Шепот фиалок - Линда Мэдл

– Благодарю вас, весьма предусмотрительно с вашей стороны, Сикум. – Дэвис взял бумаги у Николаса. – Пойду пока просмотрю документы. Думаю, вам есть о чем поговорить.

И Дэвис отправился в свой кабинет, почти уверенный, что бледность сестры и ее лихорадочно сверкающие глаза можно приписать предсвадебному волнению.

Он уже готов был признать несправедливость обвинений против графа Сикума. Похоже, этот Деррингтон и впрямь думает лишь о благе Дориан. И Дориан он, конечно, небезразличен. Иначе зачем бы ей соглашаться на такой спектакль?

9

Едва дверь гостиной закрылась за Дэвисом, Николас обернулся к Дориан. Боже, до чего же она бледная и… и грустная.

У Николаса защемило сердце. Ему хотелось, чтобы она пела и кружилась от радости. Ведь именно так ведут себя девушки, которым предложили руку и сердце, разве нет? Впрочем, он уже успел убедиться, что Дориан мало чем напоминала других девушек.

– Как вы себя чувствуете? Надеюсь, здоровы?

– Да, вполне, благодарю вас, – упорно глядя вниз, на свои сцепленные на коленях руки, отозвалась Дориан.

– Я, конечно, понимаю, что все произошло очень неожиданно… – Николас отошел к камину, остановился, устремив невидящий взгляд на язычки пламени. И снова повернулся к Дориан. – …Однако не вижу причин относиться к нашей помолвке с меньшим уважением, нежели к любому другому союзу между знатными родами..

– Да-да, вы правы… Союз. – Дориан медленно подняла голову. Ее потемневшие глаза были полны сомнений, между бровями пролегла тревожная морщинка. – Я много думала об этом с тех пор, как вернулась из Тьюк-Эбби. Помолвка – очень серьезный шаг.

Николас кивнул.

– И главное, что этот шаг касается не только нас двоих, – продолжал Николас речь, которую мысленно готовил на пути сюда. – Мы должны угодить очень многим. Прежде всего – вашему брату и моему дяде. Полагаю, с этим мы справились.

Дориан ответила не сразу.

– Да, Дэвис, похоже, удовлетворен, – не очень уверенно произнесла она наконец. – Вы ведь на это и рассчитывали, когда передавали ему брачный договор, верно?

– Верно, – согласился Николас. – Дядя Джордж тоже дал благословение на наш брак.

– Это очень мило с его стороны. – Она опять опустила глаза.

В комнате повисло молчание. Николас машинально вертел в кармане футляр с кольцом. Этот разговор оказался даже сложнее, чем он предполагал.

– Однако наша помолвка должна устроить и высший свет.

– Пожалуй, – все так же не глядя на него, отозвалась Дориан.

Это было выше сил Николаса. Он просто не мог больше видеть ее тоскливую позу. Опустившись рядом с Дориан на диван, Николас взял обе ее ладони в свои. Ее руки были холодны как лед.

– Я принес вам подарок… Символ любви и преданности. Я хочу скрепить им наш будущий союз. – Он вынул из кармана бархатный футляр и протянул Дориан.

Огонек свечи упал на поверхность крупного, овальной формы сапфира, отразился в его гранях, заиграл, рассыпавшись голубыми, фиолетовыми, пурпурными искрами. Двенадцать крохотных, безукоризненной формы жемчужин, каждая в золотом кружеве, обрамляли сапфир, подчеркивая матовым бело-розовым блеском благородство редкого камня.

– Первый граф Сикум вернулся с ним из крестового похода. И с тех пор это кольцо носили графини Сикум во всех поколениях.

Восхищенный вздох сорвался с губ Дориан, но кольцо так и осталось лежать на ладони Николаса.

– Оно вам не нравится? – Не дождавшись, чтобы Дориан взяла кольцо, Николас озадаченно нахмурился.

– Ничего прекраснее я не видела в своей жизни, милорд, – зачарованно глядя на кольцо, сказала Дориан. – Роскошное. Элегантное. Необычное. И благородное. О таком обручальном кольце можно только мечтать.

– Так позвольте мне надеть его. – Николас взял девушку за руку. – И высший свет получит доказательства нашей помолвки.

– Нет-нет, милорд! – Дориан резко отдернула руку. – Я не могу это принять.

Николас не поверил своим ушам. К чему она, черт побери, клонит?

– Милорд, я не сомневаюсь, что с вашей стороны это обдуманный шаг, – поспешно заговорила Дориан. – Но я никак не могу принять от вас такой подарок. Уверена, вы меня понимаете.

– Нет, не понимаю, – едва справляясь с душившим его гневом, протянул Николас. Она-то сама понимает, что говорит?!

– Я не хотела вас обидеть, милорд! – с жаром воскликнула Дориан. – Но мы ведь оба помним, что привело нас к этой помолвке.

– Вот как? Я, признаюсь, подзабыл. Может, освежите мою память? – рявкнул Николас.

Он был оскорблен до глубины души и не мог разобраться, откуда взялась эта обида. Но демонстрировать свои чувства Дориан в любом случае не собирался. Резко поднявшись с дивана, он принялся мерить шагами гостиную.

– Вы понимали, что я не могу допустить дуэли, – послушно начала перечислять Дориан. – И сделали мне предложение, зная, что помолвка – единственный способ утихомирить Дэвиса. Кроме того, мы оба хотим найти третий фрагмент партитуры Франца. Если в свете нас будут считать женихом и невестой, то мы сможем везде появляться вместе и нам не придется изобретать какие-то сложные ходы, чтобы оказаться на одном и том же приеме.

Дориан с такой силой сжимала кулаки, что суставы пальцев побелели, а ногти вонзились в ладони.

– Короче говоря, – закончила она, – помолвка, как вы верно заметили, успокоит Дэвиса и закроет рты сплетникам из высшего света.

Ее хладнокровное перечисление всех преимуществ помолвки разозлило Николаса даже сильнее, чем отказ принять кольцо.

– Ну а дальше что? Когда мы отыщем рукопись Шамьера – что тогда?

– Один из нас расторгнет помолвку.

– Расторгнет помолвку? – изумленно повторил Николас.

– Да. Я сама это сделаю. Мне трудно угодить – это всем известно. Ваша репутация не пострадает, и у Дэвиса не будет причин вызывать вас на дуэль.

– Рад слышать, что вы все обдумали.

Николас сунул коробочку с кольцом в карман и отвернулся к окну, за которым кромешная тьма уже поглотила сад. Холодный рационализм Дориан, этот ее непогрешимый расчет просто бесили Николаса. Он готов был схватить ее и трясти до тех пор, пока она не согласится взять фамильное кольцо рода Деррингтонов.

– Вы же знаете, кому предназначено это кольцо, – раздался у него за спиной голос Дориан.

Николас обернулся.

– Вы что, даже невесту для меня выбрали?

– Господи, нет, конечно! – изумленно распахнула она глаза. – Мне такое и в голову не могло прийти. Просто я считаю, что как символ любви и преданности оно по праву принадлежит той женщине, которой вы отдадите сердце.

И как это он сразу не догадался!

– Ну конечно! Той, с которой меня будет связывать настоящая любовь.