Блэйд: Троица - Наташа Родес

Как будто во сне, Абигайль шагнула вперед и прошлась вдоль рядов капсул, не в силах поверить в то, что видит. Тела были обнажены и опутаны проводами — как ужасные марионетки, подключенные к тщательно разработанной системе биосенсорного питания. Каждое висело в жидкости-инверторе, которая медленно протекала через кровеносную систему, поставляя необходимое для жизни питание.

Блэйда против его воли тянуло вперед. Он не мог оторвать глаз от тел. Их было так много.

— Что это? — его голос был чуть громче, чем шепот.

Врид переминался с ноги на ногу, чувствуя себя очень неловко:

— Это оборудование для производства крови. Они решили, что просто выпивать кровь — это слишком неэффективно. Зачем убивать жертву, если продуктивнее сохранять ее живой? — Шеф полиции нервно захихикал, судорожно поглядывая в сторону двери. — При определенных условиях донор может вырабатывать от пятидесяти до ста пинт крови в год.

Абигайль почувствовала, что ее сейчас вырвет. Несмотря на дрожь, она заставила себя задать вопрос, который горел у нее в мозгу:

— Но что это за люди?

Врид заерзал, уставившись глазами в пол:

— С улиц. У них есть центр обработки данных в каждом большом городе. Два-три миллиона бездомных слоняется по всей Америке, и до них никому нет дела. — Он пожал плечами. — На самом деле мы оказываем стране услугу.

Коп замолк, увидев выражение лица Абигайль.

Блэйд медленно кивнул головой.

Он подошел к одной из капсул и провел рукой по стеклу, изучая плавающее в коматозном состоянии существо. Это была женщина чуть за пятьдесят. Ее длинные седые волосы обволакивали лицо, наполовину закрывая сморщенные черты. Глаза были закрыты, тело неподвижно.

Волны гнева поднимались в душе Блэйда, но он контролировал их, загоняя глубоко внутрь, туда, где они были спрессованы с твердостью алмаза в запасы ненависти, которые наслаивались с самого его рождения.

Позже он припомнит вампирам и это.

— Они в сознании? Они что-нибудь чувствуют? — голос Блэйда был абсолютно спокойным.

Врид покачал головой, его сердце учащенно билось.

— Они в коме, вызванной химическими препаратами. Мозг умер. Это овощи.

Блэйд уставился на негодяя, борясь с душившими его воспоминаниями. Три года назад Уистлер был похищен Фростом и его приспешниками. Блэйд в конце концов нашел наставника заключенным в устройство-капсулу — возможно, прототип тех, которые он видел сейчас перед собой. Старик жил в полном сознании, пока раны, которые они нанесли ему, не зажили.

Для всех этих людей пути назад не было.

Потеряв хладнокровие, Блэйд схватил Врида и ткнул его лицом в колбу.

— Посмотри на это! Это будущее, которого ты хочешь? Ты думаешь, для тебя останется место в их мире?

Врид, громко всхлипывая, заплакал как ребенок:

— У нас не было выбора. Они победят, разве ты этого не видишь? Он вернулся! Теперь ничто их не остановит!

Блэйд швырнул полицейского в сторону открытой двери:

— Иди. У тебя тридцать секунд.

Всхлипнув, приспешник вампиров побрел, спотыкаясь, к выходу.

Охотник посмотрел ему вслед, затем снова уставился на жуткую человеческую ферму. Как много людей…

Через секунду он вытащил из кобуры свой пистолет и, даже не оглядываясь, прислушавшись к звуку шагов Врида, выстрелил. Шеф полиции, пронзенный пулей двадцать второго калибра, упал, как мешок с сырым песком, брошенный на пол.

Не отрывая глаз от ряда тел, Блэйд убрал пистолет в кобуру.

Он сел за центральную контрольную панель, которая пищала и жужжала, регулируя работу сердца и температуру тела почти тысячи загубленных людей. Найдя главный переключатель, «гуляющий днем» сжал его и медленно, почти нежно, перевел в положение «выкл.». На пульте сразу же выскочило предупреждающее сообщение: «Осторожно: все системы жизнеобеспечения заблокированы».

Тревожные сообщения мелькали, пока взаимосвязанные системы биоподдержки не остановились полностью. Трубы для подачи пищи с бульканьем отключились, работа кислородных насосов замедлилась и прекратилась. Одна за другой показатели ЭКГ у каждой капсулы превратились в прямую линию. Предупреждающие сигналы становились громче и сливались в один пронзительный вопль — как будто мертвецы разом закричали.

Блэйд, вздохнув, повернулся к Абигайль. Они больше ничего не могли сделать.

