Исток - Анна Московкина

— Вы так лечите?

— Что?

— Лечите, — повторил мальчик. — Мне легче стало.

Лоб действительно стал прохладней, а движения живее.

— Да, — ответила я.

Дверь комнатенки распахнулась, влетела мать, за ней зашел колдун.

— Пойдем, Айрин.

— А мальчик?

— Я все сказал его маме.

— А мне ничего не надо, меня тетя колдунья уже вылечила! — Ребенок соскочил с кровати и демонстративно попрыгал на одной ноге, затем на другой.

Мать застыла на середине комнаты, затравленно оглянулась на колдуна, бросилась обнимать ребенка.

— Что происходит?

— Он умирает, у него началась желтуха. Это и сказал, что ничем не могу помочь.

— Но он скачет зайцем.

— Вот это и интересно… Что ты сделала?

— Влила в него силы.

— Вечно с тобой проблемы. — Выдох получился скорее печальным, нежели укорительным.

Майорин снова осмотрел дите. И пришел к выводу, что помочь все-таки можно. Расписав применение и употребления лекарств, выставил на стол полагающиеся снадобья и пообещал к вечеру прислать недостающие травы. Благодарная мать усадила нас за стол, и я окунула объемистую ложку в долгожданные щи. Сидеть с нами за столом хозяйка не пожелала, а отец ушел в поле — окучивать картошку, так что разговаривать нам никто не мешал. Я вкратце описала Майорину свой поход, умолчав лишь о плате, он посмеялся, хоть и укорял меня за мелкое мздоимство.

— А бутылка тебе зачем?

— Пригодится, тебя напою.

— Сам выпью. Вот покончим с тварями и выпью. — Колдун хлебнул кваса, предложенного хозяйкой, доел суп и поднялся.

— Пойдем. Нам еще полдеревни осматривать.

— Думаешь, мы успеем до вечера?

— Сама же кричала, что вечером лучше.

— Ну и?

— А вот… — глубокомысленно резюмировал мужчина.

В третьей избушке я поняла негодование родственников. Пока мы обходили дома и бани (в отличие от меня, Майорин действительно заговаривал от мелкой нечисти), пока осматривали дворы, все было в порядке. Но юные селянские красотки, соскучившиеся под родительским надзором, крутили перед колдуном хвостами, ни одна из них ничего конкретного не предлагала, но ни одна не отказывалась от кокетства с симпатичным черноволосым мужчиной, так резко отличающимся от деревенских парней.

Когда третья краса начала смущенно растягивать ворот рубахи, староста, и без того уже потерявший все краски на лице, начал синеть, я боком оттеснила колдуна и выполнила обещание, данное родителям. Девица ненавидяще сверлила меня взглядом.

— Надо было тебя на вилы насадить, — ворчала я, когда мы вышли из гостеприимного дома. — Хотя еще не поздно…

— За что? — округлил глаза колдун.

— За разврат и растление, — буркнула я. — Осторожней, не одна я так думаю.

За нами крался батюшка семейства, вооруженный аграрным орудием, наподобие морского царя с трезубцем, только мочала вместо бороды не хватало. Я резко обернулась и присела на колени, распахнув объятия.

— О владыка морской!

— Айрин! — зашипел колдун.

— Ты пришел по мою душу, забрать меня в глубины синие, сделать своею любимой женою. Или рабынею верной? — Мужик ошарашенно встал и уставился на внезапно спятившую колдунью. Я больно закусила губу, успокоилась и продолжила: — А может, превратишь ты меня в рыбку золотую, желания исполняющую?

— Я… это…

— О великий владыка, так бери же меня здесь и сейчас. Я готова!

Мужик повертел головой, перекинул вилы через плечо и дал деру. Когда дверь его сеней со стуком захлопнулась и, судя по копошению, закрылась на засов, я встала и отряхнула пыль.

— И что это было?

— Ты же не хочешь с ним драться! Вот я тебя и спасла!

— Только не надо превращать все в балаган!

— По-моему, уже поздно, — подвела я итог, открывая калитку следующего дома.

— И что будем делать? — Я сидела на подоконнике и грызла огурец, под шумок сорванный в огороде одной из подозреваемых.

Колдун вытянулся на кровати, прикрыв глаза и сложив руки на груди. Свечку ставь и в гроб, хорошо лежит. Будто услышав мои мысли, Майорин закинул руки за голову. За окном стоял теплый вечер.

— Ждать. Шум мы большой подняли. Теперь они точно знают, что мы их ищем.

— Не знают, если они в лесу околачиваются, а не в деревне, как ты думаешь.

— Даже если они в лесу, то маг, их хозяин, здесь.

— С чего ты взял, что есть хозяин?

— Я думаю, что это химеры, Айрин. Существа, созданные с помощью магии из людей и животных. И созданные колдуном. К нежити они никакого отношения не имеют, поэтому и заклинания против нежити на них не действуют.

— Я знаю, кто такие химеры, — буркнула я. — Поэтому она так легко и впитала мою силу?

— Да.

— А с чего ты взял, что колдун здесь? Он за месяц мог куда угодно уйти. И с какой это радости ему что-то делать, логичнее залечь на дно.

— Не мог, опыт оказался удачным. Он наверняка наблюдает за развитием своих зверушек. А предпримет что-нибудь обязательно, потому что химеры ему дороги, и, скорее всего, он захочет сбежать, пока их не нашли. Тем более их давно пора покормить, а охотиться в деревне невозможно.

— Но почему тогда человечина? Мог и свининкой кормить?

— Не знаю, но охотятся они явно именно на людей.

— Что же за сволочь этим занимается? Ой! — Я чуть не навернулась с подоконника и, на всякий случай, слезла. Сидеть на месте я уже не могла и начала бродить из стороны в сторону.

— Вообще химер создавали маги Цитадели, собственно, распад из-за них и произошел, господа ученые предпочли отделиться, не прерывая исследований. Говорят, первые химеры умирали в страшных мучениях, прихватывая порой создателя с собой, — продолжал колдун.

— Химеры разные есть: мантихоры, хордопаны, нардиссы. Но человеческие химеры запрещены… Тогда наш маг, получается, отступник?

— Угу.

— И как мы его будем ловить?

— На живца.

— В смысле?

— Разбудишь меня через пару часов.

— Майорин, подожди, на какого живца?

— И дверь закрой…

Я пошла закрывать дверь.

— Да нет, с той стороны! — И магией вытолкнул меня за порог.

Я, ошарашенная, осталась по другую сторону двери.

Издалека кажется, что течение у Вьюшки медленное — ленивое. Но это только кажется, распластаешься на ней звездочкой, расслабишься и не заметишь, как тебя снесет на полверсты, а то и на целую. Но чуть дальше от Выбеленок, где во Вьюшку впадает Беленькая, течение замедляется, становится более вальяжным, а речка широкой. Я сидела на песчаном бережку, смотря, как воду окрашивает багрянец заката. Вокруг рядком выстроились комары, надсадно пища и ожидая очереди на поздний ужин. Но подлетев поближе, недовольно удалялись обратно, подальше от едкого запаха горящих трав. Я бросила в костер еще одну горсть. Раздался всплеск, потом пара мощных гребков, и один из мужиков, рыбачащих неподалеку, вышел ко мне. Вышел и уже было рот открыл, но потом узнал: