Пансион искусных фавориток. Борьба за любовь - Екатерина Богданова

Но вера не могла появиться на пустом месте, возможно, богиня всё же приняла участие в судьбе своих осиротевших созданий? Прошли наверное часы прежде чем мне удалось найти среди записей о невероятной силе, наполнившей людей, летописных книг истории древних и просто измышлений мудрецов тех времён действительно нужные мне сейчас записи.

Свиток был настолько стар и истрёпан, что часть записей невозможно было прочесть, но даже того, что удалось разобрать, мне хватило, чтобы прийти в ужас. Сначала описываемые события были похожи скорее на плод воображения безумного сказочника, но упоминание имени Эмани развеяло все мои сомнения. И вот что я узнала: Эмани, завистливая и безумная сестра демиурга Альфии пришла в её владения и прельстив детей её, увела их за грань мира, оставив не прельстившихся умирать от разрушающей мир силы. Земля сотрясалась и горела, но пришла Альфия и спасла оставшихся верными ей и себе детей. Но Альфия запретила упоминать её имя и отныне она стала безымянной богиней. Прежде чем оставить спасённых восстанавливать разрушенную цивилизацию, она поклялась, что больше никогда нога демиурга не ступит на опалённую землю, мир будет жить под её оком, но без губительной силы создателей. Потому, что создатели тоже подвержены страстям и не достойны быть властными в полной мере над судьбами.

Ну что ж, богиня держит слово, но она не учла того, что её сестра придерживается иного мнения. Дальше я не смогла прочитать почти стёршийся текст и лишь в самом конце свитка осталась не тронутой временем всего две строчки: «Да будет мир в мире и пустота в пустоте, до тех пор, пока человек не нарушит это равновесие, привнеся пустоту в мир, и мир в пустоту».

Пустота? Если пустота это небытие, то получается, что это именно мы нарушили равновесие, отправив Немию в пустоту. Но ещё раньше Немия принесла пустоту в мир, наделив меня способностями, благодаря которым теперь Эмани считает меня её детищем.

Я, именно с меня всё началось! Именно я, сам факт моего существования вопреки тому, что я должна была умереть, нарушил равновесие. Встала, не чувствуя ног подошла к стеллажу, вернула свиток на место, вернулась к столу, села, сложила руки на стол, уронила на них голову и заплакала. Как же давно я не плакала так, не боясь, что кто-то увидит и посчитает меня слабой, не опасаясь потерять контроль и скатиться в безумие, не сдерживая себя и позволяя вылиться всем страхам, боли, неуверенности наружу. Из полузабытья вырвало урчание над ухом. Подняла голову и увидела прямо перед собой сидящего на столе белого кота.

Из полузабытья вырвало урчание над ухом. Подняла голову и увидела прямо перед собой сидящего на столе белого кота. Кот склонил голову набок, посмотрел на меня, а потом почти по-человечески поднял лапу и погладил меня по щеке. Страх и сомнения улетучились, словно их и не было. Я осознала, что не одна, что мы — люди не одни. За нами стоит сила, которую мы никогда не постигнем и не увидим в полной мере, но она любит нас и позаботится о нашем благополучии.

Кот ткнулся своим холодным мокрым носом в мой нос, спрыгнул со стола и пошёл к выходу. Я последовала за ним, но когда животное одним плавным движением скользнуло в приоткрывшуюся дверь и я распахнула её, в коридоре никого не было. Кот словно растворился, оставив лишь ощущение покоя и уверенности в том, что всё наладится.

Поездка в храм дала только подтвердила то, что я узнала от Эмани, но не дала мне подсказок — как с ней бороться. Вернувшись во дворец на рассвете я застала в своих покоях Карая. Он мирно спал на кровати поверх покрывала, в той одежде, в которой был при прошлой нашей встрече. Наверное, ждал моего возвращения. Но я не стала будить мужа, осторожно, чтобы не потревожить его сон, легла рядом и постаралась тоже уснуть. Но мысли о том, что я являюсь виновницей вторжения Эмани не давали покоя и задремала я лишь спустя долгое время. Погрузиться в сон не позволил лёгкий поцелуй в щёку.

— И где провела ночь моя королева? — поинтересовался Карай полушёпотом.

По тону его голоса я поняла, что он больше не злится и действительно беспокоится обо мне.

— Открой глаза, я знаю, что ты не спишь, — попросил муж.

Но я не хотела сейчас встречаться взглядом с его проницательными, всё понимающими серебристыми глазами, и просто прижалась к нему, уткнувшись лицом в его грудь.

— Расскажи мне, расскажи всё. Ты же знаешь — я пойму, — произнёс Карай, погладив меня по спине.

Дверь с грохотом распахнулась и по спальне разнёсся как всегда жизнерадостный голос Рондая Нарсийского.

— У нас там апокалипсис на пороге, а вы обнимашки устраиваете! Нет, я конечно понимаю, попрощаться на всякий случай стоит, но не рановато ли? — заявил он и бесцеремонно уселся на кровать.

— Это моя спальня! — возмущённо воскликнула я, мгновенно распахнув глаза и сев.

— А мне одна птичка напела, что вы одеты и ничем непристойным не занимаетесь, — непринуждённо пожал плечами Ронии.

— Ты хочешь оставить своего ещё не рождённого ребёнка безотцовщиной? — угрожающе поинтересовался Карая.

— Вот ещё! Моя дочь будет жить в полной счастливой семье и в мирное время, так что хватит разлёживаться. Пора нам разобраться с наглой баб… женщиной, покусившейся на благополучное будущее моего ребёнка. Вставайте, лентяи. Солнце, между прочим, уже встало, — объявил Рондай и поспешил скрыться за дверью, когда Карай встал с кровати одним рывком и направился к нему.

— Вот ещё! Моя дочь будет жить в полной счастливой семье и в мирное время, так что хватит разлёживаться. Пора нам разобраться с наглой баб… женщиной, покусившейся на благополучное будущее моего ребёнка. Вставайте, лентяи. Солнце, между прочим, уже встало, — объявил Рондай и поспешил скрыться за дверью, когда Карай встал с кровати одним рывком и направился к нему.

— И приведите себя в порядок, — донеслось из-за двери. — Меня ваши помятые скорбные лица с мыслей сбивают.

— Зачем он сюда явился? — простонала я, устало падая на подушку.

— Я позвал, — виновато признался муж.

— Вот ты с ним и разбирайся, — проворчала, натягивая на себя край покрывала.

— Нет уж, разбираться мы будем вместе. Но сначала ты расскажешь мне, где была. Я твой муж и имею полное право интересоваться, почему моя жена отсутствовала в своей спальне всю ночь! — недовольно заявил Карай.

— Уж не ревнуете ли вы, герцог Торнед? — попыталась отшутиться я.

— Ревность не порок, но в данном случае я просто в бешенстве от того, что ты не доверяешь мне, — излишне жёстко произнёс муж. — С тех пор, как я вернулся, ты постоянно что-то скрываешь от меня, увиливаешь от ответов и избегаешь откровенных разговоров. Либо ты не рада моему возвращению, либо чувствуешь вину за то, что произошло в моё отсутствие!