Психология Эзотерического - Бхагаван Раджниш

Есть люди, которые воспринимают только неудобства, создаваемые Христом. Это хорошо устроенные люди. Им не нужно сострадание. Они считают, что у них есть все: любовь, здоровье, богатство, уважение. Появляется Христос, и "имущие" восстают против него, потому что для них он создает неудобства. В то же время неимущие горой за Христа, потому что они ощущают его сострадание. А им нужна любовь. Никто их не любил, а этот человек любит их. Они не почувствуют никаких неудобств из-за Христа, потому что им нечего терять, нечего бояться.

Когда же Христос умирает, все чувствуют его сострадание, потому что исчезают созданные им неудобства. Даже имущие расслабятся и начнут боготворить его. Но живой Христос опасен, он бунтарь. А бунтарь он потому, что свободен.

Христос бунтует не потому, что в обществе что-то не так. Подобное бунтарство имеет политическую окраску. И если общество изменяется, то те, кто бунтовал, становятся правоверными. Так произошло в 1917 году. Пламенные революционеры превратились в одну из самых антиреволюционных групп в мире. Как только к власти приходят люди, подобные Сталину или Мао, они превращаются в самых антиреволюционных лидеров, потому что на самом деле они не бунтари. Просто они восстают против конкретной ситуации. Как только ситуация изменяется, эти люди становятся такими же, как и те, против кого они боролись.

Но Христос бунтует всегда. Никакая ситуация не погасит его бунтарства, потому что он бунтует не против кого-то конкретно. А все потому, что его сознание свободно. Везде, где Христос чувствует препятствие, он будет бунтовать. Бунтарство -- это его дух. И если Христос придет сегодня, христианам будет с ним неуютно. Они стали частью истеблишмента, они устроились. Если Иисус опять придет в мир, он снова уничтожит все, что у них есть. С Христом невозможны ни Ватикан, ни Церковь. Все это возможно только без Христа.

Каждый учитель, достигший просветления, -- бунтарь, но традиция, основанная на нем, не бывает бунтарской. Она не имеет отношения ни к его бунту, ни к его свободе, но лишь к его любви и состраданию. Однако тогда она становится бессильной. Любовь не может существовать без свободы, без бунта.

Вы не способны любить так, как любит Будда, пока не станете такими же свободными, как он. Буддийский монах всего лишь старается быть милосердным. Его милосердие беспомощно, потому что в нем нет свободы. Свобода есть источник. Махавира милосерден, а джайнский монах -- нет. Он только разыгрывает ненасилие и сострадание, на самом же деле он не милосерден. Он хитер. И его хитрость проявляется в том, как он демонстрирует свое сострадание. А сострадания нет, потому что нет свободы.

Когда в человеческое сознание приходит свобода, изнутри ощущается свобода, а извне -- любовь. Эта любовь, это сострадание есть отсутствие как любви, так и ненависти. Отсутствует сам дуализм; нет ни влечения, ни отвращения.

Поэтому только от вас зависит, можете вы или нет принять любовь человека, который свободен и милосерден. Не от меня зависит, сколько любви смогу я вам дать, но от того, сколько любви вы способны принять. Обычно любовь зависит от того, кто дает. Он может дать любовь, а может и не дать. Но та любовь, о которой говорю я, не зависит от дающего. Он открыт и излучает любовь в каждый момент. Даже когда рядом никого нет, его любовь изливается.

Такой человек подобен цветку в пустыне. Никто не знает, что он расцвел и источает аромат, но цветок все равно благоухает. Он дарит свое благоухание не кому-то, а просто дарит. Цветок расцвел, поэтому есть аромат. Не имеет значения, есть ли рядом путники или нет. Если мимо проходит человек, обладающий тонким чутьем, он может насладиться ароматом. Но если он бесчувственен, мертв, он может даже не заметить, что прошел мимо цветка.

Когда есть любовь, только от вас зависит, примете вы ее или нет. Только когда любви нет, кто-то другой может либо дать ее вам, либо не дать. В любви, в сострадании нет деления на Божественное и не-Божественное. Любовь божественна. Бог есть любовь.

Глава 12

Уравновешивание рационального и иррационального

Какими факторами вы объясняете молодежный бунт на Западе и почему сейчас такое большое количество молодежи на Западе начинают интересоваться восточной философией и религией?

Ум -- очень противоречивая вещь. Он работает на диаметральных противоположностях. Однако наш логический образ мышления всегда выбирает одну сторону и отрицает другую. Логика действует последовательно, а ум -противоречивым образом.

