговорить, принять новые факты, а потом уже действуй. Охрана будет при ней уже в открытую, команда «защищать» включена, в квартире и подъезде стоят камеры. Мы всё контролируем. На лестничных площадках выше и ниже живут наши люди. Успокойся.

Он все предусмотрел, конечно. Это же Георгий. Все продумал, подготовил, и только потом сделал. И про неодобрение нашей связи тонко дал понять. Словно без него не понимаю, что теперь нам нельзя. Вообще ничего нельзя. Только сердце сначала сжимается, а потом на куски рвется от одной только мысли. Ведь я полюбил. Когда ее похитили, ясно понял, что без нее все бессмысленно. И нет, это не страх за наследницу, об этом думал в последнюю очередь. Я испугался за свое. Такое важное и нужное.

Прав Зорвот: оставить ее здесь сегодня — значит сломать. Она итак еле держалась. Много событий для одного дня, и все сводящие с ума. Ей нужна команда «стоп», перезагруз, разговор с человеком, которого она знает, кому доверяет. У нас получится дружить. Буду заботиться о ней, как о сестренке.

Кому я вру. Не получится ничего. Слишком ярко помню бархат кожи, сладость губ и хриплый голос. Чертовка в ангельской оболочке. Где-то слышал, что любовь — это животная страсть и нежные чувства одновременно. С ней было именно так, и не вспоминать об этом, смотря в голубые глаза, будет невозможно. В конце одному из нас придется уйти в сторону.

— Ладно, ты меня услышал, Нил. Оставлю вас. Время позднее, хочу с Тоней побыть. Завтра начинается тяжелый период, ребята.

Попрощавшись, он ушел, оставляя нас вдвоем. Пару минут мы молчали. Мыслей ворох, их бы разложить, прежде чем, что-то обсуждать. Однако у Глеба явно более светлая голова, потому что он задал вопрос, который еще не до конца оформился в моей голове.

— Тебе не кажется, что Георгий слишком спокойный?

Снежана

— Приехали, — тихо говорит водитель, стараясь не напугать ушедшую в себя девушку, то есть меня.

Казалось бы, в голове должен царить хаос, мысли просто обязаны жужжать, как пчелиный рой, но этого не происходит. Всю дорогу я бесцельно смотрела на мелькающие улицы. Хотелось только одного — уснуть, а когда проснусь, чтобы всего этого не было. Отец — криминальный элемент, парень, который понравился — тоже. Это гены? Такое проклятье?

— Может, помочь чем-нибудь? — все тот же участливый голос водителя.

Антонина дала с собой вкусный пирог, поужинать есть чем, а больше мне ничем помочь нельзя. Во всяком случае не в его власти.

— Нет, спасибо. Прощайте, — открываю дверцу машины, но водитель окликает вновь.

— Снежана Юрьевна,