Самерфилд проработала остаток ночи, ожидая, когда вернутся Блэйд и Абигайль. Зоя сидела рядом перед мониторами системы безопасности и смотрела, как Декс и Хеджес играют в баскетбол в соседнем помещении, на складе.

Свет в лаборатории был выключен: Самерфилд не нуждалась в нем, чтобы работать. Она даже гордилась этим и любила удивлять людей, которые входили в темную комнату и сталкивались с ней, сидящей там и работающей за своим столом.

Самерфилд включила устройство, синтезирующее речь, и стала слушать, как компьютер читает статистические данные о новом модифицированном вирусе чумы «Дневная звезда»: «Цитогенетические аудиоданные за пятнадцатое августа. Околоплодная жидкость, задержка входного сигнала — ноль. Образцы, отклоняющиеся от нормы — два. Качество слоистости — семь целых две десятых…»

Компьютер жужжал, синтетический голос продолжал говорить, но мысли женщины были далеко. Она беспокоилась о Блэйде и Абигайль. Их нет уже целую вечность. Хоть бы они не влипли в какую-нибудь историю.

После минутного колебания она вытащила разноцветную книгу. При виде книги Зоя с ликованием захлопала в ладоши. Ее терпение было вознаграждено: настало время для чтения.

Самерфилд сняла темные очки, мерцающий свет монитора озарил ее бледное лицо и мутные от катаракты глаза. Она открыла книгу на закладке (это был «Изумрудный город страны Оз»).

Самерфилд начала читать, быстро пробегая пальцами по выпуклым буквам:

— «Главная причина, почему люди плохие, это их нежелание быть хорошими. Например, Король Гномов никогда не хотел стать хорошим, поэтому он был очень плохим».

Зоя смотрела на нее с обожанием. Она знала эту историю наизусть, но все равно слушала с огромным интересом.

Мать продолжала:

— «Решив завоевать страну Оз, уничтожить Изумрудный город и поработить всех его жителей, король Рока Красный строил коварные планы, и чем больше он строил планы, тем больше верил, что способен их осуществить…»

За их спинами ровно светился ряд черно-белых мониторов системы наблюдения, показывавших вид каждой комнаты в доме. Все помещения были пусты.

За исключением одного.

Крайний монитор показывал вид главного склада. Дверь была открыта, флуоресцентные лампы высвечивали большое рабочее пространство, которое Декс и Хеджес превратили в баскетбольную площадку. В этом не было ничего удивительного. Эти двое устраивали матч каждый четверг, ночью, чтобы освободиться от накопившегося за неделю напряжения.

Вдруг за спинами играющих промелькнула тень. Незнакомец, прихрамывая, направился к двери.

Декс и Хеджес продолжали свой баскетбольный матч. Они были так увлечены, что не заметили, как незваный гость проскользнул за угол здания и зашагал к жилым помещениям. Когда он оказался перед камерой наблюдения, стало видно, что это иссохший бородатый мужчина в рваной одежде.

Автоматическая система безопасности неожиданно пришла в движение, осветив мужчину зелеными лучами, как будто сканируя его лицо. Затем она деактивировалась, издав писк и открывая главные ворота.

Толкнув стальную дверь, Абрахам Уистлер вошел в штаб-квартиру «гуляющих ночью» и поднялся по лестнице.

Кинг, получивший недавно порцию транквилизатора, дремал, когда дверь лазарета почти бесшумно отъехала в сторону. Но парень все равно проснулся, поднял глаза и увидел темную неподвижную фигуру в дверном проеме.

Кинг прищурился от света и зевнул. Давно пора. Он провел языком по пересохшему нёбу, размышляя, как долго он спал. Ужасно хотелось есть, и казалось, что желудок сейчас сам встанет и поползет в супермаркет.

— Ну, где мой йогурт?

Фигура шагнула к свету.

Это была очень знакомая фигура.

Кинг открыл рот. Не в силах поверить, он пробормотал:

— Эй, чувак, разве ты не умер?

Седобородый мужчина не ответил.

Парень попытался сесть, чтобы получше рассмотреть старика. Что за дрянь подсунул ему Декс? Пора наконец прийти в себя. Это не может быть правдой. Он видел лодочную станцию, точнее ее развалины. Все, что осталось от укрытия Блэйда и Уистлера — разрушенный остов из почерневших бревен и изогнутых балок.

Ничто живое не могло выжить после того взрыва.

Кинг уставился на Уистлера и хотел что-то сказать. Внезапно старик двумя большими шагами пересек расстояние от двери до койки и зажал Кингу рот морщинистой рукой, толкая его обратно на кровать, «гуляющий ночью» боролся, но старик оказался невероятно сильным. Кинг извивался на койке, его глаза расширились, он силился оттолкнуть удушающую руку, но она прижимала его еще сильнее…