Например, ум имеет две возможности: рассердиться или промолчать. Если вы можете быть сердитым, это не означает, что, с другой стороны, вы не можете также и быть спокойным. Если вы можете разволноваться, это не означает, что вы не способны хранить молчание. Ум работает в обоих направлениях. Если вы любите, вы также можете и ненавидеть. Одно не исключает другое.

Но когда вы любите, то начинаете думать, что ненавидеть не способны. Тогда ненависть накапливается внутри, и когда вы достигаете пика своей любви, все разлетается. Вы погружаетесь в ненависть. Так работает не только рациональный ум, но и общество тоже.

Запад достиг вершины рационального мышления. Теперь берет реванш иррациональная часть ума. В последние пятьдесят лет иррациональному не давали возможности выразить себя, и оно мстило различными способами: через литературу, поэзию, философию. Поэтому бунт молодых это на самом деле бунт иррациональной части ума против засилья рационального.

Восток может помочь людям на Западе, потому что Восток живет другой частью ума: иррациональной. Он тоже достиг вершины: пика иррациональности. Молодежь на Востоке сейчас больше интересуется коммунизмом, чем религией, рациональным мышлением, чем иррациональным образом жизни. Как я это вижу, маятник вот-вот повернется. Восток станет подобным Западу, а Запад -Востоку.

Когда одна из частей ума достигает вершины, вы обращаетесь к противоположности. Так всегда происходит в истории. Поэтому сейчас на Западе более значимыми станут медитация и поэзия, а наука начнет приходить в упадок. Современная западная молодежь будет антинаучной, антитехнологичной. Это естественный процесс, автоматическое уравновешивание крайностей.

Мы еще не сумели развить такую личность, которая объединяла бы в себе обе противоположности, которая была бы ни восточной, ни западной. Мы всегда предпочитаем только одну часть ума, а противоположная часть остается заброшенной и голодной. И тогда бунт неизбежен. Все то, что мы так тщательно развивали, будет разрушено, и ум обратится к другой крайности. Такое происходило во все века; такова диалектика. Для Запада сейчас важнее медитация, чем мышление, потому что медитация означает не-думание. Людей западной цивилизации будет привлекать Дзэн, Буддизм, Йога. Все это иррациональные подходы к жизни. Они не выдвигают концепций, теорий, теологии. Они лишь подчеркивают жажду глубоко погрузиться в Сущее, а не в мышление. Как мне представляется, чем жестче влияние технологии на ум, тем вероятнее появление противоположности.

Бунт молодежи на Западе весьма многозначителен. Это исторический момент перемены, полная смена сознания. Теперь Западу невозможно продолжать в том же духе. Наступил глубокий кризис. Теперь Западу придется двигаться в ином направлении.

Сейчас на Западе все общество достигло полного благосостояния. Раньше процветали отдельные личности, но не все общество. Когда все общество достигает благосостояния, богатство теряет свое значение. Оно важно только для бедняков. Но даже в бедном обществе человек, становясь богатым, начинает скучать. Чем тоньше и чувствительнее человек, тем скорее он соскучится. Будде просто стало скучно, и он все бросил.

Современная молодежь находится в состоянии скуки при пустом благосостоянии. Молодежь покидает общество, и так будет продолжаться до тех пор, пока все общество не обеднеет. Тогда молодые уже не смогут уходить. Такой уход, такое отречение возможно только в процветающем обществе. Если общество дойдет до крайности, оно может прийти в упадок. Тогда перестанет развиваться техника, и если так будет продолжаться, то Запад окажется таким же, как Восток сегодня.

На Востоке впадают в другую крайность. Там стремятся построить общество, подобное западному. Восток обращается к Западу, а Запад -- к Востоку, но болезнь в обоих случаях одна. И как я это вижу, болезнь эта -нарушение равновесия, принятие одного и отрицание другого.

Мы никогда не позволяли человеческому уму расцвести во всей полноте. Мы всегда выбирали одну его часть в противоположность другой, за счет другой. Отсюда все беды. Поэтому я ни за западный, ни за восточный путь. Я против обоих, потому что они представляют собой частичное отношение. Не следует выбирать ни Запад, ни Восток; они оба потерпели поражение: Восток тем, что предпочел религию, а Запад тем, что выбрал науку. Пока не будут приняты и религия, и наука, выхода из этого порочного круга нет.