Причуды любви: Сборник эротических рассказов - Мазуччо Гвардато

Женщин было пятьсот шестьдесят три. Большинство из них жило в Америке, что не только было практичным совпадением, но и вытекало из моих технических условий. Сколь ни был привлекателен и экзотичен интересующий меня продукт, он далеко не всегда был мне нужен. Конечно, были исключения из правила — одни жили в Швеции, Англии и Франции, несколько частных случаев — таитянка, четверо из Рангуна и так далее, но основная часть контингента находилась в границах родного континента.

Представьте себе мою радость.

Я приступил к последней стадии своего предприятия с жаром, более походившим на безумие. От того, что ты раздобыл адрес Тиффани, на шее у тебя не появится бриллиантовое колье. Надо либо заплатить за него, либо стать первоклассным вором. Я отбросил все возможности очевидной доступности и свел проблему к бесспорному уравнению: Взаимное влечение = Успех предприятия. Провала не должно быть, никакие счастливые или несчастливые обстоятельства не допускались, не стоило основывать свои надежды и на собственном шарме. Успех необходим в любом случае, даже если бы появились соперники. Проблема, как видите, из сложнейших.

Мне требовался афродизиак. Но в каком виде? Духи? На этом пути поджидали затруднения — внезапный порыв ветра мог оказаться той песчинкой, что остановит механизм. Надо быть уверенным, что попадание в яблочко неотвратимо, ведь яблочко могло находится в толпе…

В конце концов я остановился на любовном напитке. В свое время они пользовались огромным успехом. Средневековая литература убедила меня в том, что это и есть искомое. Кроме того, я уверился, что любовный напиток не мифическое и иллюзорное средство для исполнения желаний, а вещь совершенно реальная. Это искусство утеряно нами, как и искусство витража.

Восстановить напиток было делом нелегким, но вы помните, я увлекался химией. В конце концов я создал настойку из трав, что-то вроде микстуры, полностью отвечавшей моим целям. Один глоток этого напитка рождал в сердце самой неприступной женщины некое альтруистическое чувство (такими были мои первые подопытные кролики, мои первые экспериментальные сосуды), а два глотка — поверьте, я был удовлетворен сверх меры.

Но к работе нельзя было приступать без методического подхода, иначе предприятие обрекалось на провал. Ибо существовали данные, которые нельзя было отбросить: то к дело подрастают орды превращающихся в женщин девушек.

Поэтому я разработал программу.

Она оказалась исключительно насыщенной. Я мог отпустить на каждую женщину не более сорока восьми часов. К счастью, кое-где мог съедать вдвое больше, выигрывая таким образом время, — иначе бы погорел.

Я, как говорят, опоясал чресла и немедленно отправился в путь, вылетев на следующее утро в Европу. Главный Прокурор сообщил, что в районе Монтобана жила очаровательная брюнетка по имени Франсуаз Симон с размерами 92-62-90. Замужем, без детей, сдержанная по природе. Конечно, многие сведения я получил не от машины. Пришлось нанять несколько частных детективов, но данные были точны. В общем о мужьях и прочем обозе я заранее ничего не знал, но это не имело особого значения, ибо моя система работы была достаточно гибкой, чтобы учесть и такого рода детали.

Я направился прямо в указанную деревню, нашел дом и, удостоверившись, что флакон с питьем со мной, постучал в дверь.

Мне открыла молодая женщина в деревенском платье и переднике.

Главный Прокурор ничего не напутал! Открытые черты лица собеседницы излучали тепло, искренность и желание — кровь моя буквально вскипела.

Я овладел собой и по-французски спросил ее, где находится ближайшая автобусная станция.

Она ответила, что с автобусными станциями в округе туго, но спросила, не хочу ли я зайти минут на пять обогреться? «А мужа нет дома?» — спросил я невинным тоном. Она отрицательно покачала головой. Я вошел.

Франсуаз с раскрасневшимися щеками заговорила о погоде, но я видел, что мысли ее были заняты другим. Когда она наклонилась ко мне, чтобы дать огонька, мне показалось, что меня обдало жаром от ее горячей крови. «Месье, — обратилась она ко мне, а точнее, использовала такую формулировку, — Месье Американец, не хотите ли выпить стаканчик вина?» Я обрадовался ее идее и, когда стаканы были наполнены, ухитрился влить в ее стакан капельку снадобья — у меня было ощущение, что я скармливаю Харибду Сцилле.

После первого же глотка Франсуаз забыла о робких попытках сдержать собственную натуру и буквально выпрыгнула из кресла. Я был даже захвачен врасплох, но все же сумел справиться с лавиной, и через несколько секунд наши одежды летали по комнате, как огромные хлопья снега. Дело оказалось весьма увлекательным, но расписание не давало мне возможности отвлекаться на фантазии. Я признался, что она восхитительна, сказал ей «мерси боку» или что-то в этом роде и, не теряя ни минуты, начал отступление. Страсть, с которой она рыдала и цеплялась за мои ноги, показала, что следует снизить концентрацию напитка; даже одна капля слишком эффективна!

Мне казалось, что ее отчаянные вопли звучали в ушах до того момента, когда я сел в самолет.

Приземлившись в Болонье, я нанес визит прелестному существу — Лоретте, 95-62-92. И провел там столь же приятные мгновения. К счастью, Лоретта жила одна, а потому я уложился в один час. И снова в путь, на этот раз в Париж!

Главный Прокурор проделал сногсшибательную работу! Отделавшись от заграничных дел, я вернулся в Америку и приступил к основной части дела. У меня была до деталей разработанная программа, которая из-за перегрузки, да из самой природы задачи могла бы впечатлить самого прилежного трудягу. Без отдыха, без срывов я выполнял намеченное и только дюжину раз — говорю это без ложной скромности — нарушил лимит времени, отпущенный на каждый случай. Следует добавить, что этот перерасход времени был связан либо с неожиданными географическими перемещениями, либо с биологическими расстройствами, перед лицом которых бессилен любой мужчина, либо с легкими трениями в семейных кругах и тому подобное.

Конечно, любовный напиток часто ставил трудные задачи, но каждый раз я добивался желаемого. Милдред С. пришлось вливать снадобье в бутылки молока, которые разносчик утром ставил у ее порога. Работа с Джози Ф. потребовала легкого изменения ее противогриппозного аэрозоля. Трудностей возникало немало, но я преодолевал их все; ничто не сбило меня с намеченного пути.

Женщины крупные, мелкие, южанки, северянки: интеллектуалки в очках и простые крестьянки, рыжие, брюнетки, блондинки, — все они падали, как колосья под серпом. Я оставил за собой след незабываемых вечеров и скомпрометированных репутаций. По правде говоря, не все были пленительны, но я без устали продвигался вперед, как колесница Джаггернаута. Ни одна сила в мире не могла меня остановить!

Однако, некоторое время спустя пришлось признать, что предприятие стало терять привлекательность: не то, чтобы я духовно устал — поймите меня правильно, — но все мы созданы из плоти. После 374-ой я, кажется, стал вкладывать в дело меньше энтузиазма, придерживался скорей последовательности действий и собственного упрямства. Скажу без обиняков, я начал ощущать изнеможение. И до сих пор вздрагиваю в холодном поту, вспоминая о мгновениях, когда был готов выбросить полотенце. Чаще всего я проводил время в горизонтальном положении, но спал мало. Перейдя рубеж четырехсот, заметил, что катастрофически быстро теряю вес! От моих девяносто восьми килограмм осталось только пятьдесят семь! Глаза мои потускнели — вы сами видите это! Я постоянно чувствовал усталость. У меня начало болеть буквально все.

Но мы, Симмсы, не отступаем так легко. Если мы что-нибудь начали, то идем до конца.

И я продолжал.

Дни и ночи потеряли для меня разницу. Каждая новая победа требовала чрезвычайного напряжения воли. Я передвигался, как сомнамбула, выполняя работу чисто механически. Когда ценный список сократился до пятидесяти, я был в таком состоянии, что мне постоянно требовались стимулирующие средства, гормоны и прочие медикаменты. Не могу вам описать телесные и душевные муки, которые испытывал, приближаясь к концу. По логике вещей я должен был свалиться от переутомления, но по какой-то причине продолжал ползти вперед.

Однажды, когда я лежал, пытаясь отдышаться, сообразил, что у меня осталось десять женщин. Еще десять и предприятие мое завершено!

Несмотря на безумный взгляд, несмотря на невероятную слабость — мне казалось, что вот-вот упаду и никогда не встану, — я собирал последние крохи энергии и продолжал. Изабелла Р., 97-57-87, номер 10 от конца, испытала шок, увидев меня, но мой напиток вызвал шок другого рода. Она пала через двадцать минут.

Медсестра из Дьюбьюка, Дороти С., 100-62-92, предложила мне свои услуги, чтобы поставить на ноги, но я согласился лишь на одну ее услугу. Один